Флот обреченных - Кристофер Банч

Консервные банки и коробки таили в себе еще много других интересных вещей, на которые не отреагировал бы ни один детектор.

Все металлические предметы — включая иголки и булавки, вложенные в швейные мешочки, — были намагничены и могли использоваться в компасах. На лицевой и изнаночной сторонах одежды, предназначенной для заключенных, несмывающейся черно-белой краской была выведена буква «X». Тюремное начальство ничего против этого не имело — в робе, на которой яркой краской была нарисована большая буква «X», далеко не убежишь. На самом деле «иксы» были почти несмывающимися. Каждая посылка содержала в себе маленький одноразовый пакетик с псевдосахаром. Порошок нужно было развести в воде и замочить в полученном растворе одежду. Через четыре часа буква «X» исчезала, и военнопленному доставалась просторная роба, которую умелый портной мог запросто перешить в довольно приличный гражданский костюм.

Никто, кроме кадровых офицеров военной разведки, не знал об этом. Естественно, исключение не составляли и сердобольные жители системы Манаби. Подобное вмешательство в миссию «Помощи заключенным» могло быть истолковано как нарушение всех конвенций по делам военнопленных.

И конечно же, эта программа была разработана лично Яном Махони в те дни, когда он возглавлял имперскую разведку.

Даже прошедшие проверку легальные предметы, находившиеся в посылках «Помощи», были предназначены для нелегальных целей.

В таких упаковках с продовольствием очень нуждалось одно из звеньев Килгура, потому что его членам предстояло провести важную секретную операцию. Алексу взбрело в голову назвать ее «Искушение порочных, или Подкуп алчных», а исполнителей — «Маленькой свободной дивизией».

По такому случаю он произвел пристрастный отбор агентов — участников предстоящей операции. Ими оказались самые дружелюбные и общительные заключенные. Каждому было дано задание завязать контакт с одним или двумя охранниками. Остальные военнопленные отдали «искусителям» различные более или менее ценные предметы — у кого что было — для подкупа «алчных». Если охранник мечтал о кольце, он мог получить его; если о собеседнике, находил его в лице килгуровского ставленника — благодарного слушателя и умелого рассказчика.

Единственное вето накладывалось на сексуальные отношения. Но не потому, что Килгур имел какие-то моральные предрассудки. Опытный мастер шпионажа, Алекс прекрасно знал, что в постели человек переставал строго контролировать себя и мог случайно проболтаться. Над ним висела постоянная угроза превратиться из соблазнителя в соблазненного.

Было поставлено пять главных вопросов:

1. Можно ли подкупить данного охранника?

2. Можно ли этого охранника шантажировать?

3. Реально ли раздобыть все необходимые сведения о лагерной службе безопасности — как о штате ее сотрудников, так и о местоположении и радиусе действия сенсоров?

4. Как узнать о Хизе все, вплоть до мельчайших подробностей? Во время путешествия по планете нужно будет иметь представление, в каких районах какую еду готовят — в домашних условиях и в ресторанах; на каком диалекте говорят и какую одежду носят местные жители. (Заключенные, которые не сочтут нужным ознакомиться с обычаями коренного населения, будут вычеркнуты из списка беглецов.)

5. Существуют ли способы выбраться с планеты? Если да, то какие и в чем заключаются связанные с ними сложности?

Конечно, были и другие вопросы.

В дверь камеры Стэна и Алекса кто-то громко постучал. Килгур улыбнулся и пробасил:

— Входите, не заперто. Не нужно поднимать столько шума, сэр. Мы дома.

Дверь открылась, и в камеру проскользнул мистер Н’клос. Стэн с Алексом встали и вытянулись по стойке «смирно», как того требовали тюремные правила.

— Нет-нет, прошу вас, сядьте, — застенчиво сказал молодой человек. — Со мной вы можете вести себя совершенно свободно, не опасаясь подвоха.

— Мы просто хотели выразить вам свое уважение, сэр.

Килгур очень гордился своими успехами в работе. Однажды тяжеловес заметил, как внимательно Н’клос наблюдает за его действиями, когда он трудился в составе рабочей бригады. Алекс глубоко сомневался в том, что столь повышенный интерес к его персоне был вызван романтическими чувствами. И убедился в этом еще больше, заметив, какова была реакция охранника на то, что он в одиночку поднял и отшвырнул в сторону громадную железобетонную балку, которую троим заключенным никак не удавалось сдвинуть с места. Алекс также обратил внимание на то, что Н’клос был хил и тщедушен — даже для мужчины, пытавшегося окрепнуть на таанских надзирательских харчах. Он окончательно утвердился в правильности своих предположений после того, как услышал пару саркастических шуток, отпущенных охранниками в адрес Н’клоса.

