Смотритель. Книга 2. Железная бездна - Виктор Пелевин

Я осторожно приблизился ко входу.

Вторая комната выглядела почти как первая – те же застекленные шкафы с древностями, огромный портрет Павла в мантии гроссмейстера, драгоценное оружие… Здесь тоже имелся центральный стенд-стол. Но сейчас он был сдвинут прямо ко входной двери – так, чтобы ее не могли открыть.

В центре комнаты, на расставленных по кругу стульях, спиной друг к другу сидели восемь человек в черных балахонах. Я подумал сперва, что это мальтийские рыцари. Но на них не было павловских крестов. На их одежде вообще отсутствовала геральдика – словно это были мебельщики в рабочей форме.

А потом я увидел то, что стояло на полу в центре круга.

Это был baquet. Почти такой же, как на рисунках – но без всяких завитков и резьбы, строгой и простой формы. Единственным его украшением была пластинка с изображением большого раскрытого циркуля, над которым висела буква «G» с глазом внутри.

От baquet к каждому стулу шел провод – и цеплялся за металлический подголовник над его спинкой. За двести с лишним лет технология не изменилась совсем. Так же мог выглядеть сеанс по управлению Флюидом во времена Павла Великого.

Но была одна странность. Из центра baquet торчал железный штырь – через него, насколько я помнил из объяснений Никколо Третьего, главный медиум управлял визуализацией. Там был центральный электрод, подобие руля на ладье. Металлическая жила от него вела к одиноко стоящему в стенной нише стулу – судя по всему, одному из музейных экспонатов.

Это действительно был особенный стул – настоящий трон, высокий и строгий, из черного дерева, оправленного в старое серебро. Спинка его была увенчана большим серебряным треугольником с глазом внутри – и провод от baquet был прицеплен прямо к этой серебряной окантовке. Видимо, медиуму следовало просто коснуться ее затылком.

Вот только никакого медиума там не было. Стул в стенной нише был пуст.

Мне казалось, я где-то уже видел этот стул. Но вспомнить, где именно, я не мог. Возможно, на одной из фресок, изображавших первые дни общества «Идиллиум» – это единственное, что пришло мне в голову.

То же относилось к циркулю с буквой «G». Этот символ я определенно встречал. Но моя память, увы, была натренирована очень избирательно – я идеально запоминал увиденное, забывая его происхождение.

Может, это эмблема изготовителя? Солидная мебельная фирма, существующая минимум с восемнадцатого века?

Я задумчиво оглядел комнату – и вдруг заметил в углу еще одну открытую дверь. Она вела в отгороженный стендами отсек, где было устроено подобие гардероба. Но там висели не только пальто и шубы. Я различил фрагмент какого-то изображения на стене.

У меня появилось предчувствие, что я сейчас увижу нечто страшное. Но я собрался с духом и шагнул навстречу тайне.

На стене висел прямоугольный лист блестящей бумаги, изображавший неведомое божество.

Это была демоническая женщина в металлических доспехах, стоящая в клубах дыма на ярко освещенном возвышении. За ее спиной в ночном небе горели собранные в треугольник таинственные огни. Сверкающие латы не столько скрывали ее сытое розовое тело, сколько обнажали его: золотые чаши на груди, золотые запястья, крылышки на плечах, тяжелый металлический треугольник на лобке, блестящие острыми шипами сапоги…

Поистине, она была страшна, но страшнее всего казался ее золотой шлем – маска Анубиса с настороженно поднятыми вверх ушами. Пластины шлема делали ее лицо почти невидимым, а глаза в прорези глядели холодно, безжалостно и надменно.

Но главное, конечно, заключалось в ушах Анубиса, непропорционально больших и высоких, торчком поднятых вверх. Это была все та же шляпа Смотрителя, только скрытые под сукном металлические вставки были обнажены: вместо треуголки из нее сделали маску шакала.

Для опытного глаза функциональное сходство казалось настолько разительным, что сомнений почти не оставалось. Это страшное существо наверняка могло управлять Флюидом так же, как я… Или лучше.

Но кто она? Кто?

Я опустил глаза – и увидел ответ. Медиумы и не думали скрывать имя своей демонической патронессы. В клубах дыма под ее ногами сверкали золотые слова:

LADY GAGA

Так вот что значило «G» над циркулем…

«Lady», как я помнил, было одним из обращений к Богородице, что подразумевало сатаническую инверсию, обычную для радикальных иллюминатов. Для более глубоких выводов моих знаний в демонологии было недостаточно.

