Свиданий не будет - Фридрих Незнанский

Гордеев внимательно посмотрел в ее темные глаза, темные, очи черные.

Она взгляд выдержала.

Сказала:

– Танцуем?

«А чем, собственно, я сейчас рискую? – подумал господин адвокат. – Постели в порядке, в номере горит свет, шторы задернуты. Я, как говорится, в полном облачении. Начнет орать? Тут же заверну ей руку и вытолкаю из номера. Разберемся, словом. Ведь интересно».

– Танцуем, – сказал он, заключая Джуси Фрут в танцевальные объятия. Но после двух или трех околотанцевальных фигур, сделанных с нею по номеру в нешироком пространстве между кроватями от двери в коридорчик до окна, Юрий Петрович понял, чем он рискует.

Свое тоненькое платье Джуси Фрут надела на голое тело. Никакого белья под ним не осязалось. Естественно, что по случаю жаркой летней погоды отсутствовали также колготки или чулки.

– Ого, – сказала Джуси Фрут взрослым голосом. – Уже готов.

– Да уж, – пробормотал он.

Джуси Фрут склонила голову ему на плечо, так что ее роскошные волосы светло-русого цвета окутали его щеку. На шпильках она была немногим его ниже. «Господи!» – едва ли не взмолился Юрий Петрович, как вдруг расслышал тишайший, но очень отчетливый шепот Джуси Фрут, направленный прямо ему в ухо:

– Гони меня из номера, Гордеев! Ни о чем не спрашивай! Немедленно гони!

От неожиданности он даже отшатнулся, но она, продолжая вести его в этом странном танце, не отрывала губ от его уха, жарко выдыхая слова:

– Прерывай танец и гони! Номер прослушивается! Гони сейчас же!

Свое требование она подкрепила чувствительным движением сильного бедра в не самую защищенную часть тела господина адвоката.

Гордеев встряхнулся.

– Все! – громко сказал он. – Культурное мероприятие закончено. – Освободился не без труда от объятий Джуси Фрут и выключил музыку. – Спокойной ночи!

– Ну почему! – капризно сложила свои полные губы Джуси Фрут, следом едва заметно подмигнув Гордееву. – Мы же не дотанцевали!

– Все, Татьяна, все. – Он подошел к двери номера и распахнул ее.

Как он и надеялся, в коридоре никого не было. Но что там происходило в номерах по соседству, напротив?

– Не заставляйте меня обращаться за помощью к дежурной, – сказал он, чуть понизив голос.

– Прощайте, нелюбезный хозяин, – сказала Джуси Фрут и гордо вышла в коридор, не забыв, правда, напоследок ткнуть его своим энергичным кулачком.

Гордеев запер за ней дверь, отер лицо ладонью и вдруг перекрестился.

Глава 15. СУББОТА ДЛЯ ЧЕЛОВЕКА И ЧЕЛОВЕК ДЛЯ СУББОТЫ

…Если день скоромный, макает ломоть хлеба в жидкую брагу и языком лижет прах, чтобы не прельститься плотскими утехами, не возжелать мяса и вина…

Шмуэль И. Агнон. Правые стези

Ночь Гордеев провел не очень спокойно. После визита Джуси Фрут он довольно долго сидел на приступке балконной двери своего номера, глядя в темное беззвездное небо над Булавинском.

События, наваливавшиеся на него в этом городе одно за другим, легкой жизни не обещали. И каждое несло вопросов больше, чем ответов. Господин адвокат вспомнил виденный где-то рисунок, называвшийся как-то вроде «Границы познания». В двух одинаковых черных квадратах были помещены два кружка: в одном – маленький, в другом – большой. И становилось понятно, что линия соприкосновения с неведомым, черным, у большого белого круга была длиннее, чем у маленького.

«Меньше знаешь – лучше спишь», – вздохнул Гордеев и отправился укладываться в свою жесткую гостиничную койку.

Сны, которые ему снились в эту ночь, наутро он вспомнить не мог, но то, что в них появлялась Джуси Фрут – и не всегда в своем платье, которое он видел, – за это Юрий Петрович мог ручаться.

Начало субботнего дня – солнечного, яркого, несмотря на то что окно его номера выходило на запад, взбодрило Гордеева. Вновь выйдя на балкон-лоджию, он немного по-наполеоновски осматривал простиравшийся перед ним Булавинск и, казалось, сквозь дымку прозревал купола, маковки и высотки лежащей где-то далеко, за тысячи километров, его родной Москвы.

Собравшись, Гордеев запер номер. Он помнил, что вселялся в гостиницу на сутки, – это, возможно, и заставило поторопиться его преследователей. Теперь же он решил продлить свое пребывание в этом заведении, где арендуют помещения многопрофильные фирмы со столь интересными сотрудницами.

Дежурная по этажу вновь сменилась, и эту худую скуластую женщину средних лет, конечно, интересовало, когда съезжает постоялец.

