Рейтинговые книги
Читем онлайн Тесей. Бык из моря - Рено Мэри

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 39

Тут заговорил вестник мегарийцев, обращаясь к доводам, не предназначенным для письма. Разговор прошел вполне благопристойным образом, элевсинцы уже успели научиться у эллинцев использованию скипетра, и никто не начинал речь, не взяв его в руки. И вскоре все согласились воевать, хотя мужи постарше настаивали на том, что выступать надо весной.

Все это было прекрасно – для людей, которым предстояло еще прожить целую жизнь. Встав, я протянул руку к венчанному златом жезлу и проговорил:

– Зимой мужи съедают пищу, заготовленную летом. Зачем позволять этим презренным ублюдкам поедать то, что может сделаться нашим? И пленницы будут рады сменить подобных хозяев, а не согревать им ложе! – Юноши приветствовали мои слова одобрительным ропотом. – К тому же, – продолжил я, – до весны разбойники успеют узнать о предстоящем походе. Они укрепят свои башни и зароют золото в землю. В лучшем случае мы потеряем самую богатую долю добычи.

Все они сочли этот довод разумным; сказал свое слово и Ксанф. Он напомнил мужам, что нам придется удалиться от дома лишь на два дневных перехода, не пересекая при этом море, и отдал свой голос за осенний поход.

Потом вестник мегарийцев предложил, чтобы передовой отряд возглавил Керкион, с честью прошедший Истмом. Я поглядел на Ксанфа, от которого ожидал тех или иных препон. Думаю, ему не понравился общий радостный ропот. Но когда его голос уже можно было расслышать, Ксанф очень вежливо отвечал, что не имеет ничего против.

Я был доволен собой, думая, что уладил свои отношения с ним. Раз или два после потасовки в брачных покоях я ловил на себе его взгляд. И теперь решил, что мое красноречие победило его. Юноша бывает особенно зелен, когда воображает себя мужем.

Глава 3

Какое из удовольствий молодости можно сравнить с приготовлениями к первой в твоей жизни большой войне? Надо пропитать маслом и испытать древко копья, заточить его наконечник, меч и кинжал так, чтобы можно было рассечь волосок, отполировать колесницу так, чтобы видеть в ее поверхности собственное отражение, размягчить кожу, натерев ее воском; обдумать хитрые выпады и защиту, проверить с другом боевые приемы да раза по три на дню наведываться в конюшню! Я размышлял о том, где взять возничего, однако Ксанф отыскал мне одного. До моего приезда в Элевсине водилось лишь две лошади эллинской породы, и обе принадлежали ему. Я обрадовался подобной помощи.

Вечером дня, предшествовавшего выступлению в поход, я спустился на нижнюю террасу и смотрел на горы Аттики, растворявшиеся в ночной мгле. Окутанный вечерним сумраком, я думал о стоявших невдалеке спутниках, утверждавших, что любят меня; но вот найдется ли среди них хотя был один, которому я осмелюсь сказать: «Если я паду на поле боя, возьми мой меч, отвези в Афины и отдай царю»? Подобного доверия я не испытывал ни к одному из них, а потому решил: «Пусть все остается как есть. Пусть царь надеется, незачем посылать ему знак скорби». И я вернулся к спутникам, чтобы присоединиться к их смеху и грубым шуткам. Бодрость их духа радовала меня.

В тот вечер царица рано окончила ужин. Я последовал за ней наверх; слов было немного, ведь обоих нас ждали одинокие ночи. Обнимая царицу в последний раз, я заметил, что ресницы ее увлажнились, и, хотя был тронут этим, посоветовал приберечь слезы до моего смертного дня – не надо понапрасну гневить богов.

Труба подняла всех раньше, чем обычно, ей отвечали крики собирающихся в поход мужей. Я встал, чтобы возложить на себя доспехи, царица следила за мной сквозь полуприкрытые веки. Покрывало из шкурок циветты, снизу подшитое пурпуром, свалилось на крашеный пол. Волосы ее в рассветных лучах казались темным кровавым порфиром.

Прикрыв бедра юбкой доспеха, я застегнул поножи и надел стеганую белую тунику. С утра подморозило. Потом надел свои наручные кольца и царское ожерелье – я никогда не опасался, что меня узнают в бою. Завязав волосы пучком на макушке, я водрузил на голову новый шлем, изготовленный из шкуры Файи, и с улыбкой поглядел на нее, желая напомнить, как мы уладили давнюю ссору. Но она лежала недвижная и печальная – мне улыбнулся лишь рот ее, но не глаза. За окном посветлело, белая птица негромко присвистнула, и она сказала:

– Поцелуй меня еще раз.

