Омар Хайям - Шамиль Загитович Султанов

заместителей; всякое решение принималось коллегией при условии единогласия. В ополчении числилось двадцать тысяч человек.

Карматы, проповедуя социальное равенство, не распространяли принципов справедливости на рабов. Но если раб принимал ислам, то получал свободу.

Религиозная система исмаилизма состояла из двух очень различных ветвей: «внешняя» доктрина, общедоступное учение для рядовых членов секты, и «внутренняя» доктрина, которую открывали только посвященным членам секты. Причем «внутренняя» система рассматривалась как аллегорическое толкование «внешней» доктрины. Важнейший исмаилитский принцип гласил: «Нет внешнего без внутреннего, и, обратно, нет внутреннего без внешнего». Каждому пункту «внешней» доктрины соответствовал, таким образом, разъясняющий его тайный смысл пункт «внутренней» доктрины.

«Внешняя» доктрина у фатимидского исмаилизма мало чем отличалась от умеренного шиизма и сохраняла почти все обрядовые и правовые постановления шариата: молитвы, посещение мечети, посты и т. д. Карматы же отрицали большую часть обрядов ортодоксального ислама и даже поклонение Каабе считали идолопоклонством.

«Внутренняя» исмаилитская доктрина состояла из двух частей. Во-первых, система аллегорического истолкования Корана и шариата — например, ад как аллегория состояния невежества; рай — как аллегория совершенного знания, которое может быть достигнуто путем усвоения эзотерического учения исмаилизма. И во-вторых, это общая система философских и теологических знаний.

В соответствии с исмаилитской системой единое начало множественности явлений мира есть всевышняя тайна («невидимое», «Единое»). У него нет никаких атрибутов, оно неопределимо и непознаваемо для людей, которые не могут иметь с ним никакого общения.

Абсолют пребывает в состоянии вечного покоя. Он не является непосредственным творцом мира. Абсолют простым предвечным актом воли выделил из себя творческую субстанцию — Мировой (или Всеобщий) Разум. Это первая эманация Абсолюта. Мировой Разум обладает всеми атрибутами божества; его главный атрибут — знание.

Мировой Разум произвел вторую, низшую эманацию — Мировую Душу, ее главный атрибут — жизнь. Будучи несовершенной, Мировая Душа стремится достичь совершенства, выделяя из себя новые эманации. Она создала первичную материю, которая, в свою очередь, произвела Землю, планеты, созвездия, живых тварей. Однако первичная материя пассивна, инертна, лишена творческого начала — она может создавать только такие формы, которые являются бледными подражаниями прообразам, существующим в Мировом Разуме.

Мир есть макрокосм, «большой мир», а человек есть микрокосм, «малый мир». Тайное учение исмаилитов особо подчеркивает параллелизм, соответствие между микрокосмом и макрокосмом.

Среди живых тварей должен появиться Совершенный человек как венец человечества. Появление такого человека объясняется стремлением Мировой Души к совершенству. Совершенный Человек появляется на земле ради спасения людей. Спасение же есть достижение совершенного знания; рай — аллегория этого состояния совершенства. Когда человечество достигнет совершенного познания, тогда зло, которое есть не что иное, как неведение, исчезнет и мир вернется к своему источнику — Мировому Разуму.

Мне свят веселый смех иль пьяная истома,

Другая вера мне иль ересь незнакома.

Я спрашивал судьбу: «Кого же любишь ты?..»

Она в ответ: «Сердца, где радость вечно дома».

Вернемся вновь к движению захидов. Разворачивающаяся интеллектуальная и теологическая борьба внутри исламского мира не остановила дальнейшего развития захидистского движения, а, напротив, ускорила. Да и сама эволюция аскетического движения, непрестанно устремленная в одном направлении мысль, ощущение взора Аллаха, следящего за действиями своего раба, пламенная готовность к жертве, эмоциональная жажда отказа от всех благ — все это должно было рано или поздно привести к интеллектуальному самосознанию движения. Вообще надо вспомнить, что те или иные религиозные изменения, происходящие в общественных системах, вызываются не только социальными обстоятельствами. Эти изменения обусловливаются и развитием собственно религиозной мысли, веры как таковой. Отсутствие эволюции в таких системах означает либо глубокую консервацию социальных отношений, либо отсутствие творческих религиозных мыслителей, либо и то и другое.

Из всего, что Аллах мне для выбора дал,

Я избрал черствый хлеб и убогий подвал,

Для спасенья души голодал и страдал,

Ставший нищим, богаче богатого стал.

Важную роль в разработке мировоззренческой основы движения захидов сыграл Абу Абдаллах аль-Мухасиби из Багдада. В отличие от ранних мусульманских аскетов он обладал уже полной мусульманской религиозной подготовкой, а потому мог делать попытки сформировать понятийную систему своего учения.

Мухасиби стремился прежде всего выявить соотношение между внешними действиями верующего и тончайшими намерениями его сердца. Тщательнейшее исследование самых сокровенных помыслов и движений человеческой души привело его к формулированию понятия «халь» — экстатического состояния, которое, как он полагал, ниспосылается мусульманину как божественная милость. Халь — это особый миг, состояние скорее даже вневременное, ибо это мгновенное, внезапное озарение, окрашенное тонами того или иного настроения.

Мухасиби не считал приемлемым для истинного верующего удовлетворяться одним лишь внешним актом благочестия. Для него было важно, чтобы внутреннее состояние мусульманина постоянно соответствовало его внешним действиям. Более того, внутреннему состоянию он придавал гораздо большее значение. Такой вывод вполне закономерен, ибо именно в это время исламская теология начинает отводить исключительное значение намерению. Например, знаменитый сборник хадисов аль-Бухари как раз и начинается изречением: «Поистине, дела — лишь в намерениях».

Развитие феномена самонаблюдения и его теоретическая интерпретация усиливались и вполне конкретными социальными обстоятельствами. Аббасиды постоянно призывали ко двору захидов, получивших известность святостью жизни, выслушивали их увещевания и осыпали их щедрыми дарами. И ореол святости нередко делался прекрасным средством к приобретению уже не небесных, а вполне земных благ.

Не надо продолжать, аскет, о вечности бесплодный спор.

Я слишком многое узнал и совершил до этих пор.

Ты лучше пей вино, захид, — ему замены в мире нет.

Ведь из любых теснин вино на вольный выведет простор.

(Опьянение у Хайяма, так же как и у других позднейших суфийских поэтов, является символом внутреннего озарения, достижения состояния «халь». В данном случае подчеркивается, что «халь» нельзя достичь через формально логические дискуссии; дух добивается духовного пробуждения только через методы индивидуального озарения.)

Против злоупотребления «святостью», против начавшего формироваться религиозного лицемерия выступили школа Мухасиби и учение «людей порицания», появившиеся в Нишапуре в IX веке.

Суть пути «людей порицания» заключалась в следующем. Главная задача мусульманина, принявшего это учение, — самоусовершенствование, очищение сердца и помыслов, строжайшее соблюдение Сунны. Но такая работа, такая деятельность — его личное дело, о нем не должны знать посторонние. Все, что происходит в его душе, — тайна, касающаяся только Аллаха, ведающего все сокрытое, и его самого. Внешне он ничем не должен отличаться от других людей. Напротив, если люди будут считать его грешником, презирать и оскорблять, это должно радовать его. Это доказательство того, что усилия ведут его по правильному пути, ибо все