Варвары против Рима - Терри Джонс

Буребиста был первым, кто объединил даков в конфедерацию и утвердил свою власть над разношерстными племенами, населявшими те края. Он подчинил соседние народы и, согласно Страбону, «стал вызывать опасения даже у римлян».

УТЕРЯННАЯ РЕЛИГИЯ

Страбон описывает Буребисту как харизматического, безжалостного лидера, достаточно разумного, чтобы понимать, что политическая власть значительно укрепляется с помощью религии и при поддержке духовенства: «В качестве помощника в обеспечении полного подчинения ему его племени у него был его коадъютор Деценей, мудрец, человек, который не только странствовал по Египту, но также досконально изучил некоторые знамения, благодаря чему претендовал на знание воли богов. И в течение короткого времени он был возведен в ранг бога»[185]. Эта религия была замечательна своей доморощенностью.

Высоко в горах находилось святилище жрецов Залмоксиса (или Замолксиса). Согласно грекам, Залмоксис был учеником Пифагора[186]. Страбон пишет, что Залмоксис был рабом Пифагора. Он провел какое-то время в Египте, что было обязательно в классическом мире для любого, вступающего на путь создания новой религии. А когда вернулся на родину в Дакию, оказался «в центре внимания правителей и простых людей племени, поскольку мог делать предсказания по небесным знакам». Для начала он стал просто жрецом главного бога даков, но через какое-то время Залмоксиса самого начали чтить как бога. Он жил отшельником в пещере, посещаемый только царем и его свитой.

Затем Страбон дает анализ отношений между Залмоксисом и царем, объясняющий, как Буребиста использовал религию и политику для своей выгоды. Это делается для укрепления политической власти и по сей день, но Буребиста, несомненно, был крупным специалистом.

Царь сотрудничал с ним, потому что видел, что люди гораздо больше ему доверяли, поскольку им казалось, что его решения были в согласии с волей богов. Такой обычай сохранился даже до нашего времени, потому что люди типа Залмоксиса всегда найдутся. Они, будучи на деле лишь советниками, слывут среди гетов (даков) богами[187].

К Залмоксису, похоже, относились примерно так же, как к Будде, который был современником Пифагора (оба, как считается, жили с 560 по 480 г. до н. э.). Но буддизм остался, а залмоксизм — нет. Римляне были далеки от Индии и мучительно близки к Дакии. Там было святилище, но не было ни статуй богов, ни алтарей, ни жертвенников. Диодор Сицилийский, грек и современник Цезаря, называет Залмоксиса одним из трех великих негреческих философов (два других — Моисей и Зороастр), но мы ничего не знаем о его учении, кроме одного: он сказал, что душа бессмертна. Согласно трудам Платона, написанным около 380 г. до н. э., Залмоксис учил, что все болезни проистекают из-за отсутствия телесной гармонии: «Часть никогда не будет в здравии, если не в здравии целое. Все хорошее или дурное, как в теле, так и в человеческой натуре, порождается в душе. Поэтому, если голова или тело не в здравии, вам следует начать с излечения души. Она первая. И лечение должно осуществляться с использованием чистых слов, которые поселяют умеренность в душе»[188].

Чтобы показать, сколько могущества приобрел Буребиста благодаря этому союзу религии и политики, Страбон рассказывает, что тот был в состоянии даже бороться с пьянством своего народа, убеждая пациентов сократить потребление вина и — о ужас! — «жить без вина»! Непьющий варвар? Очевидно, что слово «варварский» означает не совсем то, что мы обычно полагаем.

Буребиста был также достаточно умен, чтобы понять, что восходящая звезда Юлия Цезаря является потенциальной угрозой, даже когда Цезарь еще только боролся за власть в Риме. Все это происходило в те дни, когда слово «Цезарь» не было титулом, а всего лишь мужским именем, означавшим, что довольно забавно, «длинноволосый». Ну знаете, как варвары.

В любом случае, Буребиста был сильно обеспокоен замыслами Цезаря и отправил наиглавнейшему врагу Цезаря, Помпею, предложение о военной поддержке в обмен на признание его государства. Предложение варварского вождя вмешаться в гражданскую войну в Риме? И тут вновь изменяется значение слова «варварский».

В этот раз предложение Буребисты опоздало, и Цезарь захватил Рим, что должно было несколько встревожить царя даков. Предлагая свою помощь Помпею в войне против Цезаря, Буребиста наверняка понимал, что окажется в цезаревом списке правителей «оси зла» номером один. Цезарь уже завоевал Галлию и посадил на трон марионеточных правителей в южной Британии. Дакия и Буребиста становились следующей целью.

