Анти-Горбачев 3 (СИ) - Тамбовский Сергей

— А какие доказательства, что этот документ соответствует действительности? — вскинулся Черновил, — может его слепили на коленке в КГБ?

— КГБ, Вячеслав Максимович, — поморщившись, ответил Романов, — экономикой не занимается. В правом верхнем углу видите штамп?

— Ну «Госкомстат» нам написано, и что, — с вызовом ответил Черновил.

— Хорошо, перейдем к следующему пункту, — не стал настаивать Романов, — украинское народное хозяйство прочно встроено в общесоюзное — тот же металл Криворожья процентов на 90 используется не на Украине. Что вы будете с ним делать, если порвете связи с Союзом?

— Будем продавать на мировом рынке, — с вызовом ответил он, — тот же Китай купит, ему сейчас надо много стали. И Индия подключится.

— Допустим, — с некоторым напряжением, но ответил Романов, — а общие коммуникации, с ними как? Газ вы процентов на 90 получаете из Сибири, нефть тоже примерно в той же пропорции, электроэнергией, да будет вам известно, Украина сама себя не обеспечивает, это дотационный регион в Единой энергетической системе Союза. У Днепропетровского машзавода и Киевского КБ Антонова сотни поставщиков из других республик, а свою продукцию они на внутреннем рынке точно не продадут. Кому нужны ракеты СС-20 на Украине? АНы-124 тоже.

— Разберемся и с этим, — сквозь зубы пробормотал Черновил, — в главном мы все равно будем правы… Пакистан же с Индией разошелся, и мы с Россией тоже постараемся это сделать.

— У Пакистана хотя бы религия была отдельная от остальной Индии, — нашелся Романов, — мусульманство против индуизма. Это не считая десятка войн и конфликтов, которые возникли с момента разделения — даже у Высоцкого в песне упоминается, как уж там… «это смутно мне напоминает индо-пакистанский инцидент». У России с Украиной даже в религиозном аспекте все одинаково. Вся ваша особость базируется на периоде в триста лет, когда Украина была сначала в составе Литвы, потом перешла к Речи Посполитой.

— Четыреста лет, — угрюмо возразил Черновил, — с конца 13 века по середину 17-го. А если брать дату окончательного присоединения Украины к России, так и все полтысячелетия прошло — с 1290-го по 1792-й. Срок немалый.

— Ладно, — Романов сел за стол напротив украинского оппозиционера и уставился ему прямо в глаза, — а хотите, я вам спрогнозирую дальнейший ход украинской истории в случае, если вы реализуете свои желания? И отделитесь от России, а?

— Хочу, — ответил Черновил, — с большим интересом выслушаю.

— Ну слушайте и не говорите потом, что не слышали. 1991 год — декларация о независимости Украины, отделение от России и остального Союза. Всеобщий энтузиазм населения, мечты о будущем процветании, своя валюта под названием карбованец. 1994 года — вывод всех ядерных боеголовок, Украина безъядерная держава, ВВП страны падает примерно до половины от 89 года, наивысшего в развитии. ВВП немного подрос, но до 89 года ему еще далеко. Продолжать?

— Да, конечно, Григорий Васильевич, — Черновил с трудом сдержал свое удивление, но ничем не выдал волнение.

— Продолжаю, — 2004 год, первый майдан в Киеве — месяц непрерывных митингов и демонстраций, в результате которых будет избран тот президент, который угоден протестному меньшинству.

— И кто же это, если не секрет?

— Не секрет — Виктор Ющенко, сейчас он, если не ошибаюсь, какой-то мелкий начальник в киевском Агропромбанке. Так вот, этот Ющенко начнет разворот страны лицом к Западу и спиной, я извиняюсь, к России. А продолжит эту политику Петр Порошенко в 2014-м году, после второго майдана и госпереворота на Украине.

— И что же произойдет в 2014-м? — всерьез заинтересовался Черновил?

