Хогбены, гномы, демоны, а также роботы, инопланетяне и прочие захватывающие неприятности - Генри Каттнер

Каннингхэм отпрянул от змеевидной путаницы проводов, переплетённых в бакелите. Смуглолицый Ферн, который стоял поодаль, обернулся – взглянуть, что происходит.

– Полегче, – сказал он. – Надо твёрдо знать, что делаешь.

– Заткнись, – буркнул Каннингхэм. – Я-то знаю. Может быть, именно этого трансплант и боится. Я буду всячески избегать контактов нуклеоники, но… – Он помедлил, присмотрелся к паутине проводов. – Нет. Этот не нуклеонный… по-моему. Во всяком случае, не управляющий. Допустим, я разомкну этот контакт…

Его рука, защищённая перчаткой, потянулась к рубильнику.

Динамик произнёс:

– Каннингхэм, лучше не надо.

Каннингхэм занёс руку над рубильником. Динамик вздохнул.

– Что ж, будьте первым. Есть!

Смотровое стекло шлема больно стукнуло Толмена по носу. Огромный салон словно стал на дыбы, и Толмен, не удержавшись на ногах, кубарем покатился по полу. Он видел, как вокруг кувыркаются и падают гротескные фигуры в скафандрах. Браун потерял равновесие и тяжело рухнул на пол.

При резком ускорении корабля Каннингхэма швырнуло на провода. Он повис, как муха в паутине, его конечности, голова, все тело подёргивалось в непроизвольных судорогах. Темп этой дьявольской пляски постепенно нарастал.

– Снимите его оттуда! – взвыл Далквист.

– Постойте! – вскричал Ферн. – Я отключу ток… – Но он не знал, как это делается. Толмен, у которого пересохло в горле, не отрываясь смотрел, как вытягивается, изгибается, дрожит в агонии тело Каннингхэма. Вдруг явственно послышался хруст костей.

Теперь Каннингхэма сводили лишь редкие судороги, голова его поникла, но оказалась под необычным углом к телу.

– Снимите его, – распорядился Браун, но Ферн покачал головой.

– Каннингхэм мёртв. А эта схема опасна.

– То есть как мёртв?

Под щёточкой усов губы Ферна раздвинулись в мрачной усмешке.

– В эпилептическом припадке недолго свернуть себе шею.

– Пожалуй, – согласился потрясённый Далквист. – У него действительно шея сломана. Глядите, как повёрнута голова.

– Если через тебя пропустить переменный ток в двадцать герц, ты тоже будешь корчиться в судорогах, – одёрнул его Ферн.

– Нельзя же оставлять его так?

– Можно, – хмуро сказал Браун. – Держитесь-ка вы все подальше от стен. – Он злобно взглянул на Толмена. – А вы почему не…

– Всё ясно. Но Каннингхэму следовало быть умнее и не прикасаться к голым проводам.

– Немного же здесь изолированных проводов, – проворчал толстяк. – А вы ещё говорили, будто трансплант безвреден.

– Я говорил, что он неподвижен. И не телепат. – Толмен поймал себя на том, что как бы оправдывается.

Ферн заметил:

– Перед ускорением или торможением корабля даётся звуковой сигнал. И на этот раз сигнала не было. Наверное, его отключил сам трансплант, чтобы застигнуть нас врасплох.

Они вглядывались в жужжащую, просторную, жёлтую пустоту. Толмена охватила боязнь замкнутого пространства. Стены, казалось, готовы были рухнуть – сомкнуться над ним, словно он стоял на разжатой ладони титана.

– Можно разбить ему глаза, – предложил Браун.

– Сначала надо их найти. – Ферн ткнул пальцем в сторону лабиринта всевозможных устройств.

– Всего и дела-то – отключить транспланта. Разомкнуть соединение. Тогда он будет всё равно что покойник.

– К сожалению, – возразил Ферн, – среди нас единственным специалистом по электронике был Каннингхэм. Я всего только астрофизик!

– Неважно. Мы выдернем одну-единственную вилку – и трансплант потеряет сознание. Это-то в наших силах!

Страсти разгорались. Утихомирил всех Коттон – маленький человечек с подслеповатыми голубыми глазками.

– Нас должна выручить математика. Геометрия. Надо разыскать транспланта и… – Он поднял глаза вверх и оцепенел. – Мы уклонились от курса! – выговорил он наконец. – Видите индикатор?

Высоко вверху Толмен видел исполинский звёздный глобус. На его чёрной поверхности ясно можно было различить пятнышко красного света.

Смуглое лицо Ферна искривилось в усмешке.

– Всё ясно. Трансплант ищет защиты. Ближайшая планета, откуда можно ждать помощи, – это Земля. Но у нас ещё много времени. Я не такой специалист, как Каннингхэм, но и не безнадёжный кретин. – Он не смотрел на ритмично подрагивающее тело. – Вовсе не обязательно проверять тут все соединения.

– Вот и ладно, займитесь, – буркнул Браун.

Ферн, неуклюжий из-за скафандра, подошёл к квадратному отверстию в полу и вгляделся в металлическую решётку, еле видную на глубине двадцати пяти метров.

– Точно. Сюда подаётся горючее. Незачем исследовать все соединения до последнего. Горючее насыпается вон из той трубы, что идёт поверху. Теперь смотрите. Все, что связано с атомной энергией, явно помечено красным. Видите?

Все видели. То тут, то там на щитах и пластинах – загадочные красные метки. Ещё были знаки синие, зелёные, чёрные и белые.

– Будем исходить из этого допущения, – закончил Ферн. – По крайней мере до поры до времени. Красное – это атомная энергия. Синее… зелёное… так.

Толмен неожиданно сказал:

– Что-то я нигде не вижу ничего похожего на футляр с мозгом Квентина.

– Неужто ты ожидал его увидеть? – саркастически спросил астрофизик. – Он вставлен в какую-нибудь нишу с амортизационной прокладкой. Мозг выдерживает большую перегрузку, чем тело, но семь g – максимум во всех случаях. Это нам, между прочим, на руку. Корабль не рассчитан на высокие скорости. Трансплант бы их не выдержал, а мы и подавно.

– Семь g,- в раздумье повторил Браун.

– При которых трансплант тоже лишился бы чувств. А ему надо быть в сознании, чтобы провести корабль сквозь земную атмосферу. Времени у нас уйма.

– Сейчас мы движемся довольно медленно, – заметил Далквист.

Ферн бросил цепкий взгляд на звёздный глобус.

– Похоже на то. Пустите-ка, я займусь.

Он опоясался канатом и привязал конец к одной из центральных колонн.

– Чтобы не было несчастных случаев.

– Не так уж трудно найти нужную цепь, – сказал Браун.

– Как правило, не трудно. Но тут ведь все понамешано – атомное управление, радар, кухонный водопровод. А ярлыки эти служили только для удобства изготовителей. Ведь корабль строили не по чертежам. Он сделан с маху. Я-то найду транспланта, но для этого нужно время. Так что придержите язык и дайте мне спокойно поработать.

Браун насупился, но ничего не ответил. Лысый череп Коттона покрылся испариной. Далквист рукой обхватил металлическую колонну и стал ждать, что будет дальше. Толмен опять взглянул на галерею, что тянулась вдоль стен. На звёздном глобусе заплясал диск красного света.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});