Счастливый конец света - Анатолий Горло

– Хо-тим Пре-эра! Хо-тяш Пре-эра! – заскандировали юные представительницы слабого пола, используя в качестве литавр крышки от ночных горшков.

– А-а, вот оно что! Вы соскучились по своему идолу! Терпение, девочки, терпение! Только теперь он уже не Преэр, а Двапэ…

– Хо-тим Два-пэ! Хо-тим Два-пэ! – еще громче возопили герлы.

– Мда, мне кажется, вас слишком пичкают «либидонной», в вашем возрасте мы были более сдержанными. Впрочем… Хью, начинай! Да, видимость никудышняя!… Слышимость еще хуже! Но это история, это эпохальное событие, ребята! Ведь столько лет мы жили в изоляции от остального мира, и вот наконец вырвались!… Вы видите подготовку к выходу в открытый космос, наша Эталонная пара совершит посадку на загадочную планету Ыоу, где им предстоит…

– Хо-тим На-ду и Два-пэ! Хо-тим На-ду и Два-пэ! -слились два хора в один.

– Так вот же она, живая правнучка Нады, натягивает на себя праздничный скафандр! И вот он, Двапэ, помогает ей затянуть на спине застежку!… Сейчас они сядут в модуль и – в путь-дорожку!… А там! А там, на планете Ыоу, их ждет засада, ребятки! Оу! Волосы дыбом! Жуть! Шок! Держись крепче за горшок!

– Не хо-тим Ы-оу! Хо-тим шо-у! Не хо-тим Ы-оу! Хо-тим шо-у! – истошно требовали дети Триэса.

– Стоп, Хью!… Не будем метать бисер перед очаровательными свинками!… Давай засунем эти действительно из рук вон плохо заснятые вьюзы и ньюзы в капсулу и запустим обратно в космос, ко всем дэвилам! Да и нам, Хью, пора туда же! Поставь шоу на нон-стоп, пусть до нашего возвращения – этак годика три-четыре – герлы и парнишки смотрят стрррашную историю о том, как резиновая Нада в порррыве стрррасти пррроглотила резиновую головку Преэра и как от этой стрррашной и стрррастной любви ррродились шестьсот шестьдесят шесть очарррователькых резиновых преэр-зервативчиков!… Садись в шатл, Хью, don't stall-the engine! [108] Ку-ку! Джерри Скроб и «Три шестерки» прощаются с вами! Мы на Терру! Ждите привета с того света!…

12

Мы движемся к Терре с большим опережением расчетного времени. Ускорителем, как это ни странно, является… «либидонна»: за пару упаковок этой дряни нас заправляют первоклассным топливом, даю г лоцмана, производят ремонт, предлагают другие услуги. Значит, плохи наши малооблачные дела, если главной ценностью стало патентованное средство для возбуждения похоти…

Не всегда, правда, такие обмены проходят гладко. Не далее как вчера экспедиция едва не лишилась нескольких членов, включая и автора этих строк.

Я и Дваэн выполняли очередную представительскую миссию на планете Хуохан (у меня под рукой нет Звездного кадастра, и ее точные координаты я занесу в дневник позже). Аборигены, паукообразные существа с красными головогрудями и мощными глянцевито-черными щупальцежевалами, произвели на меня весьма неприятное впечатление, но, к счастью, оказалось, что Дваэн не только знает хуоханский язык, но и приходится им какой-то дальней родственницей (естественно, по материнской линии). Нада почиталась у хуоханцев за верховное божество» и можете представить себе, как встретили они ее пра-праправнучку! После пышных приветственных церемоний Дваэн воссадили на красный трон, установленный на вершине большой пирамиды из черепов, покрытых черным лаком. Меня же заставили сесть у ее ног, выпить какой-то густой приторно-сладкой жидкости, от которой я вскоре поплыл, точнее сказать, заскользил куда-то вверх (или вниз?) по узкому красному туннелю…

Очнулся я у подножия пирамиды от резкой боли в затылке. На меня сыпались черные черепа, прямо перед глазами угрожающе щелкали черные щупальцежевала, а весь я с головы до ног был покрыт какой-то вонючей слизью. Я выхватил из кармана комбинезона «клоподавку» (оружие скорее устрашающего, чем поражающего действия) и произвел несколько выстрелов. Эффект оказался обратным: хуоханцы дружно издали резкий щелкающий звук и сомкнули вокруг меня черно-красное кольцо.

– Хыш! Карбы хуо карбы хуо, хыш! [109] – услышал я крик.

Кольцо разомкнулось, и в узком проходе я увидел бегущую ко мне Дваэн.

– Не стреляй, линктусик, не стреляй! Хыш! Хыш? Она схватила меня за руку и потянула за собой.

Хуоханцы расступались перед ней, почтительно скрестив мохнатые лапы на головогруди.

