Жизнь на кончиках пальцев - 3 (СИ) - Новка Маруся

Знакомство Сергея Васильевича Истомина и Тимура Айдаровича Халфина было если не шапочным, то и не близким.

Южная Пальмира имела огромное стратегическое значение не только для страны, но и для всего мира. И, конечно, многое зависело от того, кто станет во главе края.

Халфина послали в город за два года до губернаторских выборов. Он должен был сделать все от него зависящее, чтобы бонзы города начали действовать согласно плану, разработанному Организацией. И, конечно, чтобы во главе края оказался «нужный» человек.

Когда полтора года назад в Южную Пальмиру прибыл Сергей Истомин с семейством, заволновались все. В его назначении видели интриги. Ну подумайте сами! Разве в городе нет своих градостроителей? Талантливых и пробивных? Зачем нужно засылать вот этого «пришлого варяга»? Который, к тому же, еще недавно был гражданином соседней страны! Что задумали верхушки обеих стран? Какую каверзу плетут? Уж не самого ли Истомина прочат на пост губернатора?

Согласовав свои действия с кураторами, Халфин сумел устроить встречу с Сергеем Васильевичем. За первой встречей последовала следующая. Потом — еще одна. И еще.

Халфин не давил, старался действовать осторожно, не обнаруживая ни своих намерений, ни имен тех, от лица кого он действовал.

Выдвиженец на пост губернатора был готов. Обработан и прикормлен. Оставалось заручиться поддержкой элиты города, в число которой Истомин вошел быстро и закрепился прочно.

Гонка за пост губернатора началась, но была на первичном этапе. Когда аутсайдер вполне может вырваться вперед, вызвав недоумение у непосвященных в подковёрные игрища. Истомин должен способствовать продвижению кандидата, на которого сделала ставку Организация! По крайней мере, Халфин был в этом уверен. Казалось, достаточно еще одной, максимум двух встреч, и ему удастся убедить в своей правоте этого «несгибаемого чистоплюя». А именно такую репутацию сумел создать Истомин-старший в деловых кругах.

О том, что Истомин в больнице с инфарктом, Тимуру сообщили примерно через час после того, как Сергея Васильевича внесли в реанимационную палату.

Смерть того, чьими руками намеревалась «загребать жар» Организация, была неожиданной и несвоевременной. Необходимо быстро обмозговать передислокацию и понять, на кого нужно делать ставку в реалиях сегодняшнего дня. У кого искать «прозрачную» финансовую поддержку. Кто сумет не только взять необходимую сумму, но и приплюсовать её к своему капиталу, «отмыть» и преподнести в наилучшем виде, обеспечив тем самым безупречную репутацию выдвигаемому и проплаченному кандидату.

Именно с целью узнать и увидеть, кто из друзей и деловых партнеров придет проводить Истомина в последний путь, а кто посчитает необходимым отгородиться от «мертвого льва», Тимур Айдарович решил посетить траурную церемонию.

Поняв, что его заметили Милочка и дочь, Халфин сделал несколько шагов в сторону и скрылся за стволом старого платана. Он узнал и увидел все, что хотел. Можно было уезжать.

Не привлекая к себе внимания, Тимур, петляя между могилами, пробрался к выходу. Отыскал свою машину.

— Домой, — велел водителю. — Смерть всегда ужасна. Особенно такая нелепая и несвоевременная.

Водитель кивнул и вырулил на дорогу, ведущую в центр города.

* * *

Сергей почувствовал, как то-то тронул его за плечо.

В шаге за спиной стоял рабочий в непромокаемой куртке и резиновых сапогах до колена:

— Ну что? — посмотрел куда-то мимо лица: — Пора? А то вон люди уже насквозь промокли.

Сергей кивнул, понимая, чего от него хочет этот мужчина.

Вой в толпе кликуш стал невыносимо громким. Казалось, еще немного и полопаются барабанные перепонки.

Комья мокрой земли застучали по отполированному дереву.

Через четверть часа вместо страшной ямы слева от аллеи возвышался холм, заваленный венками и живыми цветами.

Сергей Васильевич Истомин улыбался с портрета, перечеркнутого траурной лентой.

