Под куполом - Стивен Кинг

На полке рядом с печью лежалая коробка спичек. Большой Джим чиркнул и дотронулся пламенем спички краешка «доказательств» Дюка Перкинса. Заслонку он оставил открытой, чтобы видеть, как они горят. Это дарило ему незаурядное удовлетворение.

Подошел Картер.

— Стюарт Бови на связи. Сказать, что вы позвоните по телефону ему позже?

— Дай мне его, — протянул руку за телефонной трубкой Большой Джим.

Картер показал на конверт.

— Вы хотите, чтобы я это также вбросил в печь?

— Нет. Я хочу, чтобы ты взял несколько чистых листов из принтера и положил их в этот конверт.

Картеру хватило мгновения, чтобы постигнуть идею.

— У нее были просто торчковые галлюцинации, наркоманский бред, так?

— Бедная женщина, — согласился Большой Джим. — Спустись в противоатомное убежище, сынок, это там. — Он кивнул большим пальцем мимо печи, в сторону вполне обычных дверей, если не обращать внимания на табличку с черными треугольниками на желтом фоне. — Там две комнаты. В конце второй стоит маленький генератор.

— О'кей…

— Перед генератором располагается люк. Его тяжело заметить, но если присмотришься, то увидишь. Подыми его и посмотри. Там, внизу, должно быть спрятано толи восемь, или десять небольших баллонов с пропаном. По крайней мере, в последний раз, когда я туда заглядывал, они там лежали. Проверь и доложишь мне, сколько их там.

Ему стало интересно, спросит ли Картер, зачем это, но Картер промолчал. Просто отвернулся и отправился выполнять приказ. Поэтому Большой Джим добавил ему вслед:

— Одно замечание, сынок. Не забывай всегда ставить точки над «и» и в конце предложения, в этом кроется секрет успеха. И в Божьей помощи, конечно.

Когда Картер ушел, Большой Джим нажал на телефоне кнопку восстановления разговора, и если Стюарт уже отключился, его сраке будут светить крутые неприятности.

Стюарт ждал.

— Джим, я соболезную, такая потеря, — произнес он сначала, и это уже был ему плюс. — Мы сделаем все, как полагается, я думаю, лучше всего подойдет гроб модели «Вечный покой», это дуб, хранится тысячу лет.

«Продолжай и быстрее переходи к главному», — молча, подумал Большой Джим.

— Это будет наилучшая наша работа. Он будет как живой, вот-вот встанет и улыбнется.

— Благодарю тебя, друг, — произнес Большой Джим, мысленно себе отмечая: «А он, к черту, поумнел».

— Теперь о том рейде, который назначен на завтра, — начал Стюарт.

— Я тебе и сам как раз собирался позвонить относительно этого. Тебя интересует, остается ли он в повестке дня? Да, остается.

— Однако же со всем этим, что случилось…

— Ничего не случилось, — перебил его Большой Джим. — Мы можем только поблагодарить за Божью ласку. Я могу ожидать от тебя «аминь» за это, Стюарт?

— Аминь, — угодливо произнес Стюарт.

— Всего лишь хреноверть, спровоцированная ментально нездоровой женщиной с револьвером. Она сейчас уже ужинает с Христом и всеми святыми, я не имею относительно этого никаких сомнений, потому что не ее вина в том, что здесь такое случилось.

— Однако же, Джим…

— Не перебивай меня, когда я говорю, Стюарт. Это все наркотики. Это все проклятые лекарства, они разъели ей мозг. Люди все поймут, когда понемногу успокоятся. В Честер Милле народ благословенно рассудительный, мужественный. Я верю в наших людей, они с честью пройдут сквозь все неурядицы, я в них всегда верил, и буду верить. К тому же сейчас в их головах нет других мыслей, кроме единственной: увидеться со своими родными и близкими. Наша операция состоится, как запланировано, в полдень. Ты, Ферн, Роджер, Мэлвин Ширлз. Возглавит вас Фред Дентон. Он же подберет еще человек пять-шесть, если будет считать, что они пригодятся.

— Он лучший, кого ты можешь на это поставить?

— Фред полностью в порядке.

— А как относительно Тибодо? Того мальчика, которое все время ошивается возле тебя…

— Стюарт Бови, каждый раз, как ты раскрываешь свой рот, вместе с запахом у тебя оттуда пахнет твоей неуверенностью. Сейчас же заткни пасть и слушай. Мы говорим о чахлом наркомане и фармацевте, который гуся не способен напугать. Ты дашь мне на это «аминь»?

— Эй, аминь.

— Поедете двумя городскими грузовиками. Свяжись с Фредом, как только мы закончим этот разговор, он еще должен быть где-то здесь неподалеку, и расскажи ему, что к чему. Скажи ему, что завтра вам всем надо позаботиться о собственной безопасности. Там, в задней кладовке, в полицейском участке полно всякого дерьма, которое нам когда-то поставила Служба нацбезопасности — пуленепробиваемые жилеты и бронекуртки и еще неизвестно что — и хотя бы теперь оно понадобится нам. И тогда поедете туда и выкурите оттуда ту парочку. Нам нужен этот пропан.

— А что касается лаборатории? Я думал, может, нам ее следует сжечь…

— Ты ополоумел? — Картер, который именно в этот миг вернулся в комнату, посмотрел на него изумленно. — Со всеми теми химикатами, которые там складированы? Одно дело газета Шамвей; а тут котел с абсолютно другим варевом. Тебе следует быть более рассудительным, потому что я начну думать, что ты такой же идиот, как Роджер Кильян.

— Хорошо, — Стюарт произнес понуро, но Большой Джим был уверен, что тот сделает все правильно. Да и все равно он больше не мог тратить на него время; в любую минуту может прийти Рендольф.

«Воистину, парад дураков пожизненно бесконечный», — подумал он.

— Ну, а теперь восхвалим Бога великого, — произнес Большой Джим. Внутренним зрением он увидел себя верхом на спине у Стюарта, как он топчет его лицом в грязь. Увлекающая вышла картинка.

— Восхвалим Бога, — пробормотал Стюарт.

— Аминь, брат, — откликнулся Большой Джим и откинулся.

12

Вскоре после этого пришел и шеф Рендольф, с уставшим, но удовлетворенным лицом.

— Кажется мне, что нескольких наиболее молодых новобранцев мы потеряли насовсем, Додсон, Роклифф и сынок Ричардсонов ушли, но большинство других держатся. И я нашел нескольких новых. Это Джо Боксер… Стабби Норман, Обри Таул… тот, у которого брат, ну, ты знаешь, держит книжный магазин…

Большой Джим довольно терпеливо слушал эту тираду, правда, лишь краем уха.

Когда Рендольф наконец-то заглох, Большой Джим пододвинул к нему по полированной столешнице конверт с надписью ВЕЙДЕР.

— Вот то, чем вымахивала наша бедная Эндрия. Взгляни-ка сам.

Рендольф поколебался, потом открыл клапан и извлек оттуда кипу листов.

— Но здесь нет ничего, только чистая бумага.

— Твоя правда, правдивая и истинная. Когда соберешь завтра свой личный состав — в полицейском участке, ровно в семь часов утра, потому что наши муравьи должны начать суетиться очень рано, ты слушай внимательно, когда дядя Джим тебе что-то говорит, — можешь им разъяснить, что бедная женщина была просто не в себе, как тот анархист, который застрелил президента Маккинли.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});