Ведьмы и колбасники - Георгий Иванович Киселев

пулеметами.

Спустя полчаса солнце уже садилось, начался штурм. Первый десантный отряд ворвался в пещеру. Автоматы десантников крошили насекомых без отдыха. Но гиганты-воины, летучие бойцы и, даже, простые рабочие тянули клешни к десантникам. Не одного десантника спас бронежилет или каска, но клешни находили не защищенные места, и уже многие солдаты умирали, истекая кровью из страшных ран.

За первой группой десантников пошла вторая, а с ней напросился в бой Антон.

Еще до прямого контакта с противником, Антон предложил командиру второй десантной группы одеть противогазы. Когда второй отряд заменил погибающий первый, то насекомых встретил аэрозоль, а не пули.

Насекомые валились замертво под ноги десанта. Замкнутое пространство пещеры усилило действие яда.

Покои королевы

Королева слышала дробный странный грохот и догадывалась, что этот странный звук издают млекопитающие. Противный шум становился все отчетливее, ближе, страшнее.

А тут еще эти запахи. Королеву впервые в жизни выворачивало наизнанку. Она прекратила есть, нестись и, даже, отогнала трутня. Тот сидел в уголке зала и огорченно вздыхал. Тупоумному существу было не понять, что все рушится, и его ничтожная жизнь висит на волоске.

— Королева! — вбежал в покои без доклада Р-18. Правда, докладывать оказалось некому. Даже отряд слуг во главе с дворецким защищал один из последних рубежей. — Мы окончательно проиграли! Еще несколько минут, и враг ворвется сюда. Еще несколько минут, и мы погибнем. Прощайте, Королева! Я умру, защищая порог ваших покоев, и, возможно, смерть искупит мои ошибки…

Не успел Р-18 завершить пламенную речь, как дверь лягнула его в зад. Разведчик растянулся плашмя посреди зала.

Сквозь распахнутые створки дверей вбежали десантники со сверкающими огнем боя глазами, автоматами или баллончиками наизготовку. Среди ворвавшихся был и Андрей.

— Хочешь спасти Королеву? — мигом оценив ситуацию, ошарашил вопросом инопланетного разведчика.

Р-18 уже готовился броситься на пули и аэрозоль врага, но неожиданное предложение заставило его задуматься.

— Да, — нехотя, выдавил он.

— Тогда скажи Королеве, что мы готовы с ней сотрудничать.

Р-18 произнес нечто непонятное на языке насекомых. Королева ему ответила, и Р-18 перевел на язык людей:

— Я согласна, но при одном условии… я должна оставаться правительницей муравьев.

— Хорошо, — согласился Андрей и добавил: — Но с определенными ограничениями.

Королеве не приходилось выбирать, и она утихомирила гордыню.

Эпилог

Прошло всего треть года, а насекомые уже работали рудокопами, занимались чисткой атомных реакторов, считались незаменимыми во многих вредных производствах.

Королева номинально считалась правительницей насекомых, но приказы рабочим муравьям отдавали люди.

Единственное место, где Королева ощущала себя полновластной правительницей, был ее дворец — муравейник на болотном острове. Вокруг нее сновали муравьи, выполняя малейшие капризы. Королеву весьма редко беспокоили люди в ее опочивальне. А Королева никогда не покидала пределов своего тронного зала — опочивальни. Откуда было ей знать, что все в ее дворце контролируется людьми. Р-18 и иные слуги не хотели ее огорчать правдой. Вот Королева закрыла глаза на реальность и прекрасно чувствовала себя почти правительницей Земли. Иногда она вообще забывала о людях, а иллюзия нашептывала сказки о ее безграничном могуществе. Так стоило ли выкапывать голову из песка иллюзий? Привычка земных страусов прятать голову в песок от опасности пришлась Королеве по вкусу.

А люди изучили язык Муравейника, и послали на родину насекомых скоростное сообщение. Так началась радиоигра Земли против муравейника.

Вскоре Муравейник сообщил о смерти Королевы-матери. Муравейник просил переслать им яйцо с зародышем новой Королевы.

Люди в радиоигре стали «тянуть резину», оттягивая время неизбежного столкновения с Муравейником.

Люди изучали муравьев, их науку, технологии. А население Муравейника медленно вымирало — некому было нестись новыми яйцами.

Земля надеялась на успех в борьбе с Муравейником. Ведь противник, хоть и грозен, но так далек. А люди уже побеждали пришельцев, так что помешает еще раз уничтожить интервентов. А то, чем черт не шутит, заставить Муравейник сотрудничать с Землей, как и плененную Королеву.

Земля строила космический флот, по образцу корабля пришельцев. Люди испытывали новые корабли, исследуя солнечную систему. Человечество готовилось к превентивному удару по Муравейнику. Но большинство считало, что Муравейник подпишет мир с Землей. Мир за яйца, которые будут доставляться с Земли. Муравейник будет вынужден согласиться на предложение землян. А куда им деваться?!

2005 г.

А сейчас предлагаю взглянуть на грех, сидящий практически у всех. Даже у одного патриарха церкви он выглянул из рукава сутаны часами стоимостью в квартиру, неимоверно дорогими крестами, лежащими горизонтально на пухлом животе, а он проповедовал аскетизм. Что тут скажешь о простом смертном?

Ведьмы и колбасники

1. Лысая гора

«Чего я ною? — вел вечный спор с оппонентом внутри себя.

— Кто бы ни пожил с мое на Лысой Горе — завоет. А я еще стойкий… только поплачусь самому себе и терплю дальше. Но больше здесь гнить не буду. Баста! Вот доведу обещанное Васе дело до конца, и — прощайте бабёнки».

— Да, да, — мелодично мурлыкала в трубку моя ведьма. — Конечно, буду… Уже собираюсь… Лечу, скоро лечу.

Она мягко положила трубку на телефон и, под веселый напев, закружилась в вальсе к зеркалу.

— До вечера — свободен, — бросила через плечо. — Пусть Фантик несет косметику, оранжевое платье и протрет метлу.

«Пан или пропал! — назойливо засвербело под темечком. — Ежели не сейчас, то, когда же?»

— Фантик, фантик, — крикнул на кухню и на ответное «угу» передал распоряжения хозяйки.

Пока ведьма накручивалась на бигуди, подкрашивалась, подбирала украшения.

«Поспеет только к вечеру», — уверенно оценил ее придирчивость к туалетам и выскочил на улицу.

Безразличной скучающей походкой протопал по короткой и единственной улице поселка, быстро миновал огороды и припустил во всю прыть на опушке. Конечно, до вечера далеко — зачем же так спешить? Но я привык перестраховываться и в беге отбирал время у Судьбы. Пусть мудрые книги говорят, что Судьбу не обманешь, не упросишь, не заставишь… Пусть говорят…

Путь недолгий, километра три, но по бездорожью: среди густого леса, цепкого кустарника-подлеска, топкого болота. Почти везде их осушили, а здесь оно первозданное, как в сказке.

Топь урчала продирающимся вверх болотным газом. В тревожную музыку гиблого места умело вплетались скрытые камышом птицы, кузнечики, а, может, и кикиморы. О болотной нечисти нашептывало разгулявшееся воображение. Но только ли воображение? Даже водяной, говорят, тут обитает, но не буду трепаться — не видел.

Дорога к мельнице всегда вызывала подсасывающий страх, напитанные беспокойством ассоциации. Наверняка, путь заговорен.

Все тропинки за последние годы неплохо разведал. Осторожно ступал по кочкам в трясине. Скоро