По дороге к Храму - Владимир Дурягин

Сергуня брезгливо снял с плеча его тяжелую волосатую руку и, посмотрев на Алёнку, сказал:

– Сделайте оттиск на пластилине, если заготовку подберу, изготовлю без проблем. Ну, пока.

Сергуня деловито зашагал по переулку. Оглянувшись, он крикнул подружке:

– Баркас на солнце не держи. Может покорёжить.

– Забавный пацан. – Глядя ему вслед, произнес Андрей.

Глава 16

Поздно вечером, когда взрослые за перегородкой обсуждали свои проблемы, Алёнке взгрустнулось. Ей было жаль расставаться с Сергуней. С ним было намного интереснее проводить свободное время, нежели с одноклассницами, мечтающими в недалеком будущем стать непременно актрисами, либо преуспевающими фотомоделями. Алёнка же, имея на плечах, красивую светлую головку, считала, что о собственной занятости в неведомом будущем, думать пока рановато, а надобно теперь преуспевать в учебе, с чем и справлялась отлично.

Небо к вечеру затянуло облаками и на улице стало довольно-таки сумеречно. В распахнутое окно потянуло прохладой. Алёнка зевнула, отложила книгу и подошла к окну. Она освободила проём от рамки с москитной сеткой и потянулась, ощущая лёгкость во всем теле. В этот момент её ослепила яркая вспышка. В наступившей кромешной тьме, она слышала, как шелестит черёмуховый куст. На ощупь, закрыв створки окна, Алёнка повернулась к горевшей настольной лампе, и зрение постепенно пришло в норму.

– «Странное, что-то творится в природе», – подумала Алёнка, забираясь под одеяло, – молния без грома. Может ещё будет?»

Но не грома, не молнии, ни дождя, впоследствии не было.

Этим летом, Сергуню ежевечерне, словно магнитом притягивало к окну Алёнкиной спальни. С замиранием сердца наблюдал он из-за черёмухового куста как она в светящемся окне, готовится ко сну. Хотя ему было противно и ужасно стыдно за самого себя, когда он доставал мокрую ладонь из специально прорванного кармана штанов и бежал вдоль переулка, прятаться на сеновале, где было летнее место его ночлега. Там представляя её рядом с собой, он повторял это снова раз за разом. Сегодня мать объявила о скором отъезде и Сергуня, ужаснувшись, растерянно шевелил извилинами, не зная что предпринять, чтобы оттянуть отъезд. И не додумавшись ни до чего, решил взять с собой, хотя бы её фотографию. Под вечер он зарядил, выигранный на математической олимпиаде «ФЭД», со вспышкой и, пряча его за рубашку, направился к заветному окошку. Улица была пустынна. Молодёжь в это время обычно тусовалась в клубе, а всё остальное население парилось у экранов телевизоров, впитывая в себя какую-нибудь телевизионную галиматью. Такой образ существования земляков, в данное время, вполне устраивал Сергуню. Прокравшись в огород, опасаясь каждого шороха, он присел за черёмухой и, дождавшись её в оконном проёме, одетую в насквозь просвечиваемую сорочку, навёл фотоаппарат и нажал кнопку. Яркая вспышка на мгновение ослепила и его самого. Он припустил наугад через кусты, едва не вывернув пролёт из заборчика.

– «Попурацци» хренов! – Ругал он себя, проявляя пленку. Но всё-таки снимок получился отличный, подружка на нём была, как живая.

Когда Сергуня с Аленкой стояли у гружёной скарбом машины, она, насмелившись в последний момент, поцеловала его в щёку, сказав приказным тоном:

– Как доедешь, сразу напиши. – И, быстро ушла, чтобы не разреветься у него на глазах.

На другой день, Алёнка прополола грядки и заровняла граблями, оставленные на них чьи-то следы, которым не предала особого внимания. Покачавшись на качели, устроенной между двумя берёзами, когда-то для неё Лукичем, она спрыгнула и, медленно подошла к баркасу. Она так и не решилась покататься на нём. Без Сергуни было не интересно.

– У нас краска есть? – спросила Алёнка у отчима, как-то странно смотревшего на неё из раскрытого настежь окна.

– Что? – спохватился тот. – Краска? Есть, наверное… в кладовке.

Она вынесла на крыльцо ржавую жестяную банку. Отковырнула гвоздём присохшую крышку и, проткнув толстую коричневую плёнку, окунула в неё кончик указательного пальца. Краска ей показалась вполне пригодной. Вернувшись к баркасу, Алёнка принялась на носовой его части старательно выводить имя бывшего владельца. Завершив работу, она вытерла палец лопухом и, оглянувшись на окно, снова встретилась взглядом с отчимом. Тот подмигнул и, улыбнувшись, показал ей большой оттопыренный к верху палец.

– Классно! – Сказал он с заметной иронией. – Если, к этой посудине ещё и мотор прикрепить, цены ей не будет.