Как-то раз Килгур намеренно отошел от рабочей бригады и, оказавшись рядом с Н’клосом, демонстративно поднял огромную тяжеленную балку и убрал ее с проезжей части дороги, которую расчищали заключенные. Делая вид, будто разговаривает сам с собой, Алекс бросил следующую фразу:

— Конечно, без маленькой уловки здесь не обошлось.

Охранник спросил, в чем она заключалась. В ответ Килгур продемонстрировал игру своих мускулов и поделился секретом: когда взваливаешь на плечи тяжелую ношу, основной удар должен приходиться не на спину, а на ноги. Охранник никогда не слышал ничего подобного. Между ними завязалась беседа. Килгур великодушно обещал показать Н’клосу и некоторые другие приемы, заверив в том, что для таанца он обладает прекрасной фигурой и стоит ему только немного поднакачать мускулы, как он и сам сможет выделывать такие номера.

У Н’клоса вошло в привычку захаживать в камеру Алекса во время своего дежурства. Молодому человеку очень нравился кофе с приторно-сладким темным сахаром. Килгур извел на него почти все посылочные запасы этих продуктов.

Прежде Стэну запрещалось находиться в камере во время визитов Н’клоса. «На то есть свои причины», — туманно объяснил Килгур. Сейчас Стэн понадобился Алексу в качестве прикрытия при выполнении одного важного дела.

— Я всегда рад встрече с вами, бравый молодой человек, — сказал Алекс, разжигая огонь в маленькой пузатой печке и ставя на нее побитый закопченный оловянный котелок, в котором они готовили себе еду.

Н’клос сел на один из табуретов, сколоченных Алексом.

— Ну, так как же идут дела на фронте? — спросил Килгур.

— Нам снова урезали пайки, — мрачно сказал Н’клос.

— Какой позор! — брякнул Алекс. — Очень странно.

— Начальство можно понять. Тем, кто сражается на фронте, еще хуже.

— Откровенно говоря, думаю, это ошибочное суждение. Не сочтите за критику. Разве лорды не знают, что их народ тяжело работает в тылу, по-своему борясь за победу?

Н’клос вытянул шею и расстегнул верхнюю пуговицу кителя.

«Клиент созрел», — подумал Стэн, также изнемогавший от жары и духоты. В камере, расположенной прямо под ними, трое человек вовсю топили печь пластиковой тарой.

— Сдохнуть можно от этой жары, — сочувственно сказал Килгур. — Не стесняйтесь, снимайте китель.

— Это противоречит уставу.

— Дьявол! — чертыхнулся Алекс. — Солдату следует знать, каким приказам и когда нужно подчиняться. Устраивайтесь поудобнее, сэр. Наши чуткие уши услышат громыхание тяжелых ботинок сержанта, когда он будет находиться еще в начале коридора.

Недоверчиво глядя на Стэна, занявшего наблюдательную позицию, Н’клос расстегнул портупею, на которой висел чехол с дубинкой, снял китель и начал искать глазами место, куда это все можно было бы пристроить.

Наконец Н’клос заметил крючок — единственный крючок, вбитый в стену камеры у самой двери.

— Присаживайся, приятель… я хотел сказать — сэр. Кофе подан.

Н’клос повесил китель и снова уселся на табурет.

— Извините, что перебил. Кажется, вы что-то хотели сказать?

— Ах да. Иногда я подумываю о том, чтобы подать рапорт о переводе на фронт. Хочу попасть в действующую армию.

«Только такого доходяги там и не хватало», — подумал Стэн.

— Э-эх, сэр, когда-то я тоже так думал. Как я сейчас жалею, что не прислушался к словам своего бедного брата-калеки. Война не знает пощады. Посмотрите, в каком положении я сейчас нахожусь.

— Да уж, не хотел бы я оказаться на месте военнопленного, — откровенно признался Н’клос.

— То-то и оно. Плен — самое худшее, что может случиться с человеком. — Килгур задумался. — Но даже если ты сражаешься на передовой, приятного в этом мало. Я не рассказывал вам о пятнистых змеях?

— Вроде бы нет.

Килгур подмигнул Стэну, улыбнувшемуся ему в ответ уголком рта.

— Как-то раз мне довелось побывать на Земле, на маленьком островке под названием Борнео.