Когда мы подбежали к нашему модулю, то увидели еще более плачевную картину. Ноги Квадрата беспомощно торчали из челюстей огромной иссиня-красной паучихи (остальное было уже у нее внутри), а Невидимка, забравшись в модуль и задраив люки, пытался взлететь, точнее, вырваться из щупальцежевал другой хуоханской самки…

Вмешательство Дваэн положило конец этой вакханалии, и после третьей попытки – паучиха успела искусать двигатель – мы взмыли в небо, понеся минимальные потери: у Квадрата была сильно, но не безнадежно изжевана голова, мне в клочья изорвали комбинезон, на шее очень саднила кожа и тупой болью отдавало в предплечье, Невидимка не пострадал, но, спасаясь бегством, оставил на паучьей планете то, ради чего мы летели – баллоны с топливом. Дваэн же «сестры» не только не тронули, но и одарили подарками, буквально завалив, кабину сувенирами: плетеными изделиями местных рукодельниц, диковинными поделками из сушеного панциря, какими-то пахучими кубышечками и пузырьками, а поверх всей этой груды лежали огромные черные щупальцежевала, острые концы которых свисали над нашими головами…

Посмеиваясь над «постыдным бегством трех кавалеров от любвеобильных дам», Дваэн объяснила нам, что же произошло на Хуохане. Обычно обмен товарами проводился в конце визита. На этот раз Дваэн уступила настоятельным просьбам своих родственников и велела дежурившим у модуля Квадрату и Невидимке сделать обмен в начале церемонии. Паучихи тут же поделили между собой «либидонну», и «им захотелось кавалеров».

– Мало им своих? – простонал Квадрат, ощупывая обезображенную голову.

– А у них нет своих, – сказала Дваэн, смачивая ему тампоном ссадины.

– Куда же они подевались?

– Туда же, куда могли подеваться и вы, – засмеялась Дваэн. – Видали пирамиду под троном?…

– Значит, у них там остались одни паучихи? – удивился Невидимка.

– Нет, есть малыши мужского пола, мне даже позволили поиграть с одним, очень милый мальчуган… – Дваэн повернулась ко мне и взглянула с какой-то странной улыбкой, как бы спрашивая: а ты бы хотел, чтобы у нас был такой?…

От этой нелепой мысли меня передернуло, и, чтобы от нее отвлечься, я спросил:

– В таком случае, зачем им тогда «либидонна»?

– Ну, об этом лучше всего спросить их! – сказала она и с той же непонятной улыбкой погладила глянцевитое щупальце, каким-то образом очутившееся на ее хрупком плече…

– А в чем это тебя так искупали? – спросил меня Невидимка.

Мой комбинезон был покрыт липким желтоватым налетом, который сквозь дыры попал на тело, вызывая легкое и, как ни странно, приятное жжение.

Я неопределенно пожал плечами:

– Меня чем-то напоили, потом я уже ничего не помню.

– Совсем ничего? – Дваэн лукаво скосила на меня глаза.

– Мне казалось, что я вроде куда-то лезу или падаю, нет, не помню…

– Напрасно! Ты добывал там, откуда обычно не возвращаются, по крайней мере, живыми…

– А как же ему удалось вернуться? – постанывая, спросил Квадрат.

– Так же, как и тебе, Квадратик! – Дваэн погладила его по голове.– – Я им сказала, что вы веемой мужья, и они пощадили вас, только попросили позволить им хоть немного подержать во рту ваши головы! – И она весело рассмеялась, поглядывая на нас

При полном желании никто из нас не мог разделить ее веселья…

– Наивысшей чести был удостоен ты, линктусик, – она окинула меня плотоядным взглядом, – как мой первый муж, ты побывал не только во рту, ко в пищеводе самой царицы Хуохана!…

– И ты… – я не верил своим ушам, – и ты позволила ей такое?…

– А что? – искренне удивилась она. – Царица дала мне слово, что извергнет тебя в целости и сохранности! Разве могла я не поверить слову царицы? Как видишь, ты цел и здоров!

– Но ведь… но ведь… – я все еще не мог прийти в себя, – когда я очнулся там, внизу, они столпились вокруг меня, собираясь разорвать на куски!…

– Собираясь облизать тебя, линктусик, – ласково поправила она. – У хуоханок есть поверье: та, кому удастся лизнуть «царицыной мази», так они называют это, – Дваэн провела пальцем по моему комбинезону и попробовала на язык, – вообще-то ничего на вкус, запах, правда, не очень… так вот, та станет матерью… Так что своими выстрелами, линктусик, ты лишил их всех материнства, а сам едва не лишился головки?…

И она шаловливо провела пальцем по моей шее.

Справа по курсу показалась светящаяся точка. Это была наша «Лохань». Невидимка плавно повернул штурвал и направил модуль к кораблю.

– Большой нагоняй получим, – проворчал он, – за то, что возвращаемся без топлива.