Кузнечик сын кузнеца (рассказы) - Юрий Хвалев

- Что, что, что?! – всматриваясь в картину предков, воскликнула Агриппина. – Мой прапрапрапрадед крепостной крестьянин нижегородского уезда! Это какое-то варварство! Я знаю, кто это сделал. Ты Эмма!!

- Причём здесь я? – Эмма потупила взгляд. - Меня попросили, я сделала. Я же не виновата, что твой предок был холопом. Документы все подлинные, можешь сама посмотреть…

- Врёшь!! Плебейка! - восстала Агриппина.

- Сама ты плебейка! – защищалась Эмма.

- Девочки прекратите!!

- Мой предок был дворянином! Сам Пётр Первый вручал ему царскую грамоту. Я изучала этот вопрос и знаю, ты это подстроила специально. Зная, что между мной и Александром лёгкий флирт ты решила таким вот мерзким образом отомстить. Какая же ты мстительная интриганка. Не смогла простить невинного поцелуя.

- М-м-м, Агриппина, - Александр зарделся. – Это был всё на всего дружеский поцелуй.

- А слова, что я тебе нравлюсь. – Агриппина стояла на своём. - Тоже были дружеские?

- М-м-м… я… - Александр растерялся. – Пётр, ну я же просил контролировать её дородное дерево! А ты…

- А что я? Подумаешь. Предки. – Парировал Пётр. - Нужно смотреть ни в корень, а выше… Кто дед. Кто папа. Между прочим, папа у Агриппины крупный бизнесмен. В журнале «Форбс» у него…

- Стоп. Хорошо, что напомнил. – Сквозь зубы процедила Агриппина. - Стоит мне сделать всего один звонок и тебя Эмма здесь больше не будет.

- Подумаешь! Испугала… - Эмма театрально взмахнула рукой. - У меня тоже есть связь на верху, так что не надо пугать неизвестностью.

- Девочки, я вас прошу… - попросила Виктория. – Померитесь. М-м-м… вино замечательное. Давайте продолжать...

- Послушай, Агриппина, – согласился Пётр. – Признаю. Я не доглядел. Всё от начала и до конца переделаю. А Эмме влепим выговор.

- У меня есть замечательный тост. – Воскликнула Валерия. – Давайте выпьем за родителей.

Уже казалась, что участники дуэли разошлись на безопасное расстояние, и яблоко раздора исчезло с глаз долой – из сердца вон. Уже ощущалась прежняя весёлость свойственная молодёжи, а перенесённая обида вконец потеряла остроту. Как к вечеринке присоединился посторонний, который без стука, а если ещё точнее бесцеремонно, вошёл, как к себе домой. В руках он держал работу «мозгового центра».

- Э-э-э, закрыто. – Предупредил Пётр. – В понедельник приходите.

- Вы руководитель? – спросил вошедший, обращаясь к Александру.

- На Бали… м-м-м… в командировке. Сегодня короткий день. – Надеясь, что вошедший благоразумно ретируется, Александр показал явное недовольство. - Приходите в понедельник!

- Послушайте. У меня двойное гражданство и я живу по европейскому времени. Помимо России я поданный Great Britain, так что не надо пичкать меня понедельниками. – Мужчина скинул плащ, намекая на то, что не на того напали. - Я закончил Кембридж и получил идеальное воспитание, так что вам повезло. Другой бы на моём месте разнёс вашу контору в пух и прах.

- Конечно, это немного меняет дело. – Согласился Александр. – Приятно пообщаться с джентльменом. Хорошо, говорите: в чём суть претензий? Только, пожалуйста, коротко.

- Извольте. Во всём виновата Агриппина Буянкина. Да, да. Вы виноваты. – Чтобы смахнуть слезу, джентльмен достал платок. - И не надо строить мне глазки.

- Я! В чём?.. – воскликнула Агриппина.

- Вот взгляните… – джентльмен, словно икону выставил вперёд своё генеалогическое древо. - Ваша работа?

- Ну и что… допустим моя…

- А вот что… вы акцентировали, что мой прапрапрапрадед был певчим в крепостном театре помещика Хрюкина. – Джентльмен схватился за сердце. - Мой дед пел в «Большом театре», мой отец пел в «Мариинке», я пою в королевском «Альберт-холле». А вы, Агриппина Буянкина! Разбили моё сердце.

- Выпейте воды, - предложила Эмма.

- Может лучше вина… - напомнил о себе Пётр. – Или покрепче…

- Слушайте, ну зачем так убиваться. – Успокаивала Агриппина. - Ломоносов тоже вначале был не благородных кровей, в лаптях ходил, а потом как пошёл в гору и дошёл… до великого учёного.

- Правда, правда… - поддержала Валерия.

