Витязь. Содружество невозможных - Любовь Колесник

Странный мир.

Эльф снова посмотрел сквозь ветки на небо. Ощутил мощь жизни пробудившихся цветочных почек. Послушал шевеление корней под асфальтом.

Чем пристальнее эльф всматривался через день — в ночь, тем сильнее ощущал беду. «Враг здесь, — шептали липы. — Витязь, бди». И Тайтингиль в самом деле ощущал на себе взгляд.

Взгляд врага.

Он вспомнил: толстые белые нити, зажатые в листе тонкого пластика. Прикасаться к ним не хотелось, эльф и так чувствовал: она — здесь. Оплетающая паутина, давящая энергетика липких тенет. Темная тварь, рожденная ранее, чем эта земля.

Сама.

Пришла сюда и уже начала плести.

И кажется, именно сейчас она смотрела на него, такого же чужака в этом мире — такая же чужая. Пусть не своими глазами, но…

Тайтингиль чувствовал. И пальцы с привычной силой сжались на рукояти двергского потайного клинка. Огляделся. Он был готов принять бой.

Но…

Он так стоял в омытом дождем пустом парке: пошитый у лучшего портного Москвы костюм, схваченный одной пуговицей пиджак, кожаные туфли, сорочка, открытая у ворота, — без галстука, сверху чуть расстегнута; ровно расчесанные золотые волосы были откинуты назад и текли по спинке пиджака под светлым плащом…

Постоял, подышал, подумал. И пошел к выходу, поигрывая тростью.

Вышел к дороге — поймать машину. Да, он понемногу осваивался с наукой московской жизни. Наукой жить в этом мире.

— О, привет! — послышался девичий голос.

Вздрогнул.

Повернулся.

— А… Алора? — вспомнил.

Имя лучницы, той, из бара, само всплыло из памяти. Она была такая же, как в их первую встречу: смуглая, гибкая, губы — вишни, глаз теперь не видно за стеклами темных очков. Жевала жвачку.

— Узнал меня? Ну, круто, — хохотнула, сдвигая темные стекла на кончик носа.

Взгляд не изменился — так же ощупывал.

— Офигенный прикид. Не играешь больше в эльфов?

— Я не играл, — сухо ответил Тайтингиль.

Опять засмеялась.

— Чего не заходишь? В бар, ну? Помнишь?

— Когда-нибудь я вернусь туда, — проговорил эльф. Ведь там, рядом с баром, было место, где сквозь асфальт горел невидимым огнем драконий камень.

— Ну, ясно, — помахала ладонью девушка. — Шмотки теперь нормальные, а как был ку-ку, так и остался… Пока!

Тайтингиль сдержанно кивнул и небрежно взмахнул узкой рукой, останавливая машину. Транспорт — вот что его по-настоящему зачаровывало здесь. Скорости, небывалые для его мира.

Сел, уже привычно пристегнулся и назвал адрес. Он запомнил, где жил его оруженосец. И позвонил, ткнув тонким сильным пальцем в строку записной книжки: Azar.

— Я иду, — сказал коротко.

Глава 8

ОЗЕРО

Тайтингиль вышел из машины возле дома орка. Прошел охрану, даже не покосившись на суету в окошке; и второй пост — в отделанном мрамором холле. Поднялся на нужный этаж. Дверь уже открывалась навстречу витязю. Накрашенная молодая девчонка, злая, как болотный бес, собиралась впопыхах. Пупок открыт, в нем — фальшивый бриллиант, на бедрах — наспех напяленные джинсы, на груди в основном тату и пирсинг. Тайтингиль уже обучился не приветствовать таких словом «дева», но слегка поклонился, вызвав у девушки своим видом и повадкой обычную оторопь.

Котов тоже был — впопыхах; его нормальное состояние, как уже понял эльф. Видно, звонок застал-таки его врасплох; перерожденный орк был наскоро вымыт. Светлые прозрачные глаза блестели настороженно; вокруг бедер, чуть пониже рельефных уголков таза, в полтора витка — полотенце.

Эльф посмотрел без особого выражения, сунув руки в карманы плаща — привычка, прилипшая первой.

По телу орка побежали волны, мышцы заиграли.

Боком рыскнул к девушке:

— Ты иди… видишь, дела у меня. Спасибо, я позвоню. Иди.

Та, пробурчав что-то не вполне дружелюбное, слегка оделась и испарилась.

— Витязь? — Орк подоткнул край полотенца. Как бы плотнее.

Пара свечей еще горела на столе. Играла странная, словно мятая музыка. Тайтингиль огляделся: вот пища, которую он не ел, пойло, которого он не коснулся бы; размороженный лед, фрукты. Все указывало на долгое и интересное времяпрепровождение.

Эльф подошел к столу, кончиками пальцев коснулся пластмассового бока наливного яблока со следами злых девичьих зубов. Обернулся — Котов стоял к нему почти вплотную.

— Мне пришла в голову идея, — медленно начал витязь.

— Да-а? — Дыхание обожгло щеку.

— Седлай эту свою… колесницу. Отвези меня за город. В настоящий лес. К озеру. Ты же можешь. Азар. Котяра…

Эльф усмехнулся, будто чему-то своему.

— Могу. — Перерожденный орк чуть облизнулся. — Это даже не особо и идея, витязь. Странно, что тебя раньше не осенило.

Он отступил на шаг и оглядел эльфа. По всей видимости, ему нравилось то, что он видел.

— Неподходящий наряд для леса-то, Тайтингиль, — муркнул. — Это придется снять.

Эльф оглядел себя. Потом — орка, молча.

Котов покачал головой и уперся в свои бесконечные комнаты. Оттуда периодически плескало шумом и брекотом хозяйственных поисков. Пришел. Принес. Вывалил перед нолдоринцем: камуфляжные штаны, черная футболка со страшной рожей, свитер, шуршащая непромокаемая куртка. Берцы. Эльф с сомнением взял пахнущий кожей высокий шнурованный башмак. Подойдут?

Подошли. Эльф переоделся быстро, переменив все, кроме собственно трусов; даже носки под ботинки ему были выданы другие, высокие, более плотные. Котов, не глядя на эльфа, смахивал со стола остатки еды и напитков. Смахнул, явился смотреть, что получилось.

Сияние в прозрачных глазах чуть дрогнуло, зубы тронули губу.

— Эльфийский спецназ. Я… тоже схожу соберусь.

Тайтингиль хмыкнул.

Сколько они провели в дороге, Тайтингиль точно не знал.

В машине его периодически морило сном, орк вел на удивление спокойно и равновесно. Равновесность. Покой. Доверие. Нолдоринец чувствовал это впервые за долгие дни пребывания в чуждой складке Эалы.

Покой. Как тогда, в болотах: еще больно, и смерть витает где-то за ветками, над головой, клокочет под тиной; но уже не страшно, уже — нормально. Не-одиночество выводит на такие уровни, на которых можно жить.

Нужно жить.

Эльф стоял в роскошном дворце, на мозаичном полу, выложенном руками умелых двергов. Он не любил Нолдорин — такой, каким великий город у белоснежных гор и величественной реки Ноллы сделался теперь. Слишком много людей — эльфы согласились брать их в услужение; слишком много двергов, выполняющих ремесленную работу, и даже распаханных полей на месте некогда блиставших изумрудами травы лугов сделалось слишком много.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});