Военная контрразведка от «Смерша» до контртеррористических операций - Николай Ефимов

— Долго у вас такая работа продолжалась?

— Да нет. Как я вам сказала, Алексеев жениться задумал и мне предложил: «Просись на 1 — й Белорусский!» Тогда я говорю Абакумову, что хочу на 1 — й Белорусский. Он: «Ну и зачем тебе туда? Ты ж москвичка, что ты там будешь делать?» — «Да вот…» — «Ну и что, и кто, как фамилия?» — «Алексеев». «Это тот, что у Сиднева?» Представляете?! Абакумов помнил, что некто Алексеев у Сиднева в оперцентре работает! Скольких же он вообще знал? «Ну хорошо, и зачем ты туда поедешь? Мы его сюда отзовем, найдем ему место — и работайте на здоровье, и женитесь на здоровье!» — он мне говорит. Он так спокойно говорит, а я слушаю и не знаю, как это и чего и во что выльется.

— Как я понимаю, у вас тогда еще особого желания выходить замуж не было?

— Не было. Вот я хотела определиться. «Я же в коммуналке живу, — говорю, — у нас одна комната, нас столько-то — сестры, мама. Куда же?» — «Дадим жилье, квартиру дадим!» — он мне говорит. Все-таки я попросила: «Разрешите, я в отпуск поеду? Я только в отпуск съезжу — и все». — «Ну ладно, скажи в кадрах, что я разрешил».

— Почему же Виктор Семенович так легко вас отпустил?

— Да не нужна я была ему, честно говоря! Но и человек он был, как я сказала, заботливый. И не знала я тогда, что вижу Абакумова в последний раз. Позвонил мне Алексеев: «Скажи в кадрах, что ты с завтрашнего дня в отпуске. Утром придет за тобой машина, отвезет на аэродром».

— Так все просто?

— Оказалось, что да. В кадрах удивились, когда я сказала, что Абакумов мне разрешил, и спросили: «Интересно, а как это ты мыслишь поехать?» — «А что такое?» — «Но у тебя документов нет. И две границы — как ты переберешься через две границы?» Я об этом и не подумала. Но самолет был не гражданский — Алексеев дружил с летчиком Серова, будущего председателя КГБ, — такой был Василий Иванович Тужлов, — поехала, встретили, вот и все. А на следующий день пришел человек, сказал, что «наш начальник вас хорошо знает», и предложил поработать. Пожалуйста!

— «Рабочий отпуск», как это теперь называется…

— Наверное. И отпуск этот очень затянулся. А потом приехал Абакумов, он баллотировался куда-то, но куда — не знаю, и мы не виделись. У Сиднева он спросил: «Кайтесь, кто прячет мою стенографистку?! Ведь полгода уже прошло — хватит, хватит!» То есть он полгода не трогал меня… Уехала — ну и до лампочки, не ахти как я и нужна была.

— Как понимаю, к Абакумову вы уже не вернулись?

— Да, по возвращении из Германии нас — ни меня, ни мужа — в центральный аппарат почему-то не пустили, направили в Московское управление. Вскоре Виктор Семенович стал министром госбезопасности СССР, а мы переехали в областной тогда город Великие Луки — в территориальное управление МГБ.

— Арест Абакумова в 1951 году вас как-то коснулся?

— По счастью, никак! Подробности этого я узнала из печати, а больше я ничего не знала. Но теперь мне известно, что по архивным материалам разыскивали всех, с кем Виктор Семенович когда-то общался, — не просто его связи устанавливали или что, а вообще всех, с кем он общался. Почему же меня не искали? Не знаю! Ведь где-то было мое личное дело, где-то приказ был. А может, просто не нашли? Когда я в Германию уехала — личное дело туда, разумеется, не посылали, я была в отпуске. Потом фамилию сменила. В общем, не знаю!

— Как потом сложилась ваша судьба?

— Службу так и закончила младшим лейтенантом — после того, как умер Сталин, армию сокращали на 600 тысяч, и в основном за счет женщин-военнослужащих. До 20 лет, до пенсии, не хватило 30 дней. Работала. Ну а в последнее время, как вы знаете, фронтовикам дважды присваивал звание, и я теперь старший лейтенант в отставке.

Заканчивая свой рассказ про Виктора Семеновича Абакумова, я скажу так: он любил и людей, и свою работу, и вообще любил жизнь.

«Исповедь перед казнью»

Сегодня мало кого удивишь воспоминаниями бывших сотрудников спецслужб, на страницах своих книг рассказывающих о событиях неожиданно быстро завершившейся эпохи — за постсоветские годы изданы сотни томов об истории органов государственной безопасности, стоявших на страже державы. Тем не менее иногда появляются работы, заслуживающие особого внимания. Среди них, несомненно, книга генерал-майора в отставке Вячеслава Кеворкова, много лет проработавшего в КГБ, — «Исповедь перед казнью» (М., 2005).

