Надежда - Вера Толоконникова

Полина остановилась. По мосту через Устью ехали автобусы.

Как говориться в рекламе, «ну тогда мы уже идем у вам». В заключение, от себя я хочу сказать, что, не смотря на то, что вопросы религии связаны с построениями сложных моделей: разные уровни небес, жертвы, возвращения рая, взятие на себя грехов или удовлетворение кармы, жизнь после смерти до и рождения, важно, чтобы религия была ближе к деятельной любви. Меньше занималась самолюбованием и впадала в нарциссизм, подобно тому, как это сделало православие в России. Помните: вы не для себя, вы для людей.

«Наши-Маши» приехали на трех автобусах, когда они ехали со стороны райцентра Шангалы через мост, было слышно, как они поют: «Машечка-Машетка, где твоя конфетка». Это наверно гимн их «партии». Они набросились на the-паблику. Они из те «ревизоров» которые иногда посещают Бестужево. Среди них еще СЭС, и загадочные «Гардеробщицы МИДА или КГБ». СЭС предпочитают брать деньгами, и иногда могут взять свинку, а «гардеробщицы» курами и пальто. Пока не выбрали запасы «красных пальто» из ковчега. Борзые щенки пока в моду не вошли, хотя начинают брать и ими. Топтали хоругви иконы. Бегали с большим сачком по горе. И мы убежали. Потому что их было раз в десять больше. Но не сильно далеко. Мы притаились, прикинулись роялем в кустах и смотрели, что будут делать «автобусники» дальше. А они приехали за кошками. То есть не за нами. «У нас «покошечная» оплата, поголовная. Сдельность – залог успеха страны в будущем. Пятьсот долларов за рюкзак кошек дают», – сказал Бесноватая Маша, их начальница.

Пабло сказал: «Если у вас девочки в 10 лет такие проповеди читают, то ваша страна имеет будущее. Хотя многие сомневаются. Гуд, гуд, герла».

«Имеет, имеет, только кто кого», – сказал я.

2 ИЮНЯ 2011 ГОДА 21-30

Потемнело. И мы увидели, что на небе была комета. Она медленно двигалась с запада на восток. Она была размером примерно с луну. И имела красноватый оттенок. Хвост у нее была как полоска пролитого на черную скатерть молока, которое немного подсыхало. И для июньского вечера было слишком тепло. Уж не приблизила ли нас к солнцу работа куколок? И звезды какие-то не те. Но на небо смотреть было недосуг.

Что делать? Не по большому, а по малому. В смысле, счету. Продвигаться своим ходом обратно к Москве. 100 километров, если там есть дорога, два дня пути. Что там с другими поездами. За нами должно было двигаться пять поездов.

Мы беспрепятственно добрались до поезда.

Железная дорога сама не «восстановилась» и, похоже, придется возвращаться в Москву, если не выберемся из этого параллельного мира. Как бы его не называть: мир сослагательной истории, мир возможности. Мы тогда же придумали слово «сослагат». Вроде новое слово, некрасивое, но понятное и кратко обозначает то, как мы понимали наше путешествие «сквозь миры». Мы делали «сюрреализм». Мы не рисовали его, не писали стихов или прозы, которая перескакивает с одного на пятое, с пятого на десятое. Мы «проживали» сюрреализм. Видимо пространство «сложилось» таким образом, что позволяло нам это делать. Без особых волшебств и заклинаний. Хотя и совсем без оных.

И страсть «паганелей» победила. Мы перекусили и пошли к серой ближней трубе, чтобы если получится открыть новый континент, или другое «большое» и невиданное. Так начинается привыкание к впечатлениям. Что, казалось бы, невозможно сделать в наше время, когда великие географические открытия завершены. Но остается место еще новой области – психиатрической географии или топологии. Это не совсем Фоменко и Ресовский. Но не совсем не они. Бытие меняется и надо изучать законы этого нового бытия. Тает, то оно тает, но, когда оно почти совсем растает. Когда ваш снеговик будет лежать у ваших ног в луже своей собственной талой воды: морковка отдельно, пивные пробки отдельно, тогда и начнется синтез, начнет возникать что-то новое. Потому что Сати юга впереди. Потому что трубочка калейдоскопа повернулась, и ничто никуда не делось, вы видите только новую картинку. А камушки те же.

Но у серой трубы не было входа, ни одной дверки и окна. Метрах в десяти от стены трубы было что-то похожее на начало подземного хода, но завалено строительным мусором, битым стеклом и другой непотребностью. И тут нам помог Ипполит. Вернее не волшебный полицейский, а волшебная собака волшебного полицейского.

«Монморанси, сюда, – крикнул Ипполит, и показал собаке на «ход», и дал команду, — Копать!» В смысле, «фас!». Собака кивнула головой и начала копать. Теперь мы знаем, как работает машина, которая роет тоннели метро.