– Она, и, так бесценна. – Алёнка сделала вид, будто обиделась за шутливое отношение Лукича к памятному подарку и ушла к себе, зная что ей воздастся за его бездумное поведение.

Время перестроечной эпохи, летело незаметно. Одни события, неожиданно сменялись другими, и не каждому было дано найти себя в этом ставшем вдруг незнакомым мире.

Чем взрослей становилась дочь, тем привлекательней Антонине казался Андрей. Он молодел прямо на глазах. Свою же болезнь, которая становилась всё невыносимей и мучительней, она старалась тщательно маскировать, чтобы, как можно дольше в её доме царило благополучие и покой. С Андреем они так и не расписались, хотя вначале это не исключалось. Со временем в поселке все и думать забыли про то, как когда-то Антонина буквально вырвала Андрея из цепких лап зелёного змия. Теперь же, когда Алёнка в свои пятнадцать лет, получила свидетельство об окончании восьмилетки, а так же паспорт, Антонина стала замечать между дочерью и мужем далеко не детские шутки, а откровенный ничем не прикрытый флирт. Иногда Антонине казалось, что она наблюдает не за дочерью, а за собой, неизвестным образом заглядывая из настоящего в прошлое. Когда ей становилось совсем плохо, и она оказывалась на волоске между жизнью и смертью, то даже допускала мысль, что будет лучше, если дочь останется с Андреем, чем окунется в непонятную даже для взрослых, полную всяких неожиданных опасностей современную жизнь. Эта мысль с каждым разом становилась всё привычней, всё естественней. И, ревностное чувство уже не щемило её грудь. В конце концов, Андрей мужик проверенный.

Как-то, в середине августа, в день зарплаты, Андрей пришел домой раньше обычного. Настроение у него было приподнятое. Принёс целый пакет продуктов, две коробки хороших конфет, бутылку «Шампанского» и чему больше всего радовался – запчасть к лодочному мотору.

– Я нынче-то поплавать, уж, и не мечтал. А, она, вишь, и подвернулась. Сейчас поставлю, и будет полный порядок!

Антонина, принявшая только что порцию таблеток, вышла из спальни.

– Ты, мать чего такая бледная? – спросил он мимолётно и вытряхнул на стол целую кучу денег. – Вот, за все полгода, полностью отдали!

– У-у, сколько! – Алёнка подошла к столу и, взъерошив купюры, приподняла над столом и рассыпала, словно осенние листья. Потом она зажала между ладоней пачку червонцев и поднесла к носу.

– Говорят, что деньги не пахнут…

– Да, они не пахнут. – Сказал Лукич. – Они воняют потом трудового народа. Ну, и моим, конечно, тоже… Вы тут, пока со столом чего-нибудь сообразите, а я пойду, запчасть поставлю. Никак не терпится. Ладно?

– Ладно, сообразим. – Пообещала Алёнка, озарив отчима своей очаровательной улыбкой.

За обедом сидели необычно долго. Пили «Шампанское», закусывали вкусными конфетами. Антонина тоже выпила бокал и порозовевшая наблюдала за развеселившейся дочерью, которая постоянно перебивала отчима, вслух строившего семейные планы на ближайшее время.

– Лодка теперь на ходу. Надо будет в город съездить, взять разрешение на рыбную ловлю. Какое не наесть, а подспорье.

– Алёне бы шубку к зиме… Не маленькая уже, в пальтишке-то бегать. – Скрывая тяжёлое дыхание, проговорила Антонина.

– И, шапку норковую. – Тут же весело подхватила дочь.

– Обязательно. – Серьёзно сказал Андрей. – Что за шуба, без шапки? – он закурил дорогую сигарету с фильтром и закашлялся. Алёнка протянула к нему руку, легонько похлопала по спине.

– Совсем ты у нас старый стал. – Щуря масленые глазки, сказала она, покосившись на мать.

– Дрянное у них курево. Цена баснословная, а толку… Во! Пока кашлял, истлела вся. Нет, уж… – ярославская махорка, лучше всяких табаков! Не нами сказано.

– А, ты брось это дело совсем. – Ковыряясь вилкой в салате, предложила Алёнка. – В знак протеста.

Она взяла пачку, повертела в руках и, не глядя, швырнула через плечо, прямо в распахнутое окно. Их взгляды встретились и несколько мгновений, они любовались друг другом. Не пропустила этих мгновений и Антонина, повернувшаяся от плиты, с кофейником в руке. Она разлила кофе по чашкам и присела рядом с дочерью.

– А, что, слабо? – поддержала Антонина дочь.

– Хм… Над этим стоит подумать.

Немного отдохнув после обеда, они втроем отправились на речку. Антонина собиралась прополоскать кое-какое бельишко, Андрею не терпелось опробовать мотор на тихой воде, а Алёнке помогавшей нести тазик, хотелось прокатиться на моторке, что случалось не часто.