Закон Кремля - Дмитрий Олегович Силлов

«Бритва» рвется из моей руки наружу.

Супернео и подошел. Сделал широкий шаг, одновременно занося топор над головой, – и в ту же секунду опустил на то место, где я только что стоял.

Я был готов к подобному развитию событий и среагировал вовремя. Не сделай я этого, удар тяжеленного топора рассек бы меня точно пополам.

Но – не вышло.

Убивать противника в мои планы не входило, поэтому я не воспользовался «Бритвой», которая против моей воли прыгнула ко мне в руку: видать, решила, что я с ума сошел, раз не отдаю ей приказ о боевой готовности, или как минимум просто забыл о ней…

Давно известно – чем габаритнее боец, тем медленнее он движется. Надо отметить, для своей массы обезьян был достаточно резв… Но недостаточно для того, чтобы я не успел уйти в сторону.

Топор врезался в растрескавшийся асфальт. Супернео, не ожидавший подобного, по инерции качнулся вперед – и тут я со всей силы ударил с ноги под набедренную повязку мутанта.

Хорошо вошло, там аж чавкнуло, будто я пару крупных помидоров берцем разбил.

Супернео замер, слегка присев и держась за рукоять топора, застрявшего в прорубленном асфальте. Глаза мутанта стремительно наливались кровью и так же быстро вылезали их орбит. Интересно, у таких габаритных нео реакция на экстремальную боль какого типа – «бей из последних сил» или «беги со всех ног»?

Проверять это не хотелось, поэтому я быстро сделал два шага вперед и резко ударил мута локтем сначала в нос, а едва башка от удара задралась вверх – в открывшееся горло. А когда нео начал оседать вниз, для верности добавил между глаз рукоятью «Бритвы». Такой череп стальной зуб-скулкрашер, конечно, не пробьет, но ощущений добавит однозначно.

Супернео упал на спину, левая нога его задергалась. Нокаут. Экстремально случайный. Если б не самонадеянность мутанта, мне бы точно крышка. А тут просто повезло.

Двое других нео и пленный шайн на происходящее смотрели в легком офигении. У обезьянов пасти пооткрывались, а пленник аж на колени упал на всякий случай – мало ли, вдруг я сейчас и остальных мочить начну?

Но он ошибся. Мне нужно было не это.

– Повторяю, – сказал я, – мне нужно к слепому шаму.

– А ты это… не Снар, однако? – поинтересовался один из нео, косясь на мою «Бритву».

– Однако, я.

– Дык че ж ты сразу не сказать? – хмуро произнес второй мутант. – Мы б тогда того-етого… с уважением.

Ага. Что такое уважение нео, я совсем недавно на себе испытал. Эти лохматые уважают только силу, и подойди я к ним со «здрасьте, я тот самый Снар» – было бы то же самое. Потому что если ты тот самый легендарный персонаж, которым детенышей пугают, сначала докажи, что ты – это он, потом и разговор будет.

По ходу, я доказал: никто больше ни в чем не сомневался, поглядывали с опаской на светящийся клинок «Бритвы». Теперь настало время переговоров.

– У меня для слепого шама важная информация, – сказал я. – И мне нужно с ним увидеться.

– Ну, дык это… мы тогда проводить, однако, – сказал один нео.

– Ага, проводить, того-етого, – подтвердил второй.

Не, не вариант. У них скоро офигение пройдет и начнутся мысли типа «а ведь если мы такому известному хомо, того-етого, башку свернем, например, то будем герои, однако. Один держит, чтоб он руками-ногами и своим ножом не махал, другой сворачивает. Хороший план, однако, того-етого».

– Двое не нужны, – возразил я. И, ткнув пальцем в того нео, что выглядел более хилым, сказал: – Ты проводишь. А кореш твой пусть вашего начальника реанимирует.

– Чего с Горхом делать, того-етого? – поинтересовался нео, удивленно задрав кверху лохматые брови.

– Того-етого тоже можно, – кивнул я. – Только не переусердствуй. Ну все, двинули.

«Хилый» нео тяжко вздохнул, но перечить не посмел.

И мы пошли, оставив второго нео чесать в затылке и соображать, что же ему все-таки делать с начальником, который до сих пор не пришел в себя.

* * *

Объяснения моего сопровождающего и особенно сверкающий клинок «Бритвы», которую я не выпускал из руки, возымели свое действие. Нас без особых проблем пропустили через первое кольцо осады и даже через второе, где допрашивали и косились гораздо больше. На мордах мутантов читалось: «Это точно тот самый Снар, вон его нож, а еще он супернео вырубил. Как не пропустить его, если он прям к самому главарю идет?» Правда, один нео попытался забрать у меня нож, даже лапу протянул, рыча сквозь зубы:

– Не положено!

Я махнул «Бритвой», с лапы мутанта посыпались сбритые волосы. Нео тупо уставился на кусок своей голой кожи. Я прям практически услышал, как у него в башке проворачиваются ржавые шестеренки и сам собой напрашивается вывод: а ведь он так и лапу мог отсечь, и по горлу полоснуть…

– Теперь положено? – поинтересовался я, видя, что мут дошел до нужной кондиции.

Зубы нео заскрипели от бессильной злобы, но сделать он ничего не посмел – своя шкура, даже бритая местами, дороже служебного рвения.

– Идти, – глухо рыкнул он, делая шаг в сторону и освобождая дорогу. Вот и ладушки, вот и хорошо, что эти твари уважают силу. В нашем мире за подобные выходки давно б в полицию загребли, несмотря на то что ты смелый, крутой и офигенно легендарный. Все-таки в обезьяньем обществе есть свои плюсы по сравнению с цивилизованным.

Впрочем, когда меня ввели в огромную палатку, представлявшую собой передвижной дворец слепого шама, я понял, что тому опасаться нечего, ибо в той палатке были не только два супернео с пулеметами в лапах, но и четверо кибов, вооруженных штурмовыми американскими винтовками. У этих реакция покруче, чем у любого нео, чуть что не так – мигом в решето превратят.

Но я лишь отметил для себя их присутствие, после чего полностью переключил внимание на существо, занимавшее красивое резное кресло, что стояло в центре палатки.

В кресле восседал шам – но шам необычный. Выше соплеменников на пару голов, почти с меня ростом, с гипертрофированной мускулатурой профессионального культуриста. С первого взгляда понятно, что этот шам несколько раз конкретно прожарился в Поле Смерти – на одной диете из глупых хомо так не раскачаешься.

Впрочем, думаю, не ради бугрящихся бицепсов, дельт и трапеций лазил в аномалии этот шам, рискуя жизнью. Он хотел, чтобы Поле вернуло ему то, что много лет назад отнял человек…

Но в некоторых случаях даже Поля Смерти бессильны что-либо сделать.

Лицо шама было таким же жутким, как и у его сородичей: безгубый