Словно благодарил всех и прощался.

* * *

Милочка замерла на заднем сидении такси, зажатая телами девушек, которые словно искали у неё защиты и поддержки. Словно хотели прилепиться навечно. Так, чтобы никто не смог отодрать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Как думаешь, Серега не обиделся, что мы не поехали на поминки? — Леночка говорила в пустоту, не обращаясь ни к кому конкретно.

— Не обиделся, — Людмила Марковна взяла на себя обязанность ответить. — Он ведь понимает, что у вас диета и режим.

Людмила провела девушек до порога их комнаты:

— Если хотите, можете пропустить завтрашние занятия.

— Сегодня, — Диана едва ли не впервые за день произнесла хоть что-то. — Сегодня пропустим, а завтра утром будем в танцклассе, — толкнула дверь и, не оборачиваясь, шагнула в комнату.

Леночка обернулась, посмотрела на педагога, пожала плечами и последовала за подругой.

Глава третья

— Всем доброго утра! — Людмила Марковна вошла в танцкласс. Обвела взглядом учениц. — Начнем урок в экзерсисе у станка!

Балерины послушно покинули середину зала и положили правую руку на палку. Вполоборота повернули изящные головки на тонких шейках влево. Приподняли подбородки. Отвели слегка согнутую левую руку в сторону.

— Вторая позиция! Плие, а-ля-секонд, апломб!

Балерины стоят на одной ноге, сохраняя равновесие.

Сегодняшний урок Людмила намеревалась провести в адажио. Темпе медленном и неспешном. Ведь на сцене нужно не только уметь взлетать в прыжке, но и замирать на долгие секунды так, чтобы со стороны это выглядело красиво и напоминало не живую девушку, а фарфоровую изящную статуэтку. Почему бы не отработать еще раз именно эту технику сегодня?

— Батман тандю! Апломб!

Балерины замерли с отведенной в сторону, вытянутой, как струна левой ногой, не отрывая носок пуанта от пола.

— В исходную! — девушки вернулись во вторую позицию. — Батман жете! — ножки балерин взлетают. — Апломб! — застывают под углом в сорок пять градусов над уровнем пола.

— Пассе! Батман деволе! Апломб! — балерины послушно следовали командам.

Девушки уже знали о том, что случилось в семье бывшего ученика. Правда, не понимали, какое отношение имеют к Истомину соученицы и педагог. Но интуитивно чувствовали свою сопричастность к чему-то страшному и печальному. А потому, делали все от них зависящее, чтобы не огорчить Людмилу Марковну. Старались, что было сил, лишь изредка поглядывая на педагога.

— На сегодня все! — Милочка вздохнула. Она так хотела провести урок в медленном спокойном темпе, но видела, как на лбах учениц бисерятся капельки пота. Как потемнели от влаги волосы, скрученные на затылках в балетные гульки. — Завтрак, душ, переодеваемся и в школу! — голос звучал резко, словно этим приказом педагог хотела прикрыть свое смущение. — Увидимся в пять вечера!

Балерины, дружно присев в книксене, заспешили к выходу из танцкласса.

Диана и Леночка, державшие друг друга за руки, одними из первых покинули зал.

Людмила очень хотела перемолвиться с девушками хотя бы парой слов, но понимала, что подруги самодостаточны настолько, что им почти не требуется вмешательство третьего лица. Хорошо это или плохо, Милочка не знала. Разбираться в ситуации именно сейчас — не имела ни малейшего желания. Она плохо спала сегодняшней ночью. Допоздна ждала звонок от Тимура. Но любовник был занят своими делами и беседой не удостоил.

«Интересно, придет ли сегодня Мстислава?» — думала Людмила, шагая по коридору, — «С нею никогда не угадаешь, чего ожидать. Может заявиться, как ни в чем не бывало. А может сделать вид, что находится в глубоком трауре», — подошла к кабинету Звездинской, постучала, толкнула дверь, оказавшуюся запертой.

«Значит, сегодня мы играем в траур», — усмехнулась Милочка, направляясь к своему кабинету. — «Интересно, надолго ли?»

* * *

Мстислава решила остаться дома.