Мисс Петтигрю живет одним днем - Винифред Ватсон

— О, но она такая очаровательная, — умоляющим голосом возразила мисс Петтигрю.

— Чертовски упрямая девка.

— Но очень красивая, — признала мисс Петтигрю.

— Да черт с ней, с красотой. Пусть будет похожа хоть на мышь.

— Но разве красота не важна? — искренне удивилась мисс Петтигрю.

— Немного серого вещества в голове ей бы не помешало.

— Но я думала, что мужчинам не нравятся женщины с мозгами.

— А мне нравятся. Вот почему я не могу понять, зачем я выбрал именно ее.

— У нее очень живой ум, — задорно возразила мисс Петтигрю.

— Тогда почему она им не пользуется?

— Я не знаю, — вздохнула мисс Петтигрю.

— Потому что у нее его нет.

— Вообще-то я здесь, — сказала мисс Лафосс с ласковой усмешкой в голосе.

— Помолчи, — ответил Майкл. — Это серьезный разговор. Мы не хотим твоего глупого вмешательства.

— Прошу прощения, — покорно извинилась мисс Лафосс.

— Конечно.

Майкл снова повернулся к мисс Петтигрю.

— Мы с вами кое в чем разбираемся.

— Надеюсь, что так, — тихо согласилась мисс Петтигрю.

— У меня было много женщин.

— О! — ахнула мисс Петтигрю.

— И я наслаждался ими.

— О! — немного слабее.

— Но они использовали меня.

— Могу себе представить, — еще слабее.

— Но я никогда не хотел жениться ни на одной из них.

— Нет?

— Но Делисия… Она совсем другое дело.

— Это очевидно.

— Брак серьезное дело.

— Несомненно.

— И теперь Делисия, эта маленькая чертовка, жарит меня на медленном огне. Она совершенно очевидно нуждается в заботе, и я тот человек, который может эту заботу предоставить. Я никогда не чувствовал этого по отношению к другим женщинам, и если Делисия скажет «да» и выйдет за меня замуж, я навсегда отдам ей свое сердце.

— Такова мораль среднего класса, — предположила мисс Лафосс, которой очень хотелось присоединиться к этой увлекательной беседе о своей персоне. — Когда дело доходит до брака, девушка не может не поддаться ранее усвоенным принципам воспитания.

— Мы не об этом, — веско сказал Майкл.

— О! — опять покорно согласилась мисс Лафосс. — Извини.

— Тогда действуйте, как намеревались!

Он повернулся, удивленный восторгом мисс Петтигрю.

— Вы близкая подруга Делисии?

— Да, — нечестиво солгала мисс Петтигрю.

— Ну тогда скажите ей, что это я самый подходящий для нее мужчина, а не тот черноволосый липкий даго.[10] И пусть не думает, что я слепой.

— Он не даго, — яростно возразила мисс Лафосс.

— Если ты не имеешь на него видов, — вежливо сказал Майкл, — как ты поняла, о ком я говорю?

— Ты… ты… — воскликнула мисс Лафосс горячо и с обидой.

— Его пра-пра-дедушка был итальяшкой. Меня не проведешь.

Майкл вскочил на ноги и свирепо огляделся кругом.

— Этот Калдарелли был здесь сегодня? Я чую его за версту.

— Только в моем присутствии, — поспешно сказала мисс Петтигрю, безошибочно связав Калдарелли с Ником.

— Ха! Так вы его видели?

— Да.

— Пройдоха.

— Согласна.

— Не Божий дар для женщины.

— Решительно нет, — вероломно согласилась мисс Петтигрю, трепеща от воспоминания о темных страстных взорах Ника.

— Ему не следует находиться в обществе леди.

— Я не леди, — запальчиво возразила мисс Лафосс.

— Нет, — согласился Майкл, — не так. Упаси меня, Господи, от леди. Я использовал неправильное слово. Прошу прощения.

— Принимается, — сказала мисс Лафосс с достоинством.

— Ему не следует находиться в обществе белых женщин, — внес оскорбительную поправку Майкл.

— Так будет безопаснее, — согласилась мисс Петтигрю.

— Что он вам напоминает?

— Мороженое, — сказала мисс Петтигрю.

— Что? — переспросил Майкл.

Его лицо просияло от радости.

— Женщина! — в восторге воскликнул он. — У вас изумительная хватка. Я сумел придумать только даго, о которых поют сладкие сеньориты в сладких мелодрамах.

«Но как прекрасно они поют!» — с тоской подумала мисс Петтигрю.

— Мороженое! — крикнул Майкл. — Отлично. «Мороженое Калдарелли». Отличная ассоциация.

Он повернулся к мисс Лафосс.

