Омар Хайям - Шамиль Загитович Султанов

с мнением, основанным на традиционных доказательствах. Этого им хватает для познания Всевышнего Господа, Творца, имена которого священны.

Вторые — это философы и ученые, которые познают при помощи чисто разумного доказательства, основанного на законах логики. Они никоим образом не удовлетворяются традиционными доводами. Однако они не могут быть верны условиям логики и ослабевают.

Третьи — это исмаилиты и талимиты, которые говорят, что путем познания Творца, Его существования и свойств является только весть праведника, так как в доказательствах познания есть много трудностей и противоречий, в которых разум заблуждается и ослабевает, поэтому лучше поступать так, как требует речь праведника.

Четвертые — это суфии, которые не стремятся познать только с помощью размышления и обдумывания, но очищают душу с помощью морального совершенствования от грязи природы и телесности. И когда субстанция очищена, она становится наравне с ангелами и в ней поистине проявляются эти образы. Этот путь лучше всего, так как мне известно, что ни для какого совершенствования нет лучшего, чем достоинство Господа, от Него нет ни запрещения, ни завесы ни для какого человека. Они имеются только у самого человека от грязи природы, и если бы эти завесы исчезли, а запрещения были бы удалены, истины вещей стали бы известны и казались бы как они есть».

Отрывок этот достаточно показателен. Прежде всего, не может быть и речи, что Хайям кривит душой. Он, как всегда, искренен, так как всю жизнь старался следовать примеру Посланника Аллаха, который сказал: «Даже когда шучу, я говорю правду».

Если бы Омар Хайям писал в соответствии с тогдашними официальными предписаниями, то исмаилитов вообще постарался бы не касаться. В то смутное и бурное время их упоминать без отрицательных эпитетов считалось безусловно опасным. Он, конечно, включил бы традиционных ортодоксов, а набиравших силу и популярность мутакаллимов оценил бы иначе. Настоящая творческая личность должна быть безусловно искренней к самой себе в любой ситуации — это в конечном счете главная предпосылка творчества. И поэтому Хайям вообще не упоминает ортодоксов, а о мутакаллимах пишет с достаточной долей иронии.

Но не будем забывать, что Хайям был уже далеко не молод, когда пришел к своей классификации. В Мавераннахре же он оказался 18—19-летним юношей. И несмотря на пропитанный суфийскими идеями воздух Нишапура, Омар все же был в это время близок к мутазилитам, хотя и испытал, безусловно, суфийское влияние (поскольку, в частности, ббльшая часть и первых и вторых придерживалась шафиитского мазхаба, который был в опале при первых Сельджукидах). И когда гонения на шафиитов в очередной раз усилились, он был вынужден бежать из родного города.

В то же время и в Самарканде, и в Бухаре, как и во всем Мавераннахре, господствующее положение занимали именно шафииты. Да и его первый покровитель в Самарканде, верховный судья города Абу Тахир был известным теологом именно шафиитского толка.

Но чем же все-таки были вызваны преследования шафиитского мазхаба? Как «султаны ислама», потомки Сельджука были более чем ревностными защитниками ортодоксального ислама. Они выступали как фанатичные приверженцы господствовавшего в государстве Саманидов и усвоенного тюрками ханифитского толка.

И это тоже не было случайным. Дело в том, что при всей своей ортодоксальности ханифиты допускали широкое использование, помимо религиозного, и местного обычного права (адата), сложившегося до принятия ислама, а также законов и уставов, изданных светской властью. Благодаря этому ханифитский мазхаб оказался наиболее гибким и наиболее удобным для Сельджукидов. Этот мазхаб с особой охотой принимали кочевники (каковыми являлись и сами сельджуки), ибо, принимая его, они могли сохранить свои старинные патриархальные обычаи.

При Тогрул-беке шафииты подвергались ожесточенному преследованию по приказу фанатичного ханифита Кундури — визиря султана, в основном в связи с тем, что к ним примыкали мутазилиты и мутакаллимы. И хотя в 1063 году, после смерти Тогрул-бека, Кундури был казнен, тем не менее преследования шафиитов продолжались. Визирем нового султана Алп-Арслана стал шафиит Низам аль-Мульк, но из слов его самого видно, что и Алп-Арслан был ревностным ханифитом, ненавидел шафиитов и жалел о том, что ему приходилось пользоваться услугами шафиитского визиря.

Особенность ситуации в исламском мире того периода заключалась в сохранении веротерпимости по отношению к христианам, зороастрийцам, иудеям и одновременно в неутихающей ожесточенной, порой кровопролитной борьбе различных мусульманских направлений, одних мазхабов с другими. Халиф Хишам преследовал и казнил мутазилитов, отрубал руки и ноги сторонникам свободы воли. В свою очередь, мутазилиты, став господствующим направлением, своих противников сажали в тюрьму, подвергали телесному наказанию и даже смертной казни. Иногда сторонники двух мазхабов объединялись против третьей. Так произошло, например, в Нишапуре в 1096 году. Здесь началось крупное вооруженное столкновение каррамитов с шафиитами и ха-нифитами, причем в стычках участвовали тысячи людей. Активное участие в этих бурных событиях приняли не только местные горожане, но и окрестное сельское население. Вообще в мусульманском мире религиозными вопросами массово и глубоко интересовались не только богословские круги, но и простые люди: в Нишапуре или Хамадане можно было встретить на улице носильщиков, часами споривших между собой, сотворен Коран или нет.

Преследования мутазилитов и мутакаллимов при Алп-Арслане были довольно суровыми, если Омар Хайям, в то время скорее всего симпатизировавший мутазилитам или даже примыкавший к этому течению, покинул свою родину и перебрался в Мавераннахр.

Выбор им Самарканда был тоже неслучаен. Здесь были сильны позиции мутазилитского движения, мутазилиты преподавали свое учение в нескольких созданных ими медресе. Отношения между мазхабами и различными направлениями мусульманской мысли складывались достаточно терпимо. Самарканд славился своими культурными традициями, здесь было много богатых и крупных библиотек. Город входил в состав государства, основанного в 1046 году Тамгач-ханом Ибрахимом, полный титул которого звучал следующим образом: «Опора державы, венец общины, меч наместника Божьего Тамгач-хан Ибрахим».

Сам хан был человеком образованным и способствовал развитию науки и культуры в городах Мавераннахра. Исторические источники говорят о нем как об идеале справедливого правителя. В соответствии с учением и духом ислама Тамгач-хан Ибрахим стоял на страже справедливости — важнейшего социального принципа ислама, защищал и интересы простого люда.

Однажды мясники подали ему прошение, в котором жаловались на чрезмерно низкую цену на мясо, дававшую им мало дохода, и просили позволения повысить ее, предлагая за это внести в казну тысячу динаров. Фактически это была взятка. Хан согласился, мясники внесли деньги и повысили цены. Но правитель сразу же велел объявить, что под страхом смерти запрещает жителям покупать мясо. Мясники начали терпеть огромный убыток. Кончилось тем, что через несколько дней мясники должны были уплатить уже две тысячи динаров для восстановления прежней цены.

Поскольку Ибрахим отличался редким благочестием