Король просторов - Феликс Крес

- Нетерпеливый и впечатлительный, - снова завел свое урядник, переводя взгляд на потолок. - Впечатлительный, впечатлительный... - тихонько напевал он, покачиваясь на стуле.

Вард неожиданно представил себе, с каким удовольствием он толкнул бы эту бархатную грудь и увидел бы опрокидывающийся стул.

- Господин Альбар, - резко сказал он, - я только что ее видел.

Серый человечек оторвал взгляд от потолка, но умение смотреть в лицо собеседнику явно было ему чуждо. Теперь глаза его смотрели под стол.

- Впечатлительный и недоверчивый, недоверчивый и скрытный, недоверчивый и скрытный... - задумчиво гудел он.

- Ладно. Допросов больше не будет, - спокойно сказал Вард. - Девушка этого не переживет, а я должен передать ее живой в руки Трибунала. Кажется, это ты должен мне это объяснять, а не я тебе.

Гудение смолкло. Урядник сверлил взглядом дверь каюты.

- Она замучена почти до смерти, - продолжал Вард, не спеша вставая. Если она умрет, я позабочусь о том, чтобы те, кому нужно, узнали, что она была дочерью величайшего пирата Просторов, позабочусь и о том, чтобы стало известно, по чьей вине она уже не сможет ответить ни на один из сотни вопросов, которые можно и следовало бы ей задать. - Он подошел к двери и, уже выходя, неожиданно начал напевать: - И терпеливый господин Альбар останется без работы, вот так, без работы, без работы...

12

- Ну что там? - Вард протер глаза. Была кромешная ночь.

- Ветер усиливается, господин капитан.

Офицер сел на койке.

- Хорошо.

Матрос вышел. Вард быстро оделся и вскоре был уже на палубе. Он облокотился о подпорку на юте и долго стоял так, подставив лицо ветру, затем направился в носовой кубрик.

Лоцману выделили место в помещении для солдат - после сражения там было отнюдь не тесно... Капитан нашел его гамак, и чуть погодя оба вышли на палубу.

- Это не "кашель", - сказал лоцман. - Шернь, ничего не понимаю. Штиля не будет. Будет шторм. Но каким образом?

Вард кивнул:

- Именно. Мы думаем об одном и том же.

Не теряя времени, он вызвал вахтенного.

- Будить всю команду, - приказал капитан. - Пусть закрепят все, что движется. Штормовые паруса на мачту, и быстро. Будет буря.

Матрос поспешно ушел. Лоцман молчал, высунувшись за борт, о который с шипением разбивались высокие волны.

Происходило нечто, чего он не в силах был понять. Он почти всю жизнь провел на соленых Просторах и хорошо их знал - пожалуй, лучше, чем кто-либо другой... Он знал течения и ветры, знал время, когда можно было им довериться. "Кашель" никогда не менял направления. Теперь же изменил, хотя и совсем незначительно. Звезд не было, но лоцман каким-то шестым чувством ощущал, что это не корабль сбился с курса, но "кашель" сменил направление. И это был уже не "кашель".

Стало ясно, что штиля на несколько дней не будет. Вместо штиля будет буря. И притом сильная. Сильная буря. У Раладана это просто не помещалось в голове. "Кашель", который в Армекте называли "ночным ветром", был постоянен, как... сам Шерер. Первый день штиля после "кашля" считался началом гаррийского года и года империи; календарь являлся одним из того немногочисленного, что Армект перенял у Гарры именно потому, что календарь этот был почти идеальным. Год делился на тринадцать одинаковых месяцев по двадцать восемь дней, а возможные отклонения составляли самое большее два-три дня. Теперь же мир внезапно встал с ног на голову. Лоцман не имел ни малейшего понятия о том, что делать с годом, у которого нет начала; впрочем, этого, вероятно, не знал никто во всем Шерере.

Все эти мысли занимали Раладана лишь несколько коротких мгновений, после чего от них не осталось и следа - календарь не имел сейчас никакого значения. Приближалась буря, сильная буря.

Что можно было предпринять?

- Может быть, успеем, - сказал Вард, словно читая его мысли. - Мы должны увидеть Агары самое позднее вечером. Если ветер не переменится.

- Переменится. Но в нашу пользу. Уже сейчас сильнее дует с запада. Вопрос лишь в том, когда этот ветер превратится в ураган.

На всем корабле, в свете многочисленных раскачивающихся фонарей, уже царила лихорадочная суета. То и дело кто-то подходил к капитану за очередным распоряжением; временно назначенные офицеры не вполне справлялись со своей задачей. Матросы носились по палубе, закрепляя все, что только можно было закрепить.

Время тянулось медленно. Небо на востоке чуть посветлело, ветер же, дувший теперь прямо с запада, еще усилился, став порывистым и резким. Неповоротливый барк с трудом, но все же набирал скорость, все быстрее идя в сторону Агар.

- Действуй, - сказал Вард. - Я буду у себя. Если буду нужен, пошли кого-нибудь.

Он сжал плечо лоцмана и пошел на корму. Вскоре он уже сидел в своей каюте, задумчиво чертя пальцем на столе какой-то замысловатый узор. Коптящий фонарь плясал у него над головой.

Превратности судьбы поставили его в нелегкое положение. Прежде всего, он был один. Кровавая битва с пиратской командой унесла немало жизней. Погибли все офицеры, остался в живых только он. Что правда - то правда, он одержал славную победу: пылающий словно факел самый грозный корабль Просторов был достойной наградой за годы тяжкой службы. Он знал, что его назовут героем, тем более что ему не с кем было делить собственный успех...

Однако в то мгновение, когда он узнал парусник, который им предстояло атаковать, его охватил непонятный страх, предчувствие многих неудач и несчастий. И похоже, действительность подтверждала его опасения.

И в самом деле, с момента той необычной встречи над его кораблем висел некий злой рок. Им чудом удалось избежать судьбы "Белианы", второго корабля эскадры, стройной бригантины, охваченной вырывающимся с пиратского парусника пламенем. С того мгновения злые силы больше их не покидали. Им не удалось найти ни одной имперской эскадры, хотя пути их патрулей тщательно были нанесены на карту. Потом начала строить козни погода. Теперь же, почти у родного берега, их ожидало сражение с бурей.

В столь нелегкой ситуации у него на корабле не было никого, кому он мог бы довериться. Его помощники, старшие товарищи - все погибли... Остался лишь скользкий Альбар, скорее палач, чем урядник, и уж тем более не моряк и не солдат, человек, которого не выносил никто.

И Раладан.

Вард чуть нахмурился. Он знал лоцмана еще по тем временам, когда тот водил имперские эскадры. С тех пор, как они виделись в последний раз, минуло немало лет. Кем, собственно, был этот человек теперь? История о плене на борту пиратского парусника выглядела довольно подозрительно. Но, с другой стороны, он собственными глазами видел резню, которую лоцман устроил своим якобы товарищам... Ни один из его солдат не прикончил в этом сражении больше врагов. Наконец, именно Раладан первым начал резать канаты, связывавшие корабли. Если бы не его молниеносные действия, пожар охватил бы и их барк.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});