Айсберг - Клайв Касслер

— Вы открыли их?

— Да. Это миниатюрные модели зданий… как кукольные домики.

— Кукольные домики? Вы хотите сказать, что это настоящие трехмерные архитектурные макеты?

— Называйте их как хотите. — Сандекер умолк, чтобы выбросить окурок сигары за борт. — Потрясающая работа. Детали каждого поразительно точны. Их можно разобрать по этажам, так что видно, какой у них интерьер.

— Что ж, можно взглянуть.

— Мы отнесли их в камбуз, — сказал Сандекер. — Тебе тоже не мешает зайти туда, чтобы переодеться и опрокинуть в себя чашечку кофе.

Тиди уже переоделась в свою блузку и слаксы. Она демонстративно отвернулась, когда Питт начал стягивать мокрый водолазный костюм. Он улыбнулся, видя, как она возится в камбузе.

— Ты нагрела для меня одежду?

— Смеешься? — Она обернулась к нему, ее лицо начала медленно заливать краска. — Ты по крайней мере на восемь дюймов выше и на шестьдесят футов тяжелее. Я утонула в твоих чертовых тряпках. Я чувствовала, как будто на мне была надета палатка. Ветер продувал меня насквозь под твоим одеянием.

— Надеюсь, это не задело твои жизненно важные органы?

— Если ты о моей будущей сексуальной жизни, то боюсь худшего.

— Давайте рассчитывать на лучшее, мисс Ройял. — Голос Сандекера звучал не очень убедительно. Он поставил коробки на стол и открыл запоры.

— Вот они, включая и мебель, и драпировки.

Питт заглянул внутрь одной из них.

— Никаких следов повреждений.

— Они водонепроницаемы, — ответил Сандекер. — И каждая была так тщательно упакована, что крушение практически не повредило их.

Сказать, что модели были шедеврами искусства миниатюры, было бы большим преуменьшением. Адмирал был прав. Детали были потрясающими. Каждый кирпичик, каждая оконная рама выдержаны в масштабе и точно расположены на своих местах. Питт приподнял крышу. Раньше, в музеях, он видел выставки макетов, но никогда не сталкивался с такой утонченной ручной работой. Ничего не было забыто. Картины на стенах являлись точными копиями, как по цвету, так и по рисунку. Мебель отделана тончайшими деревянными панелями фабричного производства. Телефоны, трубки которых свободно поднимались и опускались, были подсоединены проводами к крошечным розеткам. Завершали впечатление рулоны туалетной бумаги, висевшие в ванных комнатах, которые раскручивались от прикосновения руки. Первое здание состояло из четырех этажей и фундамента. Питт осторожно поднимал один этаж за другим, внимательно исследуя макет, и также аккуратно поставил все на место. Затем он изучил второй макет.

— Я знаю, что это такое, — спокойно произнес он.

Сандекер поднял глаза.

— Что?

— Вот это розовое здание, построенное из розового мрамора, трудно забыть. Это было примерно шесть лет назад, когда я посетил эти стены. Мой отец входил в состав экономической наблюдательной миссии президента, поскольку вел переговоры с министрами финансов латиноамериканских правительств. Я взял отпуск в армии на тридцать дней и сопровождал его, как его помощник и пилот. Да, я помню эти стены, а особенно экзотическую черноглазую маленькую секретаршу…

— Избавь нас от своих эротических проделок, — прервал его Сандекер. — Где оно находится?

— В Сальвадоре. А эта модель — отлично сделанная копия здания капитолия Доминиканской Республики. — Он указал на первый макет. — Судя по дизайну, вторая модель также представляет какое-то правительственное учреждение в другой южно — или центроамериканской стране.

— Здорово, — бросил Сандекер без энтузиазма. — Мы столкнулись с типом, который коллекционирует миниатюрные здания капитолиев.

— Это ни о чем нам не говорит, — заметила Тиди, подавая Питту чашечку с горячим кофе.

— Кроме того, что черный самолет имел двойное задание, — задумчиво произнес Питт. Сандекер поймал его взгляд.

— Ты хочешь сказать, что он должен был доставить эти модели, когда получил задание напасть на вас с Ханневеллом?

— Именно так. Один из рыболовных траулеров Рондхейма засек наш приближавшийся к Исландии вертолет и дал самолету по радио команду изменить курс. Поэтому, когда мы приблизились к берегу, он уже поджидал нас.

— А почему Рондхейм? Не вижу ничего, что доказывало бы его связь со всем этим.

— Я просто рассуждаю. — Питт пожал плечами. — Согласен, я бреду на ощупь и сам не уверен, что это именно он. Это — как дворецкий в плохом детективе. Любая улика, любое сомнение ведут к нему, указывают на него как на наиболее вероятный объект для подозрений. Но, в конце концов, наш друг дворецкий оказывается переодетым полицейским, а наиболее обаятельный герой — закоренелым преступником.

