По дороге к Храму - Владимир Дурягин

– Так… за новый заказ. Без стимула работать, руки не слушаются.

Хилому, как и Кроту, наглость этого пацана надоела, но он знал что, имея такие отмычки, будет иметь в тысячу раз больше, чем имеет сейчас! И, он уже через силу, улыбнувшись наглецу, крикнул:

– Дай ему… процентов тридцать. Остальное потом.

– Пятьдесят. – Перебил его «Кулибин».

Хилый сморщился, словно разжевал целую горсть клюквы.

– Ну, чёрт с тобой! Пятьдесят…

Крот, потерявший дар речи, глядел на и так чрезмерно лоханувшегося главаря.

– Ну, чего, заклинило?! – Снова крикнул Хилый Кроту.

– Нету больше бабок. – Охрипшим голосом ответил Крот, почёсывая щетинистое горло.

– Ладно, давай баксами. – Снисходительно произнёс Сергуня. – Я видел, там мелькнула пара пачек.

Крот насмешливо глянул на Хилого. Тот ему хитровато подмигнул, и бандитскому казначею всё-таки пришлось отсчитать ещё пятьсот долларов и передать в руки «Кулибина».

– Теперь всё?

– Всё. Только проводите. Могут бандюганы в подъезде навалиться.

– Ну, пошли.

Сергуня, похожий на телепузика и Крот, озирающийся по сторонам, направились к парадному входу общежития.

– Эй, «Кулибин», а ты чего баксы не любишь, патриот, что ли? – спросил вдогонку Хилый.

– А, кто мне их поменяет? Я ведь, ещё пацан.

Крот проводил Сергуню до самой комнаты. И, только когда тот отпер дверь и откровенно ему улыбнулся, протянув руку, Крот, молча, повернулся и быстро затопал по коридору.

– Не хочешь, не надо. – Вытер Сергуня не пожатую бандитом руку о рубашку, набитую деньгами. Алёнка, прикорнув, мирно спала на не разложенном диване. Хозяин на цыпочках подошел к книжному шкафу и, отодвинув его, проник в потайную комнату. Он небрежно вывалил деньги в нижний ящик письменного стола, немного подумав, взял один брикет и сунул в нагрудный карман. Придвинув шкаф к стене, он несколько мгновений полюбовался спящей подругой и, выйдя из комнаты, тихонько запер дверь на ключ.

До злополучного дома он доехал автобусом. Проходя мимо урны, Сергуня не останавливаясь, искоса оглядел вокруг неё большое засохшее кровяное пятно. Люди проходили мимо, уже не придавая этому особого значения, и ему до слёз стало жаль неуклюжего Колобка. Обогнув дом, он из-за угла недолго понаблюдал за стоянкой. Мотоцикл стоял на месте.

Когда он подъехал к общежитию, то заметил, что пацанов у скамейки было больше обычного. Подрулив к ним, он бойко крикнул:

– Привет всем! Что за сходняк?

Ребята сидели с кислыми физиономиями. К нему вразвалку подошел Тимур и, пожав за всех его руку, спросил:

– Про Колобка слыхал?

Сергуня пожал плечами. Тимур нагнулся к его уху и негромко сообщил:

– В общем, слазил он не удачно. Видать хозяева застукали. С пятого этажа сбросили, прямо на урну. В реанимации скончался.

– А, с кем ходил?

– Никто не знает. Вахтёрша, говорит, какая-то девчонка позвонила и сразу же трубку бросила. Сеструха его на опознание ездила, говорит он. Их мамаше уже два раза «скорую» вызывали.

Сергуня озабочено оглядел собравшихся и на ощупь, вытащив из кармана рубашки с полпачки купюр, положил в нагрудный карман Тимура.

– Расслабьтесь малость. Мне-то некогда с вами… Гостья у меня.

– Так, может, лучше на похороны оставить? – спросил серьезно Тим. – У них сейчас за душой не копейки.

– На похороны найдём. Расслабьтесь. Прислушайся под это дело, может, кто чего и взболтнёт.

– Как скажешь. – Пожал плечами Тимур. Сергуня завёл мотоцикл и, описав небольшой круг, скрылся за домом.

Он парковался в подвале, во владениях дворника дяди Фёдора. Сергуня с ним рассчитывался пару раз в месяц, за «аренду» помещения, после чего всякий раз тот оставался ночевать прямо на верстаке, подложив под голову валенки и накрывшись какой-нибудь дерюгой. Широкая железная дверь в подвал, днём была постоянно распахнута настежь. Сергуня, остановившись напротив неё, пропищал сигналом. Из проёма тут же высунулась голова дяди Фёдора.

– Давай. – Махнул он рукой. – Заезжай.

По деревянному настилу, сколоченному им из двух досок, Сергуня, придерживая своего коня на тормозе, мастерски съехал в подвал, не задев подножками ни одного из дверных косяков. Пол в подвале был твёрдый и сухой. Тут было зимой тепло, а летом прохладно.

Поставив мотоцикл к дальней стене, Сергуня отвернул кран, врезанный прямо в трубу стояка, и принялся тщательно отмывать руки.

– Слыхал про Колобкова-то? – спросил его дядя Фёдор. Сергуня молча, кивнул.