Я услыхал, как загрохотала моя колесница, выезжая из конюшни на далеком и не видном отсюда большом дворе, повернулся, чтобы взять щит, и подумал: «Зачем сердиться? Здесь я – волк, окруженный сворой собак. Миноец и не подумал бы гневаться на нее. Среди землепоклонников ни один муж не может и мечтать подняться выше, чем вознесся я. Они говорят: мужи сменяют друг друга, но лишь чрево рождает ребенка. Бесполезно противиться этому, ведь я избран Матерью Део, чтобы оплодотворить женщину и умереть; нельзя просить, чтобы жизнь моя длилась, когда я сойду с вершины удачи. Почему же тогда я сержусь на нее? Или эллинская кровь во мне говорит: здесь кроется что-то еще? Но я не знаю, что именно, и не умею определить свое чувство. Быть может, найдется кифаред, сын и внук певца, который знает нужные слова. А я лишь ощущаю это своим сердцем – как ясный свет, как боль».

Но знает всякий, глуп и неудачлив тот муж, что отправится на войну в размолвке с женою; еще менее подобает такое безрассудство царю. Поэтому я не стал спрашивать, почему она лежит здесь, когда ей следует одеться и проводить меня. Я пригнулся, чтобы поцеловать ее; она подняла голову – словно волна, повинующаяся притяжению весенней луны, – и рот ее, как бы собственной волей, припал к моему; а потом, не говоря ни слова, она откинулась обратно. Я молчал, хотя сердце мое хотело спросить, не понесла ли она от меня; но я не знал, не связывает ли ее священный обет молчания и не навлеку ли я на себя беду, нарушив его. Так, без слов, мы и расстались.

Перейдя рубеж, мы встретились с мегарийцами и дошли до конца охраняемой дороги. Дальше она уходила в глубь Истма, где никто не следил за заросшей колеей, а вместо сторожевых башен, что стоят там, где правит царский закон, к скалам наверху жались твердыни грабителей. Некоторые из них числились безымянными, другие же имели имя и громкую известность. Первым был замок Синиса.[59]

Эта квадратная башня, невесть когда сложенная титанами из серо-черного известняка, стояла на поросшем сосняком склоне. Синис устроил в ней свое логово, как гиена в разрушенном и сожженном городе. Ее стены были высоки; чтобы взять замок, нам требовались лестницы. Мы отправились рубить сосны и сразу же убедились в том, что слухи не лгали. На стволах висели куски человеческих тел: иногда конечность, иногда торс. По обычаю своему Синис сгибал два молодых дерева, привязывая к ним жертву, и отпускал стволы. На них еще оставались веревки, хотя иные деревья уже стали большими: Синис занимался этим делом уже много лет. На случай, если вы подумаете, что подобных жертвоприношений требовал некий бог, которому он служил, отвечу: он творил подобное ради собственного удовольствия и никогда не претендовал на что-то другое.

Мы взяли его башню на третий день. Принося самому себе жертвы в своей проклятой роще, Синис сделался настолько самоуверенным, что не позаботился устроить колодец внутри стен; когда мы проломили ворота, он сопротивлялся во внутреннем дворе как загнанная в угол крыса; живьем Синиса захватили благодаря мне: я вспомнил, что, проезжая здесь, видел его рожу в засаде.

Останки, которые еще можно было снять с деревьев, мы похоронили с подобающими почестями; однако до всех не сумели добраться, к тому же вороны успели многое растащить. Вечером здешний лес, словно какая-нибудь пещера с летучими мышами, буквально кишел непогребенными душами; перелетая с места на место, они подглядывали за нами. И мы дали им все, чего они жаждали. Увидев стволы, пригнутые для него самого, Синис даже не смог достойно, как следует мужу, принять подобный конец – ему были ведомы муки, столь долго радовавшие его.

Он должен был, так же как его жертвы, висеть, пока жизнь не вытечет из его тела вместе с кровью. Но когда Синис не умер и бо́льшая часть его тела забилась, испуская отчаянные вопли, меня вырвало – желудок мой был явно слабее, чем у самого разбойника. Я устыдился подобной слабости перед лицом врага и велел своим людям пострелять в него – развлечения ради. Скоро кто-то попал и прикончил злодея. Помощников его мы уже перебили. Забрав из замка его добро и женщин, мы подожгли рощу. Поднявшееся пламя скрыло от нас вершину горы, а столб дыма видели даже в Элевсине.

1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 39
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Тесей. Бык из моря - Рено Мэри бесплатно.
Похожие на Тесей. Бык из моря - Рено Мэри книги

Оставить комментарий