Кредит доверчивости - Татьяна Устинова

Что вышло из того, что любил он? Развод.

Что вышло из того, что любили его?! Мука.

Нужен какой-то тонкий баланс в отношениях, чтобы одиночество не превратилось в другое наказание — брак.

Почему-то тогда, в ресторане, глядя на Лену, он подумал, что именно с ней этот баланс никогда не будет нарушен.

Почему-то он так подумал…

С Леной можно делиться радостью и оставаться самим собой.

А еще оказалось, что своим выходным и этой прогулкой он может делиться не только с Леной, но и с ее племянником. Это было особенно здорово, потому что любой ребенок умеет радоваться пустяку в сто крат сильнее, чем взрослый.

* * *

Сенька попросил четвертое мороженое.

Пришлось прибегнуть к аргументу Никиты.

— Гланды отрежут, уколов наставят. Оно тебе надо? — спросила я.

— Потерплю, — огорошил меня своим ответом Арсений.

— Настоящие пацаны много сладкого не едят, — пришел на помощь Никита.

— А что они едят? — насторожился Сенька.

— Мясо. Шашлык хочешь?

— Можно, — деловито согласился «настоящий пацан». — Только побольше.

Мы поехали в ближайшую шашлычную. И хотя павлин так и не распустил в моем присутствии хвост, я чувствовала себя абсолютно счастливой и отдохнувшей.

У Сеньки светились глаза. За всю жизнь, наверное, ему не уделяли столько внимания, сколько в эту субботу.

Никита принес несколько люля-кебабов, лаваш, соусы и овощной салат в большой миске.

— Тут только люля-кебаб остался, — сказал он и, посмотрев на Сеньку, добавил: — Только не спрашивай меня, что такое люля и что такое кебаб. Я не готов ответить.

— Я и не спрашиваю, — сказал Сенька.

Увидев растерянное лицо Никиты, я рассмеялась. Умение мальчишки ставить людей в тупик, наверное, досталось ему в наследство от Натки.

— Только ты все равно подготовься, — велел Сенька Никите. — Я в следующий раз спрошу.

— В следующий раз я буду во всеоружии, — серьезно пообещал Говоров.

Сенька съел парочку кебабов и… заснул, уронив голову на стол.

— Умаялся, — засмеялся Никита.

— У него никогда не было столько впечатлений за один день.

— Твоя сестра часто оставляет сына тебе?

— Часто. У нее бурная личная жизнь. — Заметив неодобрение на лице Никиты, я поспешно добавила: — Но я ничего не имею против! Ната молода, красива, да и Сеньке нужен… мужчина в семье. Если мать выйдет удачно замуж, ему будет только лучше.

— Да, да, конечно, — согласился Никита, но по его лицу было видно — он не очень одобряет тот факт, что Сенька слишком часто остается без мамы.

Да и я, если честно, думала, что мифическое удачное замужество Натки не сможет компенсировать недостаток ее внимания к собственному ребенку. Вполне возможно, что после замужества этого внимания станет еще меньше.

Говоров, наверное, подумал о том же.

Чтобы уйти от неприятной темы, я завела разговор о работе.

— У тебя когда-нибудь бывало такое, что вроде бы человек виновен, но очевидно, что обстоятельства сильнее его, и это они сделали его виновным?

— Новое дело? — догадался Никита.

— Да. О кредите. Ответчик, Малышев, — хороший парень, вдовец, один воспитывает троих детей. Но и банк вроде бы прав — нужно платить долги. Там, понимаешь, какие-то грабительские условия ипотеки — штрафные санкции за просрочку платежей чуть ли не выше самих платежей.

— Но Малышев же знал об этих штрафных санкциях, он подписывал договор!

— Знал. Только не думал, что жизнь загонит его в угол.

— Об этом никто не думает.

— Вот я и должна решить, кто тут прав… Очень тяжело. Вроде и ответчик не мальчик маленький, должен был все предусмотреть, да и банк — крупный и известный. Ведет себя очень корректно, с ножом к горлу не пристает — цивилизованно, через суд требует выполнить условия договора. Но…

— Но банк должен понять, что всех несчастий человек не может предусмотреть?

— Да! Жена умерла, он работу потерял, на руках трое маленьких детей. В страшном сне не приснится. А проценты растут! Что ему делать? Повеситься? А мне что делать?

— Действовать в рамках закона.

— Только по закону иногда получается — одно, а по-человечески — совсем по-другому…

— На то ты и судья, чтобы решить по-человечески, но в рамках закона…

— Легко сказать… Меня эти кредиты просто преследуют последнее время!

— В смысле?

— Да так, — отмахнулась я. Желания рассказывать Говорову о том, как вляпалась Натка, не было. — По закону банк прав, а по-человечески… Малышев пострадавший.

