Новичок - Макс Брэнд

Результаты приводили в изумление. До тех пор пока Джим не объяснил Аллану идею насчет указательного пальца, результаты стрельбы без прицеливания были просто смехотворными как по скорости, так и по точности. Но затем — на расстоянии тридцати футов четыре пули из шести попадали в ствол дерева, служившего мишенью. Причем дерево было не больше фута в поперечнике, и Аллан нажимал на спуск так быстро, как только успевал проворачиваться барабан.

Конечно, этот результат нельзя было назвать блестящим — разве что для начинающего. А когда дело доходило до стрельбы на очень короткую или дальнюю дистанцию, у Аллана получалось совсем плохо. Совершенно ясно, что и с винтовкой он ничего не мог поделать. Аллан сумел за два дня овладеть только стрельбой из револьвера, причем на достаточно короткие дистанции и с достаточно крупной мишенью. Но если уж все условия его удовлетворяли, результат оказывался просто потрясающим. Ал стал таким большим специалистом в этом вопросе, что, когда они с Джимом неслись галопом друг за другом и для тренировки палили из револьверов в ближайшие деревья, Ал попадал, пожалуй, даже чаще своего наставника!

А если он жаловался на свою бестолковость и неудачи в обучении стрельбе по далеким целям, Джим Джонс успокаивал его, мрачно заявляя, что люди погибают чаще всего не в сражениях под открытым небом, а во внезапных перестрелках за карточным столом или в случайных стычках на улицах. Дуэль с десяти шагов вообще считается стрельбой с большого расстояния. Просто потому, что дуэли в здешних местах чаще всего случаются внезапно.

Ободренный такими доводами, Аллан уделял каждую свободную минуту совершенствованию в новоприобретенных навыках. Никто не мог бы сказать, как много могло зависеть от его умения обращаться с револьвером. Пока о его безопасности заботился брат Фрэнсис Джонс. И больше никто. Ведь с тех пор, как Аллан Винсент освободил заключенного из тюрьмы Эль-Райдела, он и сам оказался вне закона. Его будут преследовать все законопослушные граждане, точно так же, как Джима Джонса или самого Гарри Кристофера.

И вот Ал сидел, опершись спиной о ствол дерева, и прилежно трудился. Снова и снова он выхватывал револьвер из кобуры так быстро, как только могли летать его пальцы, выбирал цель и, не поднимая оружия от бедра, нажимал на спуск. Мишенями ему служили почерневшие выступы скалы, на которых оставались белые пятна в местах, где пули откалывали кусочки камня. Или одиноко стоящие прогнившие остатки столбов какой-то развалившейся изгороди. Или же стволы молодых деревьев, стоявших неподалеку. Ближайшая цель находилась в двадцати шагах от Ала, самая дальняя — в двадцати пяти. Однако после двух десятков выстрелов на счету начинающего стрелка был всего один промах. И Аллан говорил сам себе с каким-то диковатым, несвойственным ему прежде чувством, что если бы там, на месте мишеней, были враги, они все попадали бы замертво. Внезапно он ощутил каким-то шестым чувством непонятное движение сзади.

Это должен был быть Джим, который уезжал в верхний конец долины повидаться с Гарри Кристофером и договориться о приеме новобранца. Однако когда Аллан обернулся, он увидел не своего молодого симпатичного друга, а смуглого мужчину с резкими чертами лица. Выражение этого лица было довольно мрачное. Брови незнакомца были сдвинуты, весь облик отражал суровую озабоченность. Мужчина прислонился к одному из высоких скальных выступов и скрестил руки на груди. Заметив, что его присутствие обнаружено, он небрежно кивнул Аллану. Кивок этот выражал скорее не приветствие, а простую дань вежливости.

— Можешь продолжать, сынок, — произнес он.

Вряд ли он был старше Аллана более чем на три или четыре года, но и его тон, и манера держаться соответствовали скорее мужчине средних лет. Седина в волосах и резкие глубокие морщины усиливали это впечатление. Тем не менее внешность незнакомца носила безошибочные признаки скорее много повидавшего на своем веку молодого парня, чем крепкого человека средних лет.

— Я стрелял, — пояснил Ал, убирая револьвер в кобуру.

— Ты что, никогда не чистишь револьвер после стрельбы? — резко спросил незнакомец.

Можно было подумать, что оружие принадлежит ему и он лично отвечает за то, чтобы за кольтом был обеспечен надлежащий уход. Однако Аллан не собирался отвечать дерзостью на столь дерзко заданный вопрос. Кроме того, этот мужчина выглядел как один из тех, чей характер из-за множества перенесенных горестей стал немного неуравновешенным.

— Мне советовали не чистить оружие, — ответил Аллан, — пока я не останусь один или в окружении людей, мне известных.

Его мягкий и вежливый ответ, судя по всему, вызвал у незнакомца еще большее раздражение.

— Я полагаю, этот ответ должен означать, что, если ты повернешься ко мне спиной, я попытаюсь перерезать тебе глотку?

Это заявление было настолько ярким проявлением дурного характера, что Аллан даже поднял голову и в недоумении уставился на странного собеседника. В ответ он не проронил ни звука. Однако его сдержанность не была оценена и благосклонно принята мрачным незнакомцем.

— Ну, чего ты скис? — поинтересовался незнакомец. — Чего тебе не так? Что, не по нраву то, что я говорю?

— Дружище, — заговорил Аллан так же спокойно и мягко, как раньше, — похоже, тебе не терпится попасть в какую-нибудь неприятность. Я человек миролюбивый, и у меня нет ни малейшего желания добавлять тебе проблем.

— Добавлять проблем — мне? — зарычал смуглый задира, покраснев от гнева и раздражения. — Да что ты мне можешь сделать?

Аллан снова промолчал.

— Кое-кто из вас, ребятки, — продолжал с издевательской усмешкой его разозленный собеседник, — действительно верит в это. Ты позабавлялся с кольтом каких-нибудь пару часов и возомнил, что разбираешься в этом не хуже любого другого. Как бы доходчиво объяснить тебе, что овладение кольтом в совершенстве похоже на работу художника, рисующего картину… Отчасти это врожденный дар, но к этому еще неплохо бы приложить полжизни тяжкого труда.

— Я тоже так считаю, — сказал Аллан. — Что касается меня, то я даже не претендую на звание знатока. Я просто радовался, что мне удается попадать в цель так хорошо, как сейчас.

— В цель? В какую цель? — прогремел неумолимый задира.

Аллан показал, куда целился.

— Это не мишени! — злобно огрызнулся незнакомец. — Ты бы еще в гору целился!

— Но ведь эти мишени размером как раз с человека, — заметил Аллан. — При стрельбе…

— Ты можешь, конечно, кого-нибудь убить. Более того, ты наверняка способен на это. Но люди всю жизнь учатся стрелять не для того, чтобы уметь убивать. Как раз наоборот — чтобы никогда не убивать!