– А я должен еще задержаться, – произнес господин адвокат, глядя в поблескивающие глаза служительницы.

– Тогда вам надо оформить продление, – сказала она, отмечая заявленное в своем журнале.

Что Гордеев и сделал без особого труда внизу у администратора – теперь он получил право находиться в «Стрежне» вплоть до полудня вторника.

Дверь квартиры Андреевых Юрию Петровичу открыл Володя. Лицо Иноземцева полуприкрыли большие очки с темными зеркальными стеклами.

– Понятно, – сказал господин адвокат вместо приветствия и почесал в затылке.

– Увы! – развел руками Володя, снимая очки. Вокруг левого глаза бугрилось сине-черное пятно. – Поставили мне особую примету. Теперь не ошибутся.

– Где? – спросил Гордеев.

– На полдороге к автобусной остановке.

Володя и Гордеев прошли на кухню, где за столом, накрытым к завтраку, потерянно сидела Лида. Она и Юрий Петрович кивнули друг другу.

– Сколько их было?

– По-моему, двое. Но бил один. От гостиницы я пошел Лоцманским переулком к остановке. Этот боксер свалился на меня, будто с дерева, хотя там никаких деревьев не было. Я даже готов предположить, что он как-то прятался среди уступов стены особняка, мимо которого я как раз проходил. Увернуться от первого удара не успел – результаты перед вами. Второй раз он уже промазал, а я вроде куда-то в грудь кулаком ему заехал.

– А второй нападавший?

– Он почему-то отстал, подбегал сзади. Я развернулся спиной к стене дома, готовясь обороняться. Однако не понадобилось. Тот, что напал первым, сказал только: «Тебя предупредили!»

– Ну а кто они? Какие-то особые приметы запомнили?

– Темно было. Серые тени. Но не маленькие. Большие.

– Профессионалы?

– Вы знаете, понятие профессионала сейчас у нас, к сожалению, несколько смазано. В Буденновске с бандитами Басаева, захватившими больницу, кто воевал – профессионалы? Формально да, а по существу, это был позор. Так вот и эти. Мне показалось, что тот, который на меня спрыгнул, немного повредил ногу. Ну, подвернул, наверное. Профессионально это? На мой взгляд, нет. Он прихрамывал, когда они пошли, оставив меня в покое. Хотя, наверное, могли изметелить. Тем более, что невдалеке их поджидала машина, а значит, еще кто-то был с ними. Я слышал, как хлопнули дверцы. Они сели, уехали. Вот, собственно, и все.

– Пора делать выводы. Довольно, Володя. Каждый будет пить свое пиво, кроме, конечно, пива, как такового, которое я готов выпить с вами хоть сегодня вечером. Вы уже оказали мне столь неоценимую помощь, что дальнейшая будет выглядеть попросту позорной для меня. Кто занимается делом: вы или я? По-моему, я. Но работаете вы.

– Однако должен вам заметить, – сказал Володя, поглядывая на все молчавшую Лиду, – что я тоже хотел бы внести свой вклад в это дело освобождения Бориса Алексеевича из тюрьмы и от наветов. Вас пригласили как профессионала, как официальное лицо, а я знаком с семьей Лиды уже много лет, мы с ней учились с первого класса…

Гордеев уже понял, что ночью здесь произошли какие-то очень серьезные объяснения между Лидой и Володей. И они не были связаны с тем, что какому-то мерзавцу удалось поставить Иноземцеву фингал под глазом.

Юрий Петрович с тоской подумал, что самим своим присутствием и обстоятельствами дела вдвигается в достаточно щекотливые ситуации, где он ничего хорошего никому принести не может. Но что было делать?

– Я это понимаю, Володя, – примиряюще сказал он. – Однако давайте все же четко разделим сферы действия. Я все равно без вас не обойдусь. Не надо мелькать рядом со мной, а вот помогать мне придется. Сейчас я пойду повидаюсь с Ларисой Матвеевной, а ведь вам никто не мешает оказаться в вашей больнице и попытаться выяснить результаты вскрытия убитого Николаева. Разумеется, со всеми предосторожностями, то есть как бы походя. Можете подумать над тем, как купить для меня некоторые спиртные напитки – скажем, по две бутылки «Басаргинской анисовой» и «Басаргинской крепкой». Как мы теперь знаем, они продаются здесь лишь в одном месте, куда не всякий попасть может. А если помнить, что и в этой квартире происходило противозаконное распитие указанных напитков, возможно, вы тоже сможете узнать – также походя – что-то о личностях этих распивающих видеоманов… Так что дел вам хватит и без общения со мной.

– А вы из гостиницы уже выселились? – осторожно спросил Володя.

– Как видите, пришел без чемодана, – махнул рукой на свой портфель Гордеев, заметив тут же, что в печальных глазах Володи сверкнуло. – Решил пока что пожить там. Тоже любопытное место. Кстати, Лида, а что это за человек такой – Таня, то бишь Джуси Фрут?