— Ничего хорошего, — любезно сообщил ему Романов, — двухмесячное противостояние оппозиции и власти закончится свержением неугодного президента и скороспелыми выборами угодного. Крым при этом проголосует за вхождение в состав России, а два восточных региона, Донецк и Луганск, начнут борьбу за то же самое. Начнется война сначала между этими регионами и Украиной, а чуть позже и напрямую России с Украиной. С миллионами переселенных лиц и тысячами жертв среди комбатантов и мирного населения. Валовый продукт Украины при этом рухнет в пропасть. И всему этому положат начало ваши протесты вчерашнего дня.

— Я вам не верю, — с вызовом сказал Черновил, — откуда вы это можете знать вообще, что будет через 30–35 лет?

— Скажите прямо, Вячеслав Максимович, — ответил ему Романов, — вам что важнее, счастье Украины или свои политические амбиции?

— Я их не разделяю, Григорий Васильевич, — гордо задрал голову вверх Черновил, — поэтому мне дороги оба этих пункта.

— То есть я вас ни в чем не убедил? — спокойно спросил Романов.

— Практически ни в чем, — так же заносчиво продолжил он.

— И свою деятельность вы не прекратите?

— Нет, Григорий Васильевич, не прекращу.

— Хорошо, — вздохнул Романов, незаметно перейдя на ты, — тогда через полчаса тебя увезут в Сыктывкар… на том же ИЛ-76.

— Зачем в Сыктывкар? — не понял Черновил.

— Затем, что там состоится суд, приговор которого я могу огласить заранее — интересно?

— Конечно, — сглотнул слюну он.

— Ну слушай и не говори потом, что не предупреждали… 15 лет исправительно-трудовых работ в колонии строгого режима. Там же, рядом с Сыктывкаром — лето у них месяца 1,5 длится, остальное время зима с морозами под сорок градусов. Валить сосны при такой температуре особенно приятно…

— А альтернатива какая-то есть? — подумав, спросил Черновил, — всегда же есть выбор минимум из двух пунктов.

— Есть, как же без второго варианта, — ответил Романов, перейдя обратно на вежливый тон, — завтра вы делаете заявление по Первому каналу, в котором раскаиваетесь в своей противоправной деятельности, обещаете больше ей никогда не заниматься и призываете своих соратников к прекращению выступлений.

— И что мне за это будет?

— Суд все равно будет, без этого никак, только ни в каком не Сыктывкаре, а в Москве, в Черемушкинском районе. И приговор будет по нижней границе — три года условно с поселением вне территории Украины.

— То есть и в Москве можно будет?

— Да, и в Ленинграде тоже. Вы, конечно, будете под надзором соответствующих органов, но не слишком назойливым. Возможность заниматься научной работой вам предоставят.

— А можно будет в Горьком поселиться?

— Хм, — задумался Романов, — рядом с Сахаровым что ли?

— Это было бы идеально…

— То есть я правильно понимаю, что вы выбрали второй вариант?

— Да, правильно…

— Горький хороший город, только закрытый — вас это смущать не будет?

— Ни в коей мере, — улыбнулся Черновил.

— Тогда я думаю, мы его согласуем… все детали насчет завтрашнего выступления вам сообщат специально назначенные сотрудники.

* * *

На следующий день протестанты, лишенные своих главарей, смогли собрать на площадь Революции всего пару сотен человек. Их никто не трогал — они постояли, покричали и разошлись через час. На третий же день совсем никого не пришло…

Щербицкий нашелся довольно быстро — сам вышел на связь с центром на второй день мятежа. Разговаривал с ним лично товарищ Романов.

— Владимир Васильевич, — укоризненно начал он, — куда же это вы запропастились — двое суток ни слуху, ни духу.

— Занемог, Григорий Васильевич, — бодро соврал тот, — острая вирусная инфекция, поправился вот только что.

— Надо ж было Чазова в известность поставить, — ответил Романов, — он бы распорядился — вас за сутки на ноги бы поставили…

— Извините, не догадался, — буркнул Щербицкий.

— У Политбюро, — перешел к главному Романов, — накопился к вам ряд неотложных вопросов — когда сможете прибыть в Кремль?

— Завтра к обеду наверно смогу.

— Отлично, во Внуково вас будет ждать соответствующий эскорт, а заседание мы тогда назначим на два часа…

— Хорошо, Григорий Васильевич, — тяжело вздохнул он, — на два, значит на два.