МОНМОРАНСИ ЭТО И САПЕР, И УНИВЕРСАЛЬНЫЙ СОЛДАТ. А ЕСЛИ ЕЙ ПОМЫТЬ ГОЛОВУ (СОБАКОЙ) МОЖЕТ ОНА ЕЩЕ И ШАМПУНЬ. ТРИ В ОДНОМ!

Монморанси помогла нам расширить, и мы могли пролезть. Как? Она же тоненькая такса. У нее ножи из ребер выскакивают. Как колесница с ножами на колесах добреньких персов. Универсальный солдат: и плавает и царапает неприятеля. Лапы как у утки с перепонками – чтобы плавала. Копать землю и царапаться, когти алмазной прочности. Не просто кальцием поили, как бабушку с остеопорозом. И не насадки на когти, как у женщин на ногти. Она клонирована по заказу МЧС, еще по инициативе Шойгу. Ставились задачи: усилить параметр таксы, трубообразность, чтобы в завалы пролезла и кормила людей лежащих под завалом. И другие функции добавлены. Она может пролезть в стояк. Диаметр в три раза меньше диаметра «стояка». Не красавица, но функциональна. Есть недостатки: шерсть короткая в условиях ядерной зимы замерзнет. Надо было создать гибрид таксы и ньюфаундленда.

Сумка собаки-спасателя – индивидуальный источник энергии, не огниво – генератор на плутонии. Величиной с батарейку для наручных часов. Лямки для вытаскивания раненых из-под завалов. Еда: две банки тушенки (но нет консервного ножа, и, что же, открывать зубами?). Промедол, бинты, йод, mp-3 плеер и наушники. чтобы не скучно было. С должности лейтенанта выдается iPad.

3 ИЮНЯ 2011 ГОДА. 1-00. ТРУБА «ДОГОСЬМИ».

По тоннелю, вырытому собакой, мы пришли в «помещение». Просторные «каменные палаты», вероятно, под трубой.

«Это что за камень?»

«Кал окаменевший».

«Первичной собаки?»

«Дикой собаки Динго».

«Или Баскервилей»

«Овечий».

«Баранов не бывает, это симулякр».

«Надо в википедии посмотреть».

«А что такое овцы?»

«Одна девочка писала в «В конакте» что видела баранов».

«Обкурилась».

ЧТО ТАКОЕ «БАРАНОВ НЕТ».

Да баранов нет, они аннигилированы. И сейчас, вот именно в эту минуту мы занимаемся собачьи дерьмом. Зачем нам ненужная дискуссия о баранах. Наверное, туристы, которые купаются в Мертвом море думают, видя что-то подобное, в формате «овечья какашка», собачье ли это дерьмо, или тоже самое приплывшее из канализации с другой стороны Дедси, со стороны Палестины. Но про овец они в этот момент не вспоминают. Я думаю, вопрос про овец – один из вызовов современности. Права ли девочка, которая видела баранов, или другая девочка, которая с ней спорила в интернете, что бараны миф, баранов не только не «стало», их никогда не было. То, что называли бараны, это были тени, которые «гнали» на землю Странники космическими проекторами. Это не связано с кризисом бытия, так было всегда. «Бараны есть» – это один из глобальных проектов по мистификации населения планеты. Потом мы предприняли исследование на эту тему, попытали ответить на вопрос: «бараны есть – баранов нет», что это? К какой области знаний этот вопрос относится? К квантовой физике или религии. Вопрос ли это первичности идеи или материи или вопрос метода. Нужны дефиниции. И потому встал вопрос о создании кафедр теологии в крупнейших «высоколобых» университетах.

Зачем нужен был этот симулякр? Кому выгодно? Шашлык и плов всегда готовили из свинины? Из собачатины? А говорили, что из баранины, и мы верили! Ужас! Это тема примерно середины лета 2010 года. Мясные тени, из теней можно было шашлык приготовить, и это совсем не было похоже на сою. С какой-то целью. Это был один из так называемых «длящихся симулякров». А как же баран в ЦДХ? Я думал, что последний раз видел живого барана в Центральном Доме художника на акции группы «Война» где-то в 2007 году. Когда в вестибюле стояли барашки и говорили «ме-е», жалобно так, а посетители в костюмах смотрели с таким видом, будто хотели сказать «что это за блядь такое». И это был ненастоящий баран, а голограмма!

Только ради таких моментов мат в России запрещать нельзя. Господа, внимание, речь! Никогда, слышите, никогда не запрещайте мат в России. Страны не будет. Ее неповторимое, фриковое очарование цветка редчайшей, громадной, монстрозной орхидеи с одну восьмую суши, пропадет! Представьте момент, когда вы понимаете «баранов нет и не было», что вас обманывали мировые правительство, сионисты, двадцать седьмая колонна, ваша госдума, что вы говорите чисто рефлекторно, еще до всякой первой мысли, когда спинной мозга, божественная интуиция оценивает это, как антилопа краем глаза видя шевеление в кустах знает, что там лев, что вы говорите про себя или в слух? «Блядь». Это Великий Клапан. Через возможность произнести это слово, осуществляется связь человека и космоса.