Король - Дж. Уорд

Прекрасный солдат. С головой на плечах. А отсутствие голоса не являлось проблемой ни для кого, кроме Рофа, ведь он не мог видеть, чтобы понимать язык жестов.

О, а что до анализа крови, утверждавшего, что он — сын Дариуса? Чем больше времени проводишь времени с парнем, тем очевидней становится связь.

Но он проводил четкую границу там, где любой мужчина пытался встать между ним и его шеллан, родной он брат или нет. Он один обеспечит защиту и будет заботиться о Бэт. Никто другой.

И позже он поговорит с Джоном… но, что странно, казалось, парень сам не ведал, что нес: Джон недостаточно хорошо знал Древний Язык, чтобы свободно общаться на нем, а Блэй и Куин подтвердили, что он, казалось, произносил губами именно это.

Плевать. Джон получит лечение, и в плане Бэт точно не принесет никаких проблем. Но эта фигня с детьми…

Прошло много времени, пока Роф смог, наконец, оторвать руки от подлокотников, в которые вцепился, и когда он размял их, захрустели костяшки.

Учитывая, к чему ты клонишь, этот стол и жесткое кресло — единственное, что тебе светит.

Ну и бардак. Но сама суть, железобетонная правда… он не мог потерять ее из-за беременности. Какой бы ужасной не была ссора между ними, по крайней мере, они оба живы и продолжат жить: ни за что на свете он по доброй воле не подвергнет риску ее жизнь просто ради гипотетического сына или дочери… которые, кстати, если доживут до перехода, будут страдать от королевского наследия, как и он сам.

И это другая проблема. Он не стремился обрекать невинного на это королевское дерьмо. Оно разрушило его жизнь… и не такое наследие он хотел бы передать кому-то, кого будет любить почти так же сильно как и свою шеллан…

Передвинув трон, он посмотрел вниз, на себя… и нахмурился.

Он, конечно, ничего не видел, но осознал… что у него была эрекция. Пульсирующая, напряженная длина натягивала ширинку его кожаных штанов.

Будто ей было куда податься.

Опустив голову на руки, Роф точно понял, что это означало.

— О… Боже… нет.

***

— Тебе нужно кормиться?

Ожидая ответа на свой вопрос, Избранная Селена старалась игнорировать тот факт, что этот потрясающий темнокожий мужчина перед ней был голым. Да, это было так. Покрывало спустилось до талии, обнажая его грудь, рельефные мышцы торса и канатоподобные руки были освещены мягким светом, льющимся из угла.

Сложно представить, что его может заботить то, что располагалось ниже бедер.

Славная Дева-Летописеца, какой вид он из себя представлял. И откровение… и не потому, что она была некомпетентной или наивной. Она могла быть изолирована в Святилище с момента своего рождения век назад, но будучи эросом, она была знакома с техникой секса.

Но, не считая обучения, само действие никогда не входило в ее судьбу. Предыдущий Праймэйл был убит в набегах до того, как она достигла зрелости, а его замена не назначалась на протяжении долгих десятилетий. Потом, когда Фьюри принял на себя облачения Праймейла, он изменил порядок и освободил их, а сам взял шеллан, с которой был моногамен.

Ей всегда было интересно, каков секс. И сейчас, смотря на Трэза, инстинктивно она понимала, почему женщины отдавались мужчинам. Почему ее сестры наряжались и готовились к «исполнению обязанности». Почему после возвращения в общежития светилась их кожа, улыбки, души.

Было бы изумительно узнать это из собственного опыта…

Внезапно, она осознала, что он не ответил ей.

Когда мужчина просто продолжил смотреть на нее, она задумалась, не оскорбила ли его. Но как? Она знала, что у него не было супруги: он приехал в этот особняк с братом, а не с шеллан, и в этих покоях не было женщины.

Но она не следила за каждым его шагом.

За многими, но не за всеми.

Когда ее щеки покраснели, она напомнила себе, что после пережитого он точно должен взять вену? Действительно, его болезнь отражалась на его лице… в его жестком, красивом лице с миндалевидными глазами темного цвета и пухлыми губами, высокими скулами и сильным, тяжелым подбородком…

Селена потеряла мысль.

— Ты не можешь говорить серьезно, — сказал он хрипло.

Его голос был ниже обычного и оказал на нее странное влияние. Внезапно прилив крови к лицу распространился по всему телу, согревая ее изнутри, расслабляя ее, отчего страх за будущее стал менее четким.

— Могу, — услышала она свой ответ.