— Ха! — торжественно сказал Майкл. — И эта женщина предпочла мне сына мороженщика.

— Как ты смеешь? — с негодованием воскликнула мисс Лафосс. — Ты знаешь, что отец Ника никогда в жизни не продавал мороженого. Зато твой отец торговал рыбой.

— Рыбой!

Майкл вскочил на ноги и разразился великолепной речью. Размахивая руками, он шагал взад и вперед по комнате. Мисс Петтигрю бросала нервные взгляды на мебель и безделушки.

— Ты сравниваешь рыбу… с мороженым, — восклицал он. — Рыба содержит фосфор. Рыба питает мозг. Рыба полезна для здоровья. Она укрепляет мышцы. Рыба содержит витамины. Рыба дает рыбий жир. Она помогает младенцам расти здоровыми и сильными. Мужчины расстаются с жизнью, в борьбе за рыбу. Женщины оплакивают их. Бар-Харбор бушует. А ты сравниваешь рыбу с мороженым. Посмотри мне в глаза!

— Ах, Боже мой! — задохнулась мисс Лафосс. — Майкл. Возьми себя в руки.

Он остановился и улыбнулся.

— Успокойся. Просто я не могу думать ни о чем другом. Но ведь я не говорю, что мир стоит на трех китах, иначе наш разговор принял бы слишком зловещий оборот.

Мисс Петтигрю покраснела и поспешно отвернулась. Взгляд мисс Лафосс упал на часы. Майкл понял этот взгляд как намек.

— Еще есть дела сегодня, я полагаю?

— Я пою в «Алом Павлине».

— Я приду.

— Я тебя не приглашаю.

— Буду ждать тебя там. У меня назначено свидание с другой женщиной — чистая бравада — но я пойду и отменю его. Не очень по-джентльменски, но критическая ситуация требует решительных мер. Кроме того, раз я отвел неделю, чтобы произвести на тебя хорошее впечатление, лучше начать прямо сейчас.

Он решительно собрал шарф, шляпу, перчатки, потом повернулся и поцеловал мисс Лафосс. Мисс Петтигрю с тайным удовольствием наблюдала за ними. Его лицо стало серьзным.

— Не морочь мне голову, — спокойно сказал он.

Мисс Лафосс затаила дыхание.

— Я знаю.

Затем он подошел к мисс Петтигрю и наградил ее ошеломляющим поцелуем. Мисс Петтигрю молча следила, как он направляется к двери. Она блаженно откинулась на спинку стул. Дверь за ним захлопнулась.

Глава 11

20:28–00:16

В течение минуты в комнате было тихо. Мисс Лафосс молча стояла у огня. Потом она слегка встряхнулась. Мисс Петтигрю вынырнула из пучины беспамятства.

— Ну, — сказала мисс Лафосс, чей жизнерадостный характер никогда не позволял ей долго предаваться унынию. — Не знаю, как у вас, но у меня волнение любого рода чрезвычайно стимулирует аппетит. Что вы думаете об ужине? Это немного не соответствует моему расписанию, но у нас еще уйма времени. Я закажу что-нибудь. Нам следует подкрепить наши силы.

Она не стала слушать протесты мисс Петтигрю, уверяющей, что не сможет проглотить и куска хлеба, и потянулась к телефону. Совесть мисс Петтигрю была смущена размышлениями о стоимости ужина. Она и так достаточно обременила свою новую подругу.

— Ерунда, — заявила мисс Лафосс, — аппетит вернется, как только перед вами поставят тарелку.

И оказалась совершенно права. Когда ужин доставили, мисс Петтигрю обнаружила, что ужасно проголодалась. Ни один человек, выросший на унылой череде безвкусных рагу, постных фаршей, жестких ростбифов, которые на протяжении всей жизни составляли рацион мисс Петтигрю, не остался бы равнодушным к пище богов, которая подавалась на стол мисс Лафосс.

Но хотя ужин был достаточно вкусным, чтобы поглотить ее внимание без остатка, мисс Петтигрю не отвлекалась от своей основной цели. Так или иначе мисс Лафосс следовало убедить отказаться от Ника и выйти замуж за Майкла. Сражение продолжалось над супом, рыбой, жарким и десертом, мисс Петтигрю шла в наступление, мисс Лафосс держала оборону. Наконец мисс Лафосс прибегла к хитрости. Не в силах сопротивляться натиску суровой логики мисс Петтигрю, она ловко перевела разговор на другую тему. С большим коварством она начала рассказывать мисс Петтигрю некоторые весьма цветистые анекдоты из ее полной приключений карьеры, а та, придя в восторг от изнанки артистической жизни, моментально отвлеклась от своей великой миссии. Впрочем, ненадолго. Через несколько минут тяжелая артиллерия снова была готова к обстрелