Новичок - Макс Брэнд

— Они там и сидели, — сказал Аллан.

Он немного помолчал, снова переживая все те ощущения, которые наполняли его на подходе к тюрьме, вплоть до ожидания неминуемой смерти. Это было гораздо лучше, чем смерть, — сидеть сейчас на склоне горы, смотреть на звездное небо и вслушиваться в неясный рокот горной реки где-то далеко внизу, на дне ущелья.

— Когда я с ними разговаривал, — продолжил Аллан, — Джонстон вышел наружу, чтобы обойти здание и проверить, не собираются ли твои дружки напасть на тюрьму, понимаешь? Как только он вышел, я понял, что другой возможности, кроме этой, не будет, и я ею воспользовался. Я послал Джардайна в нокдаун, защелкнул на его запястьях наручники и заткнул кляпом рот…

— Послал в нокдаун Джардайна?! — вскричал Джим, потрясенный до глубины души. — Джардайна — в нокдаун! Надел наручники и заткнул рот кляпом!

— Как только я с этим покончил, вернулся Джонстон. Но он ведь такой маленький, и я бросился на него так внезапно, что разобраться с ним не составило большого труда. Потом я взял ключи и…

— Он такой маленький… Такой же маленький, как гремучая змея! И ты обезвредил их одного за другим и связал — одними голыми руками, Ал?

— Конечно, — ответил Аллан. — Понимаешь ли, я ведь не умею обращаться с оружием.

На это его собеседник ничего не сказал. Они некоторое время молча сидели и прислушивались к звукам погони. Преследователи ушли уже довольно высоко вверх по склону. Тем не менее маленькие группы всадников все еще спешили от Эль-Райдела вторы. И любой из них мог обнаружить притаившихся в ненадежном укрытии беглецов.

— Куда мы поедем, когда выберемся из этой западни? — спросил Ал.

— Ал, ты слышал о Гарри Кристофере? Он был бы счастлив видеть тебя среди своих ребят.

Аллан издал протестующий возглас.

— Конечно, я о нем слышал! Только Гарри Кристофер — последний, к кому мы с тобой поедем. Нам надо поскорее покинуть эту часть страны.

— Я не могу, Ал.

— Ты дал мне слово, — напомнил Аллан.

Джим вздохнул:

— Ал, будь я проклят! Я — презренный скунс, ведь когда я обещал следовать за тобой повсюду, я забыл о другом парне, которому дал слово раньше, чем тебе. Я поклялся Гарри Кристоферу, что в течение этого года буду выполнять все, что он прикажет, — сражаться, убегать или…

— Или грабить? — с нажимом спросил Аллан.

— Или грабить, — со вздохом повторил Джим.

— Джим, объясни мне, как случилось, что ты связался с таким человеком, как Гарри Кристофер?

— Я тебе все расскажу. Это грязная история, но уже ничего нельзя изменить.

Джим помолчал, свернул еще одну самокрутку. Где-то в ветвях низкорослых кривых сосен, прилепившихся к краю обрыва, слышалось злобное стрекотание разбуженной белки.

— Это все из-за покера, — грустно произнес наконец Джим. — Когда я только приехал в Эль-Райдел, я неплохо зарабатывал, откладывал деньги, рассчитывал поднакопить деньжат, вернуться домой и помочь отцу рассчитаться с долгами. Но я пристрастился к покеру и. на этом погорел. Сколько я ни зарабатывал, тут же все спускал тем, кто оказывался поудачливее — или половчее. А такие парни всегда находились. И я увязал в этом все глубже. Как раз тогда я ухаживал за Мэри Прево. Наверное, ты слышал о ней в Эль-Райделе?

— Знаешь, я ведь провел в городке всего несколько часов…

— Ты должен был слышать о Мэри Прево, даже если бы провел в Эль-Райделе только пару минут! Она — королева этого городка. Один ее взгляд сделал бы тебя счастливым на полгода! Я нисколько не преувеличиваю.

При этих словах перед мысленным взором Аллана предстало лицо Фрэнсис. Ал прекрасно понимал, как один-единственный взгляд женщины может осчастливить мужчину или сделать его несчастным на полгода.

— У нас с Мэри дела шли совсем неплохо, — продолжал Джим, — пока однажды ночью я не встретился за карточным столом с ее братом. И как раз тогда мне улыбнулась удача. За какой-нибудь час я выиграл у него пятьсот долларов и оставил его чистеньким. Он скорчил кислую рожу и все теребил свою пушку, но я не вчера на свет родился, меня этим не запугаешь. Чарли ушел, а я продолжал играть и к ночи успел спустить весь свой выигрыш. Меня обчистили так же ловко, как я перед этим обчистил Чарли.

Так вот. На следующий день, вечером, пошел я к Мэри, пригласить ее на танцы. И вот стою я под окном, жду, пока она закончит припудривать носик и примерит перед зеркалом все свои очаровательные улыбки, а тут во двор выходит ее братец. Увидел меня Чарли, и передернуло его, словно он на гвоздь наступил.

«Могу я поинтересоваться, — спрашивает он, вежливенько так, — кого это ты здесь поджидаешь, Джонс? Какого-нибудь бедолагу, которого ты собрался ободрать как липку?»

Это, конечно, было прямое оскорбление, но я его проглотил — он ведь был брат моей девушки, так что я был готов позволить ему почти все, что угодно. Я сказал ему, что пришел сюда не для того, чтобы затевать ссору, и что все деньги, которые он мне продул в честной и открытой игре, я сам продул той же ночью и вышел из-за стола таким же пустым, как и он.

«Шулера бывают разные, — сказал он на это. — Видать, нашелся половчее тебя». Этого я уже не мог стерпеть. Кровь ударила мне в голову. «Заткнись, Чарли! — говорю. — Я не собираюсь начинать здесь перестрелку. Где угодно, но не в доме Мэри». — «Так давай выйдем, — говорит он. — Вокруг полно места!» — «Чарли, — говорю я ему, из последних сил стараясь держать себя в руках, — я не собираюсь с тобой драться». — «Ты просто струсил!» — говорит Чарли.

И тут слышу я чье-то хихиканье. Кто это был, я не знаю по сей день. Может, младшая сестренка Мэри, Рут. Она вечно путается под ногами и подслушивает, о чем говорят между собой взрослые. В любом случае мне об этом рассуждать было некогда. Я только и понял, что кто-то чужой слыхал, как я тут стою, а этот Чарли поливает меня грязью. И я забыл, что он брат моей Мэри. Я припомнил десяток самых забористых ругательств и с удовольствием высказал их все ему в лицо. Я еще не произнес и половины того, что о нем думал, как он схватился за револьвер. Он выхватил его в одно мгновение, но я оказался чуть-чуть проворнее. Я выстрелил в него, и он свалился.

С меня этого хватило. Я вообразил, что убил парня наповал, развернулся и бросился к своему коню. Но мой старичок испугался, взбрыкнул и удрал. А я слышал, как старик Прево орет и на чем свет стоит проклинает убийцу.

Мне казалось, что эти крики слышит весь Эль-Райдел. Я рванул через улицу к гостинице, не дожидаясь, пока меня остановят и начнут задавать вопросы. Я слышал, как старик Прево вопит: «Убили! Убили!»

У коновязи перед гостиницей было привязано несколько лошадей. Я выбрал ту, что показалась мне лучшей. Раз уж мне пришлось увести коня, надо было взять лучшего!