Союз горцев Северного Кавказа и Горская республика. История несостоявшегося государства, 1917–1920 - Майрбек Момуевич Вачагаев

раскулачивания в период советизации края в 20-х годах. Тот факт, что казаки стали основной силой, противостоявшей большевикам, был связан с нежеланием лишиться привилегии (вольность, частичное самоуправление внутри казачьего войска и т. д.). Казакам было что терять в этой борьбе[322].

Всадники Осетинского полка, ранее состоявшие в Дикой дивизии, оскорбленные действиями казаков Армавира против них, разогнали казачьи силы Владикавказа[323]. Первыми покинули город как раз те силы, которые ассоциировались с большевиками, во главе с С. М. Кировым. 10 января он принимает решение руководить регионом из Армавира, но в итоге на первое время останавливается в Пятигорске. Выбор места красноречиво говорит о силе и влиянии большевиков во Владикавказ, точнее, об его отсутствии. В городе царил хаос, который было решено прекратить силами военного гарнизона города, возглавляемого полковником Иваном Николаевичем Беликовым. Так как он, будучи начальником военного гарнизона, состоял в штате Терско-Дагестанского правительства, то и действия, предпринятые им в городе, отчасти стоит считать действиями Горского правительства, направленными на преодоление хаоса в своей столице[324]. При этом надо понимать, что действия коменданта военного гарнизона не были продиктованы самим правительством, это была его личная инициатива.

Однако уже в марте 1918 года правительство Союза горских народов Кавказа под натиском большевиков извне, опиравшихся на части Красной армии из Астрахани, временно оставило территорию Горского союза и переехало в Тифлис, а также частично в Чечню и Дагестан, поддерживая при этом связи с населением всего края посредством своих представителей, в том числе депутатов Союза горцев Северного Кавказа.

Попытки большевиков узаконить свою власть посредством проведения Второго областного съезда народов Терека (мартовского) вызывают глубокие сомнения в его легитимности. Дело в том, что в Чечне и Ингушетии выборы депутатов были согласованы группой лиц, заявлявших о своей принадлежности к социалистической группе. Не могло быть и речи о том, чтобы на местах прошли сходы и были выбраны делегаты на съезд, о существовании которого мало кто знал[325]. Не говоря уже о том, что этот съезд никак не отразился на Дагестане, являвшемся неотъемлемой частью Горской республики.

Трудное положение в регионе подталкивало к мысли о необходимости иметь более тесную связь с Закавказьем. Глава Союза горцев А.-М. Чермоев считал, что Горская республика могла бы рассматриваться «как маленькое буферное государство (федеративное или конфедеративное), союзное с Закавказьем, которое способно развиваться подобно Швейцарии»[326].

К концу февраля правительство Союза горцев Кавказа за подписью Васан-Гирея Джабагиева выпускает официальное решение: «Правительство Союза объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана, обсудив современное политическое положение, признало необходимым: 1). принять решительные меры к политическому воссоединению территории народов Северного Кавказа и Дагестана с Закавказьем; формы какового соединения имеют быть установлены последующими соглашениями договаривающихся сторон…»[327] Что должно было показать решительность горцев в деле возможного объединения с Закавказьем.

Но Закавказью не нужен был регион, охваченный войной и многочисленными проблемами, в том числе и казаков с горцами.

Горская дипломатия в Стамбуле (конец апреля — начало мая 1918 года)

14 марта — 12 апреля небольшая делегация горцев принимала участие в Трапезундской конференции, на которой турки предъявили Закавказской конфедерации большие территориальные претензии, с которыми та в конце концов была вынуждена согласиться. Представители Горского правительства, хотя и были на конференции на правах статиста, все же получили возможность контактов с оттоманскими дипломатами и военными.

Горцы, члены делегации, воодушевленные итогами Трапезундской конференции, не могли просто так уехать, не получив все сразу. Впервые со времен колонизации отчетливо проявилось желание третьих стран видеть горцев в независимом государственном образовании. Большая часть заслуг здесь принадлежала горцам-эмигрантам, состоявшим на руководящих постах в армии и в политических структурах Османской империи.

Северокавказцы отбыли из Трапезунда, обсудив с председателем турецкой делегации Рауф-беем гарантии учета их мнения при формировании позиции турецких властей в деле организации и признания Горской республики, и направились в Батум. Здесь они были приняты Энвер-пашой, который командовал Кавказским корпусом турецких сил[328]. После чего направились в Стамбул.

Более тесные отношения с турками обеспечивались не только представителями северокавказской диаспоры в Османской империи, занимающими видные политические посты в стране, но и вернувшимися на родину мухаджирами. Среди них был и личный секретарь председателя правительства Тарик Джарим Схазар Кужбель. Он был близок к А.-М. Чермоеву и занимался вопросами связей с Великой Портой, практически неформально выполняя роль министра иностранных дел в правительстве А.-М. Чермоева[329].

Когда члены делегации вернулись в Стамбул, они были восторженно встречены прессой как новые союзники Турции на Кавказе[330]. О характере отношений говорит тот факт, что в Стамбуле их приняли султан Мехмед-Ришад, а также Энвер-паша, Джемаль-паша и Талат-паша. Члены делегации разъяснили, почему они приехали в Стамбул и сообщили, чего ждут от турецкого правительства: признания Горской республики, заключения договора о дружбе и организации коалиции против России. При встрече с султаном Османской империи северокавказская делегация поделилась своими планами по организации Республики горцев Северного Кавказа. Султан Мехмед-Ришад пояснил, что для продолжения дискуссии по этой теме необходимо официальное провозглашение своей независимости.

Энвер-паша обратился с телеграммой к Вехиб-паше, который в это время был в Трапезунде, и поручил ему передать А. Чхенкели (который находился в Батуме), что горцы Северного Кавказа решили провозгласить свою республику и султан Османской империи поддерживает это их стремление[331]. Было решено организовать встречу, на которой турки и закавказская делегация должны были обсудить в том числе и намерение горцев провозгласить свою республику[332].

30 апреля 1918 года горская делегация встретилась в Стамбуле с Халил-беем, главой османской делегации в Трапезунде, и обсудила актуальные проблемы Кавказа и задачи, поставленные горцами перед собой в деле провозглашения государственности[333].

Делегация Горской республики во главе с Г. Бамматом отбыла из Стамбула 1 мая в Трапезунд на корабле «Гульнихал», на котором также была и делегация Германии (которую возглавлял Отто фон Лоссов), направлявшаяся в Батум[334]. Для улаживания вопросов, возникших после Трапезундской конференции, было решено, что в Стамбуле задержатся два члена из состава делегации горцев, в числе которых был и А.-М. Чермоев[335].

Переночевав в Трапезунде, делегации отправились в Батум и прибыли туда 6 мая 1918 года.