Горячая афера - Анна Одувалова

Волосы разметались, спутались и огненной гривой спустились по плечам. Несколько волнистых темно-рыжих прядей упали на глаза. Внешность менялась самопроизвольно, вполне скромная Лексия отступила, а ее место занял кто-то другой, чувственный, страстный, распутный, с длинными ярко-рыжими кудрями и раскосыми зелеными глазами. Быть может, это и была она настоящая, не скованная рамками условностей и не пытающаяся удержать маску? Страсть делала Лексию свободной и в то же время беззащитной.

— То есть к себе не пригласишь? — В хриплом голосе — легкое сожаление. Эта игра привычна обоим, и Ласто не ждет положительного ответа, но все равно притворно обижается, а Лексия делает вид, что ей не все равно, и утешает особенно чувственным поцелуем.

Туника порвалась в нескольких местах и сползла с плеча. Ласто тут же нежно коснулся губами бархатной кожи, провел языком и резко прикусил чуть выше ключицы, там, где билась артерия. Лексия вздрогнула, выгнула спину и прикрыла глаза, позволяя уверенным рукам распутать шнуровку на корсете, мешающем дышать и не дающем почувствовать прикосновения. Горячие пальцы пробежались по прохладной коже, заставляя отзываться на каждое уверенное прикосновение. С губ сорвался стон, перед глазами все поплыло, и мошенница прикрыла ресницы, качаясь на волнах наслаждения и постепенно теряя связь с внешним миром. Было упоительно хорошо и свободно.

Лексия прижималась спиной к шершавой стене, а ногами держалась за стоящего словно скала мужчину. Он нетерпеливо дернул неподдающуюся шнуровку и, справившись с ней, наклонился и коснулся груди, заставив мошенницу дышать чаще и вцепиться в жесткие черные волосы.

Лексия закусила губу, накручивая на пальцы длинные пряди Ласто. Хотелось кричать и избавиться, ко всем демонам, от штанов. Желание стало невыносимым. Лексия, не в силах и дальше сражаться со страстью, ловко спрыгнула на землю и оттолкнула от себя мужчину. Откинула в сторону корсет и проворно выскользнула из узких кожаных штанов. Разгоряченное тело почти не чувствовало холода, но все же покрылось мурашками от свежего морского ветра. Контраст был настолько сильным, что по позвоночнику пробежала сладкая дрожь.

Глаза уже привыкли к темноте. Мошенница могла хорошо разглядеть растрепанного и тяжело дышащего мужчину перед собой. Он был высок и, безусловно, красив — смоляные волнистые волосы, обычно перехваченные кожаным шнурком, который часто терялся, сейчас падали на лоб и плечи. Рубашка свободного покроя выбилась из-под пояса узких брюк, а неизменная кожаная куртка сползла с одного плеча. Мечта и воплощение девичьих грез. Лексия не зря была с ним достаточно долго. Он завладел ее телом, но отнюдь не душой. Так было намного проще. Ни ревности, ни боли, только страсть.

— Ты божественна… — хрипло отозвался Ласто, лаская взглядом, но не делая попыток приблизиться, оставляя Лексии возможность действовать самостоятельно.

— Знаю, — согласилась мошенница и шагнула вперед, с удовольствием принимая правила.

Ласто знал, где устраивать «засаду». Что бы он ни говорил, закоулок за складом, принадлежащим Лексии, был пустынным и заканчивался тупиком. Вряд ли кто-то забредет сюда в столь поздний час. Мошенница специально выбирала место под свой схрон в стороне — не любила шумных соседей. Сейчас это было как нельзя кстати.

Первый жар встречи схлынул. В голове слегка прояснилось, и Лексия, толкнув любовника по направлению к стене, принялась расстегать массивную пряжку в виде черепа на его ремне. Ласто не сопротивлялся. Замер, привалившись спиной к стене и опустив руки. Только поблескивающие в темноте глаза и прерывистое хриплое дыхание выдавали его едва сдерживаемое желание. Лексии это нравилось. Она рывком расстегнула штаны и, ощущая жар, скользнула рукой по возбужденной плоти. Сначала медленно вверх, потом сильнее и быстрее вниз, чувствуя чужое желание, как свое собственное. Стон, сорвавшийся с губ, заставил улыбнуться и, прижавшись обнаженным, уже остывшим телом к Ласто, скользнуть губами по губам, не переставая ласкать. Он обнял, сжимая, с рычанием впился зубами в плечо и резко рванул вверх, притягивая к себе. Голова кружилась, и снова сердце стучало часто, а во рту пересохло от желания. Лексия послушно обхватила ногами его талию и качнулась навстречу, чувствуя, как Ласто входит в нее, словно раскаленный клинок, стирая последнюю связь с действительностью. В мире не осталось ничего, кроме хриплого дыхания, возбужденных стонов и горячего, влажного тела Ласто. Казалось, оно и было сосредоточением вселенной. Медленные сначала движения заставляли всхлипывать и извиваться, ловить убыстряющийся ритм и царапать ногтями спину. Влажные пряди волос падали на лицо, дыхание вырывалось с хрипом, а губы шептали: «Еще». Голова кружилась, дрожь, зарождающая внизу живота, становилась сильнее, желание дурманило и было настолько сильным, что отзывалось болью. Лексия не понимала, чего ей хочется больше: продолжить пытку или все прекратить и наконец-то свободно, полной грудью вздохнуть и отдаться во власть сладкой усталости. Движения — сильные и резкие превратились в конвульсии. Лексия всхлипнула, вцепляясь в напряженные плечи Ласто, и запрокинула голову, растворяясь в последнем всплеске наслаждения.

Говорить не хотелось. Хотелось просто спать и остаться одной. Ласто был превосходен, но никогда у Лексии не возникало желания проснуться в его объятиях. Она вообще предпочитала встречать рассвет одна, в своей кровати. А своей кровати у нее не будет еще какое-то время. Это раздражало, как и то, что нельзя прямо сейчас завалиться на шелковые простыни и уснуть. До дома ри Аргоса еще предстоит добраться. Почти на другой конец города.

— Ты порвал мою тунику, — капризно заметила Лексия, поднимая с земли мятую, некогда белую тряпку. — Отдай рубашку.

Ласто улыбнулся, пожал плечами и без возражений стянул темно-бордовую, насколько могла разобрать в темноте Лексия, помятую и пропитанную потом рубашку. Она все равно была лучше, чем растерзанная туника.

Мошенница залюбовалась красивым торсом с сильными, развитыми мышцами груди и узкой талией. Ласто много времени проводил на воздухе и много плавал. Он был красив простой, яркой мужской красотой и олицетворял собой морскую стихию, а еще прекрасно знал о том, какое влияние оказывает на женщин, поэтому даже куртку надевал с одному ему присущим артистизмом.

— Поплывем со мной? — внезапно попросил он и посмотрел непривычно серьезно. В вишневых глазах светилась надежда и грусть.

— Зачем? — Лексия замерла, пытаясь застегнуть маленькие пуговки.

Она сейчас не была настроена на выяснение отношений, разговоры и прочее, но Ласто было не остановить.