Великий Гусляр - Кир Булычев

– Разуйтесь, - приказал мальчик Мощину.

– Попрошу без выпадов! - рассердился глава города. - Кто твои родители? Давно не пороли?

– Оставь его, Руслан, - сказала девочка, которая привела Мощина и Минца. - Ему нравится ходить на копытах, ездить на машине без дна и покрышек, а когда он придет домой и увидит, что сделали с его квартирой водопроводные удавы, он будет хохотать!

– Какие удавы? - слабым голосом спросил Мощин. - Где удавы?

– Идите, - сказала девочка. - Мы вас не задерживаем.

Мощин, конечно, хотел закончить безобразие, которое обрушилось на Великий Гусляр, он хотел видеть себя и близких красивыми и здоровыми, но его возмущало то, что за спасение города взялись недоросли, двоечники, детишки...

– Пожалейте самолюбие Леонида Борисовича, - попросил детей Минц. - Он нервничает и не понимает, что бормочет. Он же не знает, чем все это грозит...

– А чем? - быстро спросил Мощин.

– Гибелью всего живого, - ответила девчушка. - Возьмите элементарный компьютер, и он вам все экстраполирует.

– И можно все вернуть взад? - спросил предгор.

– Можно, но не сразу, - ответил злой мальчик Руслан, видно, главарь этой банды несовершеннолетних.

– Мне надо посоветоваться, - сказал Мощин.

– С кем? - удивился Лев Христофорович.

– С товарищами, - строго ответил глава города, потому что не знал, с кем бы ему посоветоваться, но точно знал, что советоваться необходимо, это как бы административный ритуал.

– Пускай идет, - безнадежно сказала девочка.

Она так показала на дверь, что на Мощина, который уже направился к этой двери, снизошло прозрение.

«Что я делаю? - подумал он. - Я иду к смерти и толкаю к ней собственную семью. Я уже стал уродом... И чего я боюсь? Кого я презираю?»

Мощин обернулся к детям, которые внимательно смотрели ему вслед, и тихо произнес:

– Простите меня, дети, давайте спасать наш город вместе. К сожалению, я истратил доллары...

– О деньгах ни слова, - сказал Минц. - Нам все известно. Перейдем к делу.

– Нам нужны ваши гарантии, - сказал Руслан. - Во-первых, прибавить зарплату учителям нашей школы.

– И заплатить ее наконец, - добавила девочка.

– Во-вторых, отремонтировать в нашей школе крышу.

– Сделаю, - сказал Мощин.

– И главное - больше никогда не вступать в сделки с грязными типами.

– Но он же из Москвы приехал! - сказал Мощин.

– В Москве тоже в отдельных случаях иногда встречаются не очень хорошие люди, - заметил Минц.

– Забудьте об этой соли, - сказала девочка, - что бы вам ни предлагали.

– Клянусь! - воскликнул Мощин. - Клянусь здоровьем моего внука! - Потом он понизил голос и спросил: - А копыта вы мне исправите?

– Пока копыта появились на ногах сорока двух процентов жителей нашего города, - сообщил Минц.

– А я и не заметил!

– Вы вообще не очень наблюдательны, - сказал профессор. - Так поклянетесь?

В комнату снаружи ворвался глухой шум.

– Что это? - спросил Мощин.

Руслан ответил:

– Как я и предполагал, под землю ушел памятник Первопроходцам.

– Да вы с ума сошли! - закричал Мощин. - Вы забыли, что это - гордость нашего города!

– Спешите, клянитесь! - сказал Руслан. - Иначе с каждой минутой положение будет ухудшаться.

– Клянусь! - сказал Мощин. - Клянусь, клянусь, клянусь!

Руслан стал раздавать детям опрыскиватели, сделанные из садовых леек. Досталось по лейке и Мощину с Минцем.

– Пошли по улицам, - приказал Руслан. - Чтобы ни одного квадратного метра без обработки не осталось! Экономьте дезинтегратор!

Лейка была тяжелой. Мощин наклонялся, неся ее. Детям тоже было нелегко, но они не жаловались.

– Как же они это изобрели? - спросил Мощин у Минца.

– Химическую формулу мы определили вместе, - сказал профессор. - Практическую сторону дела осуществили кружковцы.

– Может, мне разуться? - спросил предгор. - И на ноги попрыскать?

– Всему свое время, - ответил Минц. - Выздоровеем.

– И у вас тоже? - Мощин показал дрогнувшим указательным пальцем на сапоги профессора.

– Нет, - ответил Лев Христофорович. - Я вовремя спохватился.

Когда все дети и взрослые вышли на улицу, мальчик Руслан указал, кому в какую сторону идти. Мощину достался фабричный район в слободе, а Минцу - набережная. Так их развела судьба.

Мощин пошел к фабричному району, прыская по дороге из лейки на черную мостовую, но на четверти дороги остановился. Тревога за судьбу семьи взяла свое. «Тут этих юных химиков, - подумал он, - больше чем достаточно. Они весь город обработают. А меня ждет семья».

Обхватив лейку руками, Мощин засеменил к родному дому.

Когда он, скользя и спотыкаясь на пустынных улицах, добежал до родного подъезда, за дверью его поджидала отвратительная девчонка, дочь невоспитанной матери.

– Мы так и знали, - сказала она, - что вы не станете заботиться о городе, а побежите в свою нору.

Рассерженный Мощин замахнулся лейкой, но девочка каким-то китайским приемом положила его в грязь. А сама передала лейку Мощина его внуку, который и поспешил за девочкой спасать население.

Как оплеванный Мощин побрел к себе и стал ругать жену, что недосмотрела за внуком, а теперь он может погибнуть.

Потом он принялся затыкать все дырки и щели, чтобы не проникли водопроводные удавы.

Тут он устал, и его сморил сон.

Леонид Борисович проснулся на следующее утро.

Светило зимнее скупое солнце и рассыпалось искорками по снежному покрову, который за ночь очистил городские пейзажи.

По улице бегали лыжники и мальчик с санками.

Мощин потряс головой, будто отгоняя дурной сон.

Заглянула жена и спросила, будет ли он завтракать.

Мощин был зверски голоден.

Кушая яичницу с салом, он спросил жену:

– Римма, как наш Герасик?

– Я его уже в садик отвела, - ответила жена.

– А его копыта?

– Окстись, старый богохульник! - испугалась жена. - Откуда у Герасика копыта?

– Откуда и у меня. - Мощин вспомнил о состоянии своих ног и поглядел под скатерть.

Его ноги, упрятанные в шлепанцы, были обыкновенными, человечьими ногами, правда, с мозолями.

И тогда Мощин понял, что все ему приснилось.

Его не убедила в обратном даже лейка с пульверизатором, стоявшая в прихожей, и то, что машина за ним не пришла и он пошел на службу пешком. Его не смутило даже то, что на площади экскаватор и подъемный кран вытаскивали наружу гигантский бронзовый памятник Первопроходцам.

Ему было приятнее думать, что все прошлое лишь плод его плохого пищеварения.

В таком настроении Мощин пришел к себе на службу и поднялся в кабинет. Он поздоровался с Валюшей, потрепал ее по щечке, велел согреть чайку.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});