— Что-то подсказывает мне, что Рондхейм — не переодетый полицейский. — Сандекер налил себе другую чашечку кофе. — Что именно он стоит за смертью Ханневелла и Фири, а потому мне очень хочется загнать его в угол и уничтожить.

— Это не так просто будет сделать. Он занимает достаточно прочное положение.

— Если бы спросили меня, — вмешалась Тиди, — вы оба просто ревнуете Рондхейма к мисс Фири.

Сандекер зарычал на нее:

— У тебя длинный язык, крошка.

— Да, я не кривлю душой. Мне Керсти Фири понравилась.

— И Оскар Рондхейм тоже, — вставил Питт.

— Даже если бы он был генералом Армии спасения, — нет. Но отдадим ему должное. Он держит Керсти и «Фири лимитед» в кулаке.

— Почему же? Ответь! — задумчиво произнес Питт. — Как может Керсти любить его, если она до смерти его боится?

Тиди покачала головой.

— Не знаю. Я только обратила внимание, что ей было больно, когда он схватил ее за шею.

— Может быть, она мазохистка, а Рондхейм — садист? — предположил Сандекер.

— А если Рондхейм задумал и осуществил эти чудовищные убийства, вы должны сообщить все, что вы знаете, полиции, — настойчиво заявила Тиди. — Если позволить ему зайти слишком далеко, он убьет вас обоих.

Питт сделал грустное лицо.

— Стыдно, адмирал. Ваша собственная секретарша недооценивает двух самых уважаемых людей.

Он повернулся и со скорбью взглянул на нее.

— Как ты могла?

Сандекер улыбнулся.

— Совершенно невозможно в наши дни добиться от подчиненных преданности.

— Преданности?! — Тиди взглянула на них как на сумасшедших. — Какая другая девушка согласилась бы тащиться на другую половину земного шара на военном грузовом самолете, замерзать на вонючей старой посудине в центре Северной Атлантики, подвергаться постоянным уколам со стороны мужчин — и все это за те гроши, которые я получаю. Если это не преданность, хотела бы я знать, как вы, мужчины, не считающиеся с другими людьми, это называете?

— Безумие — вот как я называю это, — сказал Сандекер. Он положил руки ей на плечи и с теплотой заглянул в глаза. — Поверь мне, Тиди, я ценю твою дружбу и заботу о моем благополучии и я уверен, что Дирк ценит тебя также очень высоко. Но ты должна понять: мой близкий друг и трое моих людей погибли. Пытались убить и Питта. Я не из тех парней, кто прячется под матрац и зовет полицию. И все это заварили люди, которых мы не знаем. И вот, когда мы обнаружим их, и только тогда, — я отступлю в сторону и предоставлю закону и его представителям заняться своим делом. Ты со мной?

Это внезапное проявление чувств столь обескуражило Тиди, что она замолчала, и крупные слезы медленно потекли по ее лицу. Она прижалась к груди адмирала.

— Я чувствую себя обезьянкой, — пробормотала она. — Я всегда высовываюсь не там, где надо. В следующий раз, если меня понесет, засуньте мне в рот кляп.

— Можешь на это не рассчитывать, — сказал Питт мягко.

Сандекер еще минуту держал Тиди в объятиях, затем отпустил ее.

— Ну ладно. Поднимаем якорь и возвращаемся в Рейкьявик, — пророкотал он. — Я бы не отказался от горячего пунша.

Внезапно Питт застыл, указав рукой за борт. Потом подошел к выходу из рубки и прислушался. Звук был практически не слышен, но он был. Сквозь пелену тумана доносилось ровное жужжание: это был звук двигателя судна, идущего на большой скорости.

Глава 11

— Слышите, адмирал?

— Слышу. — Сандекер подошел к нему. — Около трех миль, быстро приближается.

Он прислушался еще.

— Идет на полной скорости.

Питт кивнул.

— Прямо на нас. — Он попытался разглядеть что-нибудь в тумане. — Странный звук, похоже на завывания двигателя самолета. У них, кажется, есть радар. Ни один капитан, если он в своем уме, не пойдет в такую погоду на полной скорости.

— Тогда они знают, что мы здесь, — прошептала Тиди, как будто кто-либо, кроме обшивки, мог услышать ее.

— Да, они знают, что мы здесь, — неохотно согласился Питт. — И, если я не ошибаюсь, нас они и ищут. Любое проходящее судно оставило бы нам широкое пространство, как только они получили наш сигнал. Это же — ищет неприятностей. Может быть, займемся гонками?