Подземелье - Ваня Мордорский

приглушились невидимой подушкой. Зато теперь он слышал как никогда громко и четко каждый удар своего сердца.

Как медленно бьется. — подумал он вдруг.

А потом внезапно понял, что сердце бьется-то по старому. Это он по-другому воспринимает время. Медленнее. Плавнее. Потому и звуки окружающего мира рассеиваются.

Зур’дах качнулся вправо-влево и пошел дальше, будто шагая по пустоте. В нем крепла уверенность, что упасть он не сможет — не с таким ощущением равновесия в животе. Ощущая Баланс упасть невозможно.

Находясь в этом замедленном, растянутом времени гобилненок запоминал ощущения — они были схожи с теми, что он испытал на площадке, и, тем не менее, отличались чем-то неуловимым.

Нарушил течение его походки резкий окрик:

— Эй, сопляк! А ну живо слазь! — этот звук чужого голоса нарушил растянутость времени и разорвал пелену приглушенных звуков.

Однако Зур’дах не собирался слазить. Он знал, что должен дойти до конца крыши, оставаясь в этом состоянии.

Ему не дали.

Резкий свист плетки понесся прямо к нему.

Вот дерьмо!

Глаза его были закрыты, но он будто наяву видел плетку, летящую навстречу его телу.

Я могу уклониться. — вдруг понял он, — Даже не видя ее.

Плетка пыталась схватить его за ногу.

Однако он уже знал, что так просто ухватить его невозможно. Тело само сделало нужный поворот. Полушаг. И кончик плети выбивает искру из камня крыши.

Удар надсмотрщика был сильный.

Баланс все еще был с ним, но готов был вот-вот исчезнуть.

Ладно, — решил Зур’дах, понимая что ему не дадут довести начатое до конца.

Он не оттолкнулся, не прыгнул, а будто шагнул вниз, рухнув совсем как самоубийца.

Главное, — понял он в момент падения, — Погасить скорость.

Руки и ноги сами знали что делать. Достаточно было подстелить их в расслабленном состоянии, словно мягкую вату, и одновременно перекатиться шаром вперед. И всё — даже ушибов не останется. Если сделать всё правильно. Больше всего ему это напоминало катающийся куда угодно шар, не ограниченный никакими конечностями. Упал и покатился дальше как ни в чем не бывало.

А вот для остальных всё произошло моментально.

Зур’дах просто камнем упал вниз, и вдруг в самом конце бесшумно перекатился. Будто приземлилась кошка, а не гоблиненок — будто веса в нем не было вообще.

Лишь скатившись вниз гоблиненок открыл глаза. И сразу увидел негодующего молодого надсмотрщика, который через секунду отвесил ему смачный подзатыльник.

Зур’дах не уклонялся. Хотя ему достаточно было чуть наклонить голову и подзатыльник даже не ощутится, пройдет вскользь, как легкое поглаживание.

Да, — подумал гоблиненок, — А ведь однорукий или Дах ни за что бы мне не помешали — они бы поняли, что я делаю что-то важное, что я что-то понял. А вот этот…

Впрочем, как раз таки после подзатыльника время окончательно пошло по-прежнему и ощущение небывалой легкости в теле испарилось безвозвратно.

Он тихо вздохнул, разочарованный…и довольный.

— Руки-ноги покажи. — потребовал молодой надсмотрщик, и ошеломленно убедился, что на мальчишке нет ни малейшей царапины или синяка. Ничего. Только чуть пыли на руках, на которые он приземлился.

Хоть это успокоило надсмотрщика, но после случившегося он загнал всех детей в казарму, от греха подальше, и уложил спать, сократив тем самым их свободное время перед сном.

Зур’дах разочарованно укладывался спать, вспоминая необыкновенное ощущение, а Кайра допытывалась у него, что же это такое было? Зачем полез, и почему так странно двигался? И вообще — как он так спрыгнул без малейшего вреда для себя?

Он молчал. Говорить не хотелось, хотелось подумать как следует.

Если я так легко уклонился и так легко двигался — что я тогда смогу в бою?

Не зря у однорукого была такая реакция — это важный навык… — понял он засыпая.

Глава 98

А вот на следующий день привезли еще новеньких. Оказалось их тридцатка детей вовсе не предел.

Двое детей были…самыми обычными — слабыми, у них был всего лишь первый круг, а вот третий новенький…третий оказался достаточно сильным, и он сходу решил, что в этой группе теперь самый сильный. У него, как и у Зур’даха, был очень удачный Измененный участок тела: правая нога по колено и левая ступня, такими драться — одно удовольствие. А круг у него был четвертый. На самом деле, после Зур’даха в их группе это теперь был самый высокий круг.

Впрочем, он не стал лезть в драку и доказывать кто сильнее, как видимо привыкли там, где его схватили. Скорее всего теперь, после случая с Зур’дахом, надсмотрщики сразу объясняли правила. Доходчиво. Поэтому, несмотря на задиристость нового мальчишки, никакого конфликта не случилось.

Саркх злился, ведь он, после Зур’даха выбился на первые позиции, всё -таки третий круг и агрессивная сильная кровь позволяли это. Но четвертый круг нового мальчишки для него был проблемой, как и измененные части тела того. Ведь сам Сакрх ни одной измененной частью тела не обладал.

— Я Маэль. — протянул он руку Саркху, Зур’даху и их компании, держащейся чуть особняком от остальных.

Как будто…имя как у дроу… — подумал Зур’дах.

Не звучало оно как гоблинское.

— Кайра. — кивнула девочка.

— Тарк.

— Зур’дах.

— Да-да. — ухмыльнулся Маэль, — Уже рассказали — самый сильный среди этих слабаков.

Зур’дах и остальные переглянулись.

— Да шучу я. — убрал на всякий случай руку мальчишка, прищуриваясь и осматривая их четверку. Через мгновение он отошел к другим детям.

На этом знакомство закончилось, потому что разговаривать никто не хотел, а Зур’дах так и вовсе отвернувшись что-то чертил на полу.

Несмотря на обострившийся после Пробуждения Крови нюх, Зур’дах не был уверен в том, какая кровь у паренька — запах был похож на тот, что шел от Кайры и Тарка одновременно. В течении и