– Говорят, с балкона его скинули… Квартиру хотел ограбить. Ну, и, Колобо-о-ок! Думаю, откуда у него всегда деньги водились, а он оказывается приворовывал. Вот с тобой, всё ясно – за мать пенсию получаешь. А, у него откуда? Когда было, не спросишь – всегда, пожалуйста. Да-а. Да, может, вовсе и не так дело-то обстоит?

– Может и не так. Не знаю. – Сухо ответил Сергуня, вытирая ветошью руки. – Не до того мне сейчас. Гостья у меня. Пока, дядя Фёдор.

Он вышел на улицу. Уже вечерело. Надо было закупить продуктов, чтобы подольше из дома не выходить и вплотную заняться заказом. «Господа попались серьёзные – не выполнить нельзя. Алёну, вот не во время принесло. А куда ей деваться? Тоже одна осталась. Чем бы её занять? Попробую в какой-нибудь колледж пристроить, а там видно будет. – Про Колобка он старался не думать. – Иначе заклинит извилину и мало ли какое слово может выскочить сдуру. А, этим лишь бы зацепиться – раскрутят на всю катушку».

В комнате было сумрачно, когда Сергуня вернулся с полным пакетом продуктов. Гостья булькала водой в потайной комнате.

– Гуня, это ты? – спросила Алёнка.

– Ты чего там?..

– Прибираюсь. У тебя тут всё разбросано…

Войдя в потайную комнату, хозяин, окинув быстрым взглядом стол, и рассердился.

– Ты зачем убрала детали?! Они у меня по порядку были разложены! – Повысил на Алёнку голос Сергуня. Гостья даже вздрогнула от такого тона.

– Я хотела, как лучше. – Тихо проговорила она.

– В ящики лазила?

– Нет.

– Зачем же ты их все в одну коробку? – застеснявшись своего грубоватого тона, уже мягче сказал он. – Теперь целый день потратишь, пока разберёшься. Давай договоримся, ты к этому столу не подходишь. Ладно?

– Ладно. – Согласилась Алёнка и у неё на переносице появилась грустная морщинка.

– Так. Мы сегодня по-человечески ещё ничего не ели. Бросай тряпку.

Он забрал из её рук ведро со свисавшей половой тряпкой и вынес в коридор. Вернулся, включил свет, телевизор и тоска, поедавшая Алёнку в его отсутствие, улетела в настежь распахнутую хозяином форточку.

Переехав в город, Сергуня с матерью, получили служебное жилье в малосемейке. Это была небольшая комната, в конце длинного коридора. В прежние времена в ней проводились занятия школы рабочей молодёжи. Из неё даже был выход на балкон пожарной лестницы, пристроенной к наружной стене дома. Когда же соседи за перегородкой съехали, они перебрались в их более просторное жилье, хотя по закону и «учебка» осталась за ними. Пережив страшную трагедию, и немного успокоившись, он, будучи пацаном смышлёным, чувствуя общежитскую власть шаткой и не постоянной, сотворил маленькую хитрость. Он через дядю Фёдора, тёткиного мужа, осиротевшего одновременно с Сергуней, нанял пару строителей, которые за умеренную плату пропилили в перегородке небольшой дверной проем, соединивший обе комнаты. А, входную дверь в «учебку», что вела из общего коридора, тщательно заделали, будто его там никогда и не существовало.

Так у Сергуни появилась потайная комната, которая ничуть не мозолила глаза сменившейся несколько раз общежитской администрации.

Когда Алёнка вышла в умывальник, что находился за входной дверью в маленьком коридорчике, Сергуня метнулся в потайную и, схватив из ящика её фотографию, местами заляпанную, порвал на мелкие части и выбросил в раскрытую форточку.

– «А, вдруг, она уже видела? – взволнованно подумал он. – Нет. В ящики, говорит, не заглядывала. Хорошо, что во время вспомнил, а то было бы вопросов-то…»

Задвинув шкафом проем, он присел к столу и раскрыл баночку пива. Оставшись без матери, Сергуня научился питаться кое-как. Он и сейчас бы перебился полукругом копченой колбасы, либо пакетом чипсов, запивая пивком, но, взглянув на вошедшую Алёнку, спохватился.

– Давай я тебе пельмени приготовлю. – Сказал он. – Ты же вот так не привыкла.

– Может я сама?

– Потом сама. Там сейчас народу много… Кривотолки начнутся разные…

– Где это?

– На кухне. Она же общая. Можно бы прямо тут, на электроплитке, так долго ждать…

– Тогда, за одно, и чайник вскипяти. Не могу, как пить хочется.

– А, ты, пока пивка бахни. – Предложил ей Сергуня, унося с собой кастрюлю и чайник.

Алёнка с интересом прочитала надпись на банке, и сделала несколько глотков. Пиво ей понравилось. Она попила ещё и не успела поставить банку на стол, как в дверь, совершенно бесцеремонно, ввалилась рыжая. Не вытирая ног, она по только что вымытому Алёнкой полу, протопала к дивану и плюхнулась на него всем своим весом. И, сразу же, потянулась к пачке сигарет оставленных Сергуней на краю стола. Закурив, она искоса с насмешливой улыбкой посмотрела на Алёнку.