Никита, прищурившись, посмотрел на меня и накрыл мою руку своей. Ладонь его была сухой и прохладной. Я не знаю, чего ради он позволил себе такой фамильярный жест, но решила, что он это сделал по-дружески, и убирать руку не стала.

— Сейчас много дел по кредитам. Полстраны задолжало банкам. Хочешь, я поспрашиваю у ребят в экономическом управлении,[2] как они решают такие дела?

— Хочу, — кивнула я. — Поспрашивай, пожалуйста. А то я чувствую себя старой злобной Фемидой.

— Насчет старой я готов поспорить. — Никита взял на руки Сеньку и понес в машину.

— Ты мне еще тир обещал, — сонно пробормотал тот.

— Ты же спишь!

— Кто? Я?! Настоящие пацаны никогда не спят…

Мы вернулись домой под вечер. Сенька ворвался в комнату с гиканьем и с вертолетом в руках. Говоров выиграл его в тире.

На диване сидела Натка — зареванная, несчастная, с поплывшей косметикой и в толстой пижаме, несмотря на жару.

— Мам! Я был у Самсона Гамлетовича Ленинградова! Он такой длинный! Ему мороженое нельзя, только яблоки! Мама, он в Ленинграде родился, папа у него Гамлет, а мама — жирафиха! Мам! А я еще к Самсону хочу! Я к нему прям каждый день бы ходил!

Натка всхлипнула и утерла моей пижамой свой покрасневший нос.

— Что за горе? — поинтересовалась я.

— Аллергия, наверное, — шмыгнула носом Натка.

— На Владика?

— При чем тут Владик? Я что, заболеть не могу?

— Можешь, — согласилась я и, присев рядом, пощупала ей лоб.

Лоб был горячим и влажным, но, скорее всего, Натка просто перегрелась в байковой пижаме.

— Тебе не жарко?

— Мне никак, — буркнула сестра.

— Можешь сказать — почему?

— Говорю же, заболела. Морозит, и насморк достал.

— Ну, не хочешь говорить, не надо. Только все твои проблемы рано или поздно становятся моими.

Я встала и пошла в ванную переодеваться. Сенька носился по комнате с вертолетом.

— Мам, дядя Никита меня на плечах катал! Знаешь, как я придумал его называть? Кит! По-моему, он за теть Леной ухлестывает…

* * *

Натка долго не могла заснуть и проворочалась с боку на бок почти до утра. Ее и правда немного знобило.

Может, не стоило скрывать от Лены свои подозрения насчет Владика? Может, нужно честно сказать, что он единственный, кто мог вечером незаметно вытащить ее паспорт из сумки, а следующим вечером так же незаметно вернуть… Она же не каждый день проверяет, на месте ли паспорт. Она вообще никогда ничего не проверяет…

Нет, нельзя говорить Лене.

Во-первых, сестра и так считает ее «ходячей проблемой», а во-вторых… вдруг Владик не виноват? Вдруг все это — чудовищное совпадение: ее долги по кредитам и его третья машина?

Он же все объяснил. Слишком поспешно, путано, непонятно зачем, но объяснил.

И потом — по его долгам звонят ему, а по ее — ей, значит, это никак не связано.

Додумавшись до этой простой умной мысли, Ната наконец успокоилась и заснула. Но во сне ей приснился Владик с узкими губами-полосочкой. Он разливал густое — красное, как кровь, — вино по бокалам, и рука, в которой он держал бутылку, сильно дрожала. Да и не бутылка это была вовсе, а, кажется, пистолет…

Откуда-то взявшийся голос Лены строго спросил:

— Ната, душа моя, а где твой Владик работает? На что он всю эту роскошь купил?

— Ему наследство досталось, — соврала Натка.

— В деле нет справки об этом. Он проходимец. Гнилая тыква.

Натка хотела крикнуть, что они не в суде, а Владик — не ответчик, но вспомнила, что ничего про него не знает. Только адрес, имя и телефон.

— Лен, — попросила она, — присуди ему быть хорошим. И любить Сеньку.

* * *

В воскресенье Натка ходила как в воду опущенная.

Мне казалось, она хочет что-то сказать, но не решается. Можно, конечно, ее разговорить, но в душу лезть не хочется. Рано или поздно она все равно расскажет, сестра не тот человек, который способен долго хранить свои тайны.

Да и тайны, я в этом уверена, скорее всего, связаны с ее новой любовью. Может быть, у Владика обнаружился второй паспорт со штампом о браке… Или в его спальне она нашла предмет женского туалета… Или и того хуже — пассия, с которой Владик встречается параллельно, застукала его с Наткой и закатила скандал с тасканием соперницы за волосы… Да, последнее очень похоже на правду, потому что Ната, не способная в принципе долго горевать, до вечера проходила непричесанная, в пижаме. Такая затянувшаяся депрессия может быть вызвана только соперницей.