- Я что… я ничего… моя возлюбленная Гвендолайн, когда увидела это… - джентльмен с усмешкой посмотрел на родословное дерево. – Упала в обморок. А когда очнулась, сказала: прости, конечно, это пустяк, но я как представлю, что в наших благородных детях потечёт холопская кровь, я теряю реальность. И ещё добавила: конечно, я по-прежнему люблю тебя, правда, ни так страстно как прежде. Завтра мы должны были пожениться. Триста человек приглашённых это вам не хухры-мухры. Лучшие повара. Оркестр. Знаменитые артисты… и т.д. и т.п.

- Дура она, эта ваша Гвендолайн. – от волнения у Агриппины разрумянились щёчки. – Не понимаю как…

- Агриппина, давай обойдёмся без эмоций. – Пётр подошёл к джентльмену и забрал родословное дерево. - Как вас зовут?

- Я Фёдор Фёдорович.

- Фёдор Фёдорович, вы вот что, скажите свой невесте, что это была такая… русская забава… шутка. Так сказать, чтобы проверить чувства… вы это сделали не со зла, а по нашей многовековой традиции. Мы всё исправим, сделаем ваше генеалогическое древо, как скажите. Зачем же из-за таких пустяков разрушать перспективную семью.

- Насколько я знаю, - убеждал себя Фёдор Фёдорович. - Гвендолайн скрытная девушка и вряд ли кому-нибудь рассказывала про это...

- Вот видите! - обрадовался Александр. – Она у вас умница. За это надо выпить. Присаживайтесь…

Когда последний автобус, торопясь в парк проехал очередную, пустующую остановку. Из генеалогического отдела в лунную ночь высыпалась весёлая компания.

- Завтра все-е к… ко мне на…  свадьбу. - Пытаясь совладать с языком, выдал Фёдор Фёдорович. – Агриппина, дай я тебя п-поцелую. К-как друга… ты такая…

- Фёдор Фёдорович…

- В щёчку…

ЗЕРКАЛО

Одно зеркало важнее целого ряда портретов.

В. Менцель

«Прам-пам-парам-пам-парам-пам-парам-пам-пам».

Будильник, заведённый на семь, крутил мелодию до тех пор, пока у Глеба - начинающего специалиста - не открылись глаза. В добром утре сегодня доминировали яркие лучи, часть которых попадало в его спальню. Проследив их путь, Глеб посмотрелся в зеркало. Так как лучи фокусировались именно там, он увидел своё лицо, немного озабоченное, возможно, потому, что место под солнцем оставалось пока вакантным. Нужно было поторапливаться, так как где-то рядом, такой же, как и он, молодой специалист, прослушав несколько раз любимую мелодию будильника, открыл в то же самое доброе утро такие же зелёные глаза. Что касается их мыслей и конечной цели, то здесь всё было до банальности просто: пройти собеседование и получить наконец-то долгожданную работу.

В значительной степени жизнь каждого из претендентов на «место под солнцем» зависит от его величества случая. Слова, прилетевшие из космоса, возможно, именно сейчас произносит на тарабарском языке какой-нибудь гуманоид. Восемь из десяти, кивая головами, соглашаются.

… Да. Его величество случай…

 А кто же те двое? Кто они?! Первый тип - безусловный победитель и сказанные слова ему до лампочки. Второй, естественно, проигравший. Он раздосадован и посылает «Его величество случай» на три известные буквы. Он хочет, наконец, разобраться: как же так? При равенстве заявленных возможностей, когда даже галстук одинакового цвета, получить вежливый отказ в виде смачного пенделя, согласитесь, обидно до слёз.

Правда, Глеб, веривший в свои силы, всегда надеялся на лучшее. Тем более до собеседования оставалось ещё два часа; и шкура неубитого медведя гуляла по вольеру зоопарка.

Собрался Глеб удивительно быстро, потому что вещи, выбранные заранее, ждали своей минуты. Пожалуй, только к цвету галстука он испытал секундное сомнение. Подойдёт ли красный галстук к синему костюму. Глеб прикинул ещё раз: подойдёт.

Стеклянная вертушка на входе в офис, где находилось вожделенное «место под солнцем», придавала вошедшим такое ускорения, что становилось ясно, хаханьки закончились, придётся вкалывать. Кстати, Глеба, как и другого претендента, уговаривать работать, не покладая рук, не было нужды. Во всяком случаи на первых порах. Главное сейчас, подписав контракт, получить должность, а уже потом можно поплёвывать в потолок.

Минуя охрану, в зоне видеоконтроля, служащие под завязку набивались в лифт, соревнуясь между собой в показном рвении. Они вежливо друг с другом здоровались, используя улыбку, как лучшее средство самообороны, а что у них было в головах, догадаться несложно: «не твоего ума дело». Поэтому когда Глебу преградила путь строгая охранница; на него нашла лёгкая улыбка.

- Оружие есть? – спросила охранница.

- Нет, - сказал Глеб. – Я на собеседования в смысле трудоустройства.

- А-а-а, тогда проходите в кабинку и раздевайтесь, - приказала она. – Да, носки снимать не нужно.