И это не будет для нее исполнением обязанности. Нет, в этом тихом, тусклом пространстве между ними, она хотела его… у своей шеи, не у запястья…

Сумасшедшая, прошептал внутренний голосок. Это — не подобающе, и не потому, что такое поведение размывает границы долга, который она выполняла в этом доме.

Селена закрыла глаза, ей было противно от осознания, пусть и логичного, что ей следует развернуться и выйти из комнаты, прямо сейчас. Сей мужчина, сей великолепный мужчина, способный растопить даже ее оледеневшее тело не был ее будущим. Не больше, чем Праймэйл… или любой другой мужчина.

Ее будущее было определено прежде, чем ее облачили в первые одеяния Избранных.

Спустя долгое мгновение он покачал головой.

— Нет. Но спасибо.

Ее затошнило от отказа. Может, он почувствовал ее неподобающие желания? И все же… она могла поклясться, что он чувствовал то же самое. Однажды он остановил ее возле лестницы, и она четко видела, что он хотел…

Что ж, по крайней мере, ей хватило ума попытаться оттолкнуть его.

После того как они неловко распрощались, она долго помнила его пристальный взгляд и тогда начала наблюдать за ним из тени.

Но сейчас он смотрел на нее иначе.

Ее предложение изменило в нем что-то. Но почему?

— Тебе лучше уйти. — Он кивнул на дверь. — Мне просто нужно перекусить что-нибудь и я буду в норме.

— Я оскорбила тебя?

— Боже, нет. — Он закрыл глаза и покачал головой. — Я просто не хочу…

Она не уловила, что он сказал дальше, потому что он потер лицо, проглатывая слова.

Внезапно, Селена подумала о книгах, прочитанных в сокровенной библиотеке Святилища. Подробностях из жизней, проведенных на этой Земле. Такие богатые и удивительные, ночи и дни. Истории такие четкие, что, казалось, она могла протянуть руку и прикоснуться к принципиально иному существованию.

Она жадно хотела оказаться на этой стороне, поддаваясь привязанности к этим историям во всем их великолепии и печали: в отличие от многих своих сестер, которые просто записывали увиденное в чашах, в свое свободное время она была ненасытна в изучении современного мира, слов в обиходе, манере самовыражения людей.

Она всегда была уверена, что это — самое близкое, что она может узнать об истинной свободе выбора и судьбе.

И это все еще было верно, даже после того, как Фьюри освободил их.

— Черт возьми, женщина, не смотри так на меня, — простонал Трэз.

— Как «так»?

Казалось, он заерзал бедрами, а потом произнес что-то, что она снова не смогла разобрать, и, сделав глубокий вдох… милостивая Дева в Забвении, исходивший от него запах был подобен амброзии.

— Селена, милая, тебе пора уходить. Пожалуйста.

Он выгнулся на подушках, его изумительная грудь напряглась, вены на шее выступали.

— Пожалуйста.

Очевидно, он был охвачен болью… и она, каким-то образом, была тому причиной.

Селена засуетилась с мантией, удерживая ее на месте, когда вставала на ноги. Неловко поклонившись, она склонила голову.

— Ну, разумеется.

Селена не помнила, как вышла из комнаты и закрыла дверь, но, должно быть, она это сделала, так как оказалась в коридоре, стоя между глухой дверью в покои Первой Семьи и лестницей, которая уведет ее назад на второй этаж…

Следующее, что она поняла — что оказалась в Святилище.

Удивительно, на самом деле. Обычно, когда она заканчивала со своими обязанностями на Земле, то отправлялась на север, на виллу Ривенджа. Она любила ту библиотеку… художественная литература и биографии были такими же захватывающими и менее назойливыми, нежели тома в Святилище.

Что-то внутри нее увело ее в свой бывший дом…

Как все изменилось, подумала она, оглядываясь по сторонам. Больше это не монохромный бастион… сейчас только здания из древнего мрамора были белыми. Все лучилось цветами, начиная с изумрудно-зеленой травы до желтых, розовых и фиолетовых тюльпанов и бледно-голубых вод. Но планировка была прежней. Уединенный храм Праймэйла оставался запертым, и галерея, и огромная мраморная библиотека, также был заперт вход в покои Девы-Летописецы. В дали, общежития, в которых Избранные отдыхали и питались, были смежны с ванными и зеркальным бассейном. А напротив, располагалась сокровищница с ее предметами, диковинами, чашами с драгоценными камнями.

О, какая ирония. Сейчас, когда появились цвета, которые могли радовать ее взор? Все было безжизненным, и Избранные выпорхнули из клетки, расправив свои крылья.