Цезарь, однако, был убит прежде, чем успел что-то сделать, и (видимо, по некому божественному закону симметрии) то же случилось с Буребистой. Дакская конфедерация распалась, и понадобилось еще сто лет, прежде чем могущественный правитель сумел объединить силы даков для новой конфронтации с Римом. Однако политический раскол в те времена не означал возврата к «варварству» или другому нецивилизованному состоянию. Поговаривали, что великий император Август обручил свою 5-летнюю дочь с одним из дакских вождей и, как предполагалось, сам проявлял интерес к женитьбе на его дочери.

Правдивы эти рассказы или нет, но они указывают на равенство, существовавшее тогда в отношениях между Римом и Дакией. Уничтожение даков Траяном можно считать чем угодно, но только не избавлением мира от невежественных дикарей.

ДЕЦЕБАЛ И БЕЗУМНЫЙ ДОМИЦИАН

Следующий харизматический лидер даков, объявившийся веком позже, возможно, на самом деле не был даком. Ко второй половине I в. н. э. даки в своей стране, видимо, стали национальным меньшинством, уступив по численности кельтам, иранцам и бастарнам (восточногерманское племя). Поэтому, кем бы ни был Децебал по этническому происхождению, его недакское имя удивления не вызывает[189].

Умный полководец, он доказал, что способен собрать вместе все эти разрозненные народности в единый монолитный военный кулак. Согласно Диону Кассию, Децебал был «проницателен в понимании военного искусства и также проницателен в способах ведения войны. Он точно определял, когда атаковать, и выбирал верный момент для отступления. Он был специалистом по засадам и мастером генеральных сражений. Он знал не только, как развить успех, но и как пережить поражение»[190]. Децебал заимствовал значительное число приемов военного искусства из само собой напрашивающегося источника: римским легионерам, склонным к перемене мест, он предлагал привлекательные условия, и эти дезертиры образовали костяк грозной армии Децебала. Он «набрал большую и лучшую часть войска, убеждая перейти к нему людей с римской территории»[191]. Считается, что он мог вывести на поле боя армию из 40 000 собственных солдат и еще 20 000 союзников.

Децебал, естественно, всыпал по первое число страдавшему манией величия императору Домициану. В 85 г. даки пересекли Дунай и убили римского наместника. Домициан решил ответить репрессиями, тогда как Децебал предложил переговоры. Император проигнорировал попытки примирения и двинулся на даков. Разумеется, сам он никуда не тронулся с места. Это было не в его привычках. Он послал одного из своих генералов, Корнелия Фуска, с огромной армией. Тем временем сам Домициан «пребывал в одном из городов Мёзии (на римской стороне Дуная), ведя, по своему обыкновению, разгульный образ жизни. Поскольку он был не только ленив телом и робок душой, но также распутен и похотлив, не пренебрегая даже мальчиками»[192]. Децебал, узнав об этом, незамедлительно направил еще одного посла к Домициану с оскорбительным предложением заключить мир с императором на условии, что каждый римлянин будет платить «два обола» в год Децебалу. Иначе, было сказано, Децебал пойдет войной на римлян и нанесет им «великие печали».

Фуск переправился через Дунай в 87 г. и попытался проникнуть в центральные области Дакии, перейдя Трансильванские горы по ущелью, известному под названием Железные Ворота. Здесь возле места, которое хроники называют Тапе, он был атакован даками. Фуск погиб в бою, один из его легионов был уничтожен, а знамена и снаряжение были захвачены. Не исключено, что некоторые римляне примкнули к армии даков.

Через два года Децебал обнаружил у себя эмиссаров императора, доставивших просьбу о перемирии. Царь варваров был умелым переговорщиком и, учитывая, что Домициан потерпел неудачу в недавней кампании против германского племени свевов, не колеблясь воспользовался преимуществами своего положения. По условиям договора Децебал получал от Домициана большую сумму денег, а также «мастеровых всякого ремесла, относящегося к войне и миру» и гарантии будущих платежей. В обмен Децебалу предлагалось вернуть пленных и оружие и засвидетельствовать свое почтение императору. Однако Децебал был слишком осторожен, чтобы лично представляться сумасшедшему Домициану. Взамен себя он отправил в Рим в качестве своего представителя некоего Диегиса, вместе с несколькими пленниками и каким-то оружием, «якобы это было все, что у него имелось»[193]. Фактически он выразил полное презрение к римскому императору, поскольку его посланник даже не принадлежал к знатным дакам, отличительным признаком которых был головной убор. У него были длинные волосы, что в Дакии указывало на принадлежность к низшим классам. Возможно, Домициан не понял оскорбительного выпада, а может, ему было выгодней этот «наезд» проигнорировать. Так или иначе, но обычно самолюбивый император не стал качать права и подписал соглашение.