Эта документально-художественная повесть основана на воспоминаниях капитана Ивана Елисеева, сотрудника Следственной части по особо важным делам Министерства госбезопасности СССР, о событиях начала 1950-х годов, когда советские номенклатурные кланы сошлись в ожесточенной схватке за право выдвинуть из своих рядов преемника Сталина. Основное действие происходит в центральном аппарате МГБ, которое в 1946 году возглавил генерал-полковник В. С. Абакумов, руководивший в период Великой Отечественной войны военной контрразведкой.

Ныне эта фамилия мало что говорит большинству из наших сограждан, а между тем Виктор Семенович — личность незаурядная. Под его руководством «Смерш» НКО СССР сумел фактически нейтрализовать военную разведку нацистской Германии — абвер, нанес ощутимые удары другим гитлеровским спецслужбам, благодаря чему Абакумов заслуженно пользовался авторитетом среди профессионалов, даже после его преждевременной смерти.

Он оказался в самом центре внутрипартийных интриг, начавшихся после того, как 31 августа 1948 года неожиданно умер от инфаркта член Политбюро, секретарь ЦК ВКП(б) А. Жданов, считавшийся второй фигурой в советском руководстве. Вскоре последовало дело «ленинградской группы» (главные фигуранты — член Политбюро ЦК, первый заместитель председателя Совмина СССР Н. Вознесенский, секретарь ЦК А. Кузнецов, председатель Совета Министров РСФСР М. Родионов и первый секретарь Ленинградского обкома и горкома П. Попков), завершившееся расстрелом обвиняемых 1 октября 1950 года. В то же время со сцены публичной политики неожиданно исчезает сам Сталин — вторую половину 1950 года характеризует длительное и странное «затворничество» вождя (со 2 августа до 22 декабря) — возможно, из-за нового инсульта.

16 февраля 1951 года появляется постановление Политбюро ЦК ВКП(б), в соответствии с которым председательство на заседаниях Президиума Совета Министров СССР и его бюро было возложено поочередно на заместителей председателя Совмина Н. Булганина, Л. Берия и Г. Маленкова. Более того, им было разрешено издавать постановления и распоряжения Совмина «за подписью председателя Совета Министров СССР Сталина И. В.» — словно вождь был недееспособен. Трех «кремлевских аксакалов» — Молотова, Микояна и Кагановича — вывели из бюро Президиума Совмина, где в соответствии со сталинской моделью управления решались важнейшие вопросы внешней и внутренней политики, тем самым лишив их возможности влиять на формирование политики государства.

В этой очень сложной и запутанной ситуации и приходилось трудиться Абакумову и его подчиненным. Одним из наиболее «взрывоопасных» направлений работы чекистов было выполнение указаний ЦК о борьбе с различными «националистическими уклонами».

Все началось уже вскоре после войны: в 1948 году появилась записка в ЦК партии М. Шкирятова, возглавлявшего Комитет партийного контроля (КПК) при ЦК, и министра госбезопасности Абакумова о проверке КПК сведений о связи жены Вячеслава Молотова Полины Жемчужиной с «еврейскими националистами», что привело к ее исключению из партии и аресту.

Тем временем МГБ укрепляют очередным «партийным выдвиженцем» — заведующим отделом административных органов В. Макаровым, назначенным в 1950 году заместителем Абакумова по кадрам. Тогда же в Центральный Комитет на должность завотделом партийных, профсоюзных и комсомольских органов переводят С. Игнатьева, уполномоченного ЦК по Узбекистану, который вскоре и сыграет роковую роль в судьбе министра госбезопасности.

11 июля 1951 года было принято постановление ЦК «О неблагополучном положении дел в МГБ». Абакумова, в частности, обвинили в смерти до завершения следствия Я. Этингера — сотрудника лечебно-санаторного управления Кремля и личного врача Берии. Должности министра Виктор Семенович лишился еще 4 июля, а 12-го, после принятия постановления, — свободы.

9 августа Игнатьев, осуществлявший срочную проверку МГБ, становится министром госбезопасности СССР и тут же дает санкцию на применение мер физического воздействия к Абакумову и другим арестованным сотрудникам МГБ.

Смерть вождя победитель абвера пережил в тюремной камере, подвергаясь жестоким избиениям, но освобожден новой властью он не был. Абакумова, слишком много знавшего о «темных пятнах» в биографиях членов Политбюро и их причастности к репрессиям, расстреляли в декабре 1954 года, во времена правления Хрущева — Маленкова. Многие обстоятельства его ареста до сих пор не ясны, равно как и мотивы Сталина, поддавшегося на уговоры своих соратников, ненавидевших министра госбезопасности за его осведомленность и независимое поведение. В деле Абакумова, как говорится в книге Кеворкова, около ста томов, и оно остается засекреченным по сей день.