Свитки Мертвого моря. Долгий путь к разгадке - Джеймс Вандеркам

Однако, наряду с этими положениями, Устав дает понять, что индивидуумы, чье поведение он регламентирует, все-таки владели какой-то частной собственностью: «А если он проявит небрежение в отношении имущества общины, вызвав его потерю, то возместит его полностью. А если он не сможет возместить его, то будет наказан на шестьдесят дней» (7.6–8; р. 107). Возможность возмещать утраченное общинное имущество предполагает, что член секты владел какими-то частными средствами, к которым можно было прибегнуть для покрытия долга. Возможно, то же самое следует из 7.24–25 (р. 198): «И любому из людей общины, кто смешается с ним (изгнанным членом) в отношении его чистоты и его имущества, кото[рое…] старшие, приговор будет таким же: из[гнание]». Возможно, что, когда новичок вносил свое имущество в общий котел, он сохранял определенный контроль над его использованием, хотя первой заботой было удовлетворение нужд общины и ее членов.

Эта двусмысленность Устава не противоречит свидетельству Иосифа Флавия об общей собственности у ессеев. Иосиф также пишет о них:

Все действия совершаются ими не иначе как по указаниям лиц, стоящих во главе их; только в двух случаях они пользуются полной свободой: в оказании помощи и в делах милосердия. Каждому предоставляется помогать людям, заслуживающим помощи, во всех их нуждах и раздавать хлеб неимущим. Но родственникам ничто не может быть подарено без разрешения руководителей (Война 2.134 или 2.8.6).

Такая возможность подавать милостыню предполагает, что у членов общины были для этого средства.

Этот аспект прояснен в большей степени в Дамасском документе. В нем изображена община, отличающаяся от товарищества, описанного в Уставе общины. В Дамасском документе сектанты принадлежат к «станам» и, очевидно, живут в различных городах Израиля. Текст содержит законы о потерянном или украденном имуществе:

Если пропала вещь и неизвестно, кто украл ее из собственности стана, в котором она находилась, ее владелец должен поклясться клятвой проклятия и услышавший, если знает и не сообщит, — виновен. Когда возвращается долг и нет владельца, возвращающий должен сообщить священнику, и ему самому остается все, кроме барана, как жертвы за грех (9.10–14; р. 138).

Через несколько столбцов добавляется:

И никто из вступивших в Завет не должен ничего давать или брать у сынов рассвета (или преисподней), кроме оплаты. И пусть никто не вступает в товарищество по купле и продаже, не известив об этом смотрителя стана… (13.14–16; р. 142).

Затем этот принцип объясняется:

И вот Устав старших, чтобы приготовить все им потребное. Оплату как минимум двух дней каждого месяца отдают в руки смотрителя и судей. И из этого они дают на сирот, и из этого поддерживают бедного, нуждающегося, немощного старца, того, кто болен и кто попал в плен к чужому народу, девицу, у которой нет родственников, и девушку, у которой нет опекуна… (14.12–16; р. 143).

Таким образом, источники указывают на любопытное обобществление личных вещей, но не на полный отказ от частного имущества или собственности.

(3) «Чистая пища»

Иосиф Флавий счел нужным поведать о том, как ессеи совершали коллективные трапезы. Они обычно работали до пятого часа (около 11 часов утра):

Когда они опять собираются в определенном месте, опоясываются холщевым платком и умывают свое тело холодной водой. По окончании очищения они отправляются в свое собственное жилище, куда лица, не принадлежащие к секте, не допускаются, и очищенные, словно в святилище, вступают в столовую. Здесь они в строжайшей тишине усаживаются вокруг стола, после чего пекарь раздает всем по порядку хлеб, а повар ставит каждому посуду с одним-единственным блюдом. Священник открывает трапезу молитвой, до которой никто не должен притрагиваться к пище; после трапезы он опять читает молитву. Как до еды, так и после нее они славят Бога как дарителя пищи (Война 2.129-31 или 2.8.5).

Иосиф сообщает больше о трапезе ессеев, нежели свитки. Однако в ряде частностей оба источника согласуются так, что информацию последних нельзя отнести ни к какой другой секте. Ученые часто сравнивают упоминание Иосифом купания перед обедом со свидетельствами, как письменными, так и археологическими, о купании в Кумране. Одно предложение в Уставе общины связывает купание и «чистую пищу»[28] группы. Описывая нечестивцев, Устав декларирует среди прочей критики: «Пусть не входят в воду, чтобы прикоснуться к чистой пище (чистоте) святых людей, ибо очищаются лишь, если раскаялись в своем зле, ибо нечисты все преступающие Его слово» (5.13–14; р. 104). Устав также неоднократно упоминает о различных ступенях или рангах, которых достигли те или иные члены группы; статус имел важное значение в совместной деятельности, о чем пишет и Иосиф Флавий. Шестой столбец копии Устава из пещеры 1 содержит несколько пунктов наставления о проведении трапезы, во время которой «они должны есть вместе» (6.2; р. 105; эта строка следует сразу же за словами: «и пусть слушает малый большого относительно работы и денег»).

В каждом месте, где будут десять человек из совета общины, пусть неотступно будет с ними кто-нибудь из священников. Все сидят перед ним, согласно своему рангу, и таким же образом пусть спрашивают их совета во всяком деле. И когда случится им приготовить стол для еды или новое вино[29] для питья, священник протянет свою руку первым, чтобы благословить сначала хлеб и новое вино (6.3–6; р. 105; опущены части отрывка, которые переписчик случайно повторил).

Замечание Иосифа, что в трапезе принимают участие только члены секты, подтверждается процедурой принятия в группу, как она описана в том же столбце Устава. Кандидат не имел права касаться пищи за столом, пока не заканчивался первый год его испытания и он не сдавал экзамен. А дотронуться до вина ему разрешалось только после еще одного испытательного года (6.13–23). Одним из наказаний за ряд правонарушений, перечисленных в Уставе, являлось отстранение от трапезы на оговоренное время. Устав сообщества (1 QSa) также описывает трапезу, но относящуюся к последним дням. Во время нее, подчеркивает автор, все должны сидеть согласно своему рангу, а священник благословляет хлеб и вино, прежде чем кто-либо приступит к еде (lQSa 2.11–23).

(4) Физиологические отправления

Параллели простираются от таких возвышенных принципов, как общность имущества, до таких исключительно будничных вопросов, как посещение туалета. Иосиф Флавий сообщает, что ессеи:

Строже, нежели все другие иудеи, избегают совершения какой-либо работы в субботу (это правило зафиксировано в нескольких свитках). Они не только заготавливают пищу накануне, чтобы не зажигать огня в субботу, но не осмеливаются даже передвигать посуду и не отправляют естественных нужд. В другие же дни они киркообразным топором, который выдается каждому неофиту, выкапывают яму глубиной в фут, окружив ее своим плащом, чтобы не оскорблять лучей божьих, испражняются туда и вырытой землей засыпают опять отверстие. К тому же еще они отыскивают для этого процесса отдаленнейшие места. И хотя выделение телесных нечистот составляет нечто весьма естественное, тем не менее они имеют обыкновение купаться после этого, как будто они осквернились (Война 2.147-49 или 2.8.9; ср. 4Q472).

Хотя такой топорик, возможно, был найден в пещере 11, а туалет был идентифицирован в локусе 51, рядом с ритуальной ванной, более важное свидетельство содержится в Уставе войны, в котором привлекает внимание требование чистоты, предъявляемое к воинам из числа сынов света. «И всякий человек, который не будет чист из-за своего “истечения” в день сражения, да не будет с ними, ибо святые ангелы — вместе с их воинствами. И пусть будет расстояние между всеми станами их и отхожим местом (буквально: «место руки») около двух тысяч локтей. И никакой непристойной наготы да не будет видно вокруг всех их станов» (7.5–7; р. 170). Автор позаимствовал некоторые, но не все эти инструкции из Втор 23:12–14. Например, расстояние, на котором должны находиться «удобства» — пункт, выделяемый Иосифом Флавием, — превышает библейские данные.

Храмовый свиток содержит законы, касающиеся этого же вопроса, но в связи с городом святилища. «Ты должен сделать для них уборные вне города, куда они будут ходить, к северо-западу от города. Это будут крытые домики с ямами посередине, в которые будут падать экскременты. Они должны быть скрыты от глаз и находиться на расстоянии трех тысяч локтей от города» (46.13–16: р. 206). Часто отмечалось, что, поскольку в субботу нельзя было отходить от дома более чем на две тысячи локтей (на одну тысячу, согласно CD 10.21), ессеи должны были побеспокоиться заранее о том, чтобы не осквернить седьмой день. Игаэль Ядин доказывал, что Ессейские ворота в Иерусалиме были расположены таким образом, что они находились на соответствующем расстоянии от общинного «места руки».