Несомненным представлялось одно – сидящие в комнате медиумы не только переодевались в этом отгороженном углу, но и устроили там молельню, скрытую от чужих глаз, когда дверца была закрыта (а baquet исчезал под столом-стендом, когда тот возвращался на место). Все было замаскировано просто и продуманно.

Я ощутил прошедшую по залу волну Флюида. Медиумы выпрямились на своих стульях, и лица их исказились от боли. Я почувствовал, как над их головами скручивается вихрь энергии. Изогнувшись, вихрь склонился к пустому креслу в нише, коснулся серебряной спинки – и напряжение в комнате спало: видимо, поток Флюида замкнулся через торчащие из baquet электроды.

Трудно было понять, как работает это устройство: аналогии с лейденской банкой не годились, поскольку Флюид не возникал в чане с электродами – наоборот, медиумам потребовалось серьезное усилие воли, чтобы загнать его туда. Но после этого Флюид полностью исчез из окружающего пространства: теперь я совсем не чувствовал его вибраций.

Я подумал, что расположившиеся вокруг baquet медиумы могут в этот самый момент визуализировать свою жуткую владычицу сидящей на серебряном стуле. Может быть, она даже появится тут…

А потом мне в голову пришла головокружительная мысль.

Я долгое время обучался искусству управления Флюидом – так неужели я не смогу проследить, куда уходит отсюда проекция силы? Если я сяду сейчас на этот стул и коснусь головой электрода… Что произойдет? Что я увижу?

Я не знал, сохранятся ли мои умения в этом призрачном путешествии. Приблизившись к стулу, я решительно опустился на него – и коснулся затылком серебряного треугольника спинки.

Это походило на ночной прыжок в воду. В первую секунду был удар, шок и полная потеря ориентации – но я быстро пришел в себя. Теперь я одновременно стал проводником, замыкающим поток Флюида – и самим потоком.

У него были начало и конец. Поток начинался в образованном медиумами круге. Но исходящий от них Флюид не рождался в их собственных умах – они засасывали его из сырого ночного воздуха вокруг Инженерного замка, и он был полон страшных ночных химер – ненависти, гнева, желания убивать… В окружающем замок Флюиде были, конечно, и другие элементы – но именно этот спектр отчего-то попадал в воронку, образованную восемью медиумами в петербургской мгле.

Я ожидал увидеть на другом конце потока демоническую женщину в маске Анубиса – но ее там не было. Вместо нее я ощутил на другом берегу напряженный, сильный и неумолимый ум – он формировал из Флюида нечто страшное…

Да.

Он придавал ему форму Великого Фехтовальщика, безжалостного и неуязвимого убийцы. Свирепая жестокость этого существа уже присутствовала в проходящем сквозь меня потоке Флюида. Ночные кошмары Ветхой Земли оказались для этого отличным материалом – создатель Великого Фехтовальщика мог не слишком напрягать воображение.

Но самое ужасное было в том, что я хорошо знал создателя. Я чувствовал его, но никак не мог понять окончательно, кто это – он как бы отворачивался от меня, не давая заглянуть себе в лицо. Потом он заметил, что за ним кто-то следит, оглянулся – и я узнал его.

Это был Галилео.

Я сразу понял, что он видит меня так же отчетливо, как я его. Галилео немедленно попытался затянуть меня в поток контролируемого им Флюида, но мне удалось выскользнуть из его захвата. Я вскочил со стула, глянул на бледных медиумов, по лицам которых текли ручьи пота, и, не обращая больше внимания на двери, обрушился сквозь потолки, полы и стены назад в ту точку, где остался выход в мой мир.

Алексея Николаевича не было в его комнатушке. Зато там работал небольшой телевизор, показывавший странный и, верно, жестокий ритуал Ветхой Земли: человек в жуткой белой маске и латах, скрытых под просторной рубахой, отбивался кривой деревянной саблей от таких же нелепых гладиаторов, пытающихся загнать его в стоящую на льду клетку из сети, растянутой на железной раме… Я глядел на это действо лишь секунду – но мне показалось, что кто-то щипцами ухватил мой ум, и я торопливо отвел глаза: смотреть на ритуал могло быть опасно.

К счастью, выход был открыт: всего через несколько секунд я протиснулся через узкую дверку и оказался в ротунде, где плавал похожий на облачко пара Алексей Николаевич.