Команда - Tansan

— А… любопытная корова. — Питер сморщился. Господи, до чего ж это тяжело все помнить. — Она засекла меня на постоялом дворе в Бистрице и потащилась следом. Нет бы в Министерство наябедничать… хотя б предупредила кого, у нее там полдеревни родни! Приспичило в аврора поиграть… Когда я ее заметил, было уже поздно.

— Том говорил про дуэль?

— Ну уж дуэль… эту дуру и муравей бы одолел палочкой умела разве что завитушки себе на голове крутить. Я взял ее под Империо и повел обратно в Бистрицу, а навстречу нам Нагини… — Питер низко опустил голову. — Я просил ЕГО оставить ей жизнь…

— Знаю. — Поттер глянул исподлобья. — У Тома ведь не было тела. Почему Берта убита его палочкой?

— Моя оказалась не способна на Аваду. Круциатус тоже сначала не получался… — Питер печально погладил свое оружие. — Она была палочкой целителя, а не палача. Сопротивлялась бесчеловечному приказу куда дольше, чем ее хозяин. Берта умирала два дня…

— Перестань. Не в твоих силах было ее спасти.

— Нюниус бы спас! Он предал под Меткой!

— Метка Метке рознь… — Поттер смотрел в сторону, и у Питера в который уже раз возникло ощущение, что паренек знает куда больше, чем говорит. — Подчиняться Тому тебя заставила магия, а не трусость, так что хватит самоедствовать. Давай лучше еще по чайку.

* * *

— … Геллерт уехал, и лет тридцать о нем не было известий. Потом пошли слухи: он начал собирать последователей, копил силу, провозгласил себя новым Темным Лордом… Я ничего не хотел знать. Однако разговоры шли, игнорировать их становилось все труднее. Вне моего желания имя Геллерта будило воспоминания, вину и страх, но я упорно продолжал отворачиваться, готов был даже думать, что Шляпа ошиблась, отправив меня на факультет отважных…

Альбус перевел дух. Ему в жизни не приходилось вести монолога тяжелее, но лица анархистов внимательные, сочувствующие, живые не оставляли шанса замолчать. При этом он все отчетливее сознавал, что здесь его поймут и не осудят. Бог весть, какая небесная шестеренка вдруг сдвинулась с места, но личные сто лет одиночества Альбуса Дамблдора подошли к концу.

— Самое ужасное я так и не смог научиться его ненавидеть. Геллерт был моим другом. Единственный раз в жизни мне довелось познать духовное единство и родство с другим человеком, и отказаться от памяти о тех чудесных днях я был не в силах. Поэтому, встретив однажды в Дублине тот самый, как мне показалось, шкаф, купил его и привез в Хогвартс.

Анархисты дружно заморгали явно вспомнили, какова цель директорской исповеди. Еще вчера Альбус порадовался бы произведенному эффекту, но сегодня случайный фокус лишь добавил горечи в и без того богатый ядами коктейль.

— Следующие восемь лет ничего не менялось: Геллерт наращивал мощь и терроризировал Европу, я возился со старой деревяшкой и лелеял воспоминания, пока однажды, в октябре сорок пятого, ко мне не заехал Николас Фламель как вы знаете, мы с ним работали над кое-какими совместными проектами. Но мало кто помнит, что у нас намечался и третий соавтор молодой алхимик по имени Юзеф Кохтанич, протеже Николаса, невероятно талантливый юноша. Он поехал домой навестить семью и там погиб от руки Геллерта. Нашли лишь голову, насаженную на кол… — Альбус выпрямился. — Такую вот жуткую перчатку бросил мне Геллерт, и, конечно, я больше не мог уклоняться. Состоялся поединок, который мне довелось выиграть. Геллерта пожизненно заперли в Нуменгарде. Шкаф меня больше не интересовал, его перенесли из моих комнат в кладовую на втором этаже замка. Там он, очевидно, и простоял без малого пятьдесят лет, пока до него не добрался Пивз. — Альбус развел руками. — Сожалею, господа, что отнял столько времени бесполезным рассказом, но вы просили подробностей…

Слушатели разом, будто по команде, качнули головами вправо-влево.

— Это не бесполезный рассказ, сэр, — тихо заверила Мариэтта Эджкомб. — Очень не бесполезный.

Снова всеобщее движение голов, теперь вниз-вверх. Комната вдруг расплылась, и Альбус зажмурился, пытаясь загнать обратно непрошенную влагу. К Модреду глупую аналогию с Кэрроллом, никакие они не анархисты. Просто люди, умеющие жить так, как не сумел я…

Теплую тишину прервало аккуратное покашливание. Колин Криви несмело поднял руку.

— Я извиняюсь, профессор, но это ведь еще не все подробности? Кто починил шкаф?

Альбус удивленно поднял брови.

— Разве вы не знаете? Гилдерой Локхарт. Филиус уступил ему эту привилегию в обмен на пару дней покоя в учительской.

— Локхарт?! — ахнула Гермиона. — Шкаф чинил Локхарт?!? Дьявол, мы идиоты!

— Могли б догадаться! — подхватил Джордж Уизли. — Он был в каждой бочке затычка!

— Я же знала! — простонала Минерва. — Святая Медана, как глупо…

— Крикливый недоучка с рюкзаком амбиций! — Симус Финниган привстал, округляя глаза. — Ключевое слово недоучка…

— А где найти в Хогвартсе недоучку? — поднялся Симусу навстречу Невилл Лонгботтом. — Солидного недоучку со стажем и нетривиальными умениями?

— Короче, ребзя! — Рон хлопнул в ладоши и растянул рот до ушей. — Пора звать Хагрида!

* * *

— Ну и что теперь? — спросил Питер.

— Понятия не имею, — признался Поттер.

— Кво-ко-о-ко-о, — подтвердила курица и склонила набок бордовый гребешок.

— Она, кажется, есть хочет… — Поттер потерянно огляделся. — Не знаешь, куры рыбу едят?

— Вообще-то ты ее сделал, потому что сам хотел курятины, — напомнил Питер. — Осталось скрутить ей голову.

— Мдась…

Поттер присел на корточки. Курица переступила с лапы на лапу и клюнула его в ботинок.

— Слушай, я не могу. Она живая.

— Рыба тоже живая. Все зависит от настроя и образа жизни. — Примерившись, Питер подхватил курицу под бока. — Сам я этого ни разу не делал, но двенадцать лет наблюдал за Молли. Авось, справлюсь.

Прижав трофей к животу, он зашагал к выходу из пещеры и, чувствуя спиной тоскливый взгляд напарника, свернул в первый боковой проход.

* * *

Во всем многообразии данностей, помогающих человеку выживать в недружелюбном мире, нет инструмента тоньше, безотказнее и универсальнее, чем разговорный язык. Богатство его может сравниться только с безграничными возможностями человеческой фантазии. Однако никакой, даже самый гениальный писатель не сумел бы выразить на словах душевное состояние Лорда Волдеморта во время первого в его жизни семейного ужина.

Сам он тоже не мог его ни выразить, ни оценить. В голове почему-то без конца прокручивалась давняя стычка с Билли Стабсом сколько ж лет прошло? Шестьдесят пять. А помнится все, будто вчера случилось. Теперь уже можно признать: он тогда солгал. Конечно, Том Риддл, как и любой приютский мальчишка, мечтал о том, что однажды его отыщет отец… ну или другой родственник само собой, богатый и могущественный. На Морфина Гонта он бы точно не согласился ни в семь лет, ни в семнадцать, ни в шестьдесят… хотя нет, в шестьдесят принял бы кого угодно, только б покинуть проклятую Албанию. Как бы пригодился тогда живой носитель родственной крови!.. А сейчас? Нужен ли Лорду Волдеморту этот всклокоченный диковатый экзотик, который ест сахар ложками и при всех называет Темного Властелина племяшем? Придется объяснить ему, что здесь не Хогвартс. Свидетелей Обливиэйтом… но это потом, а пока пусть Драко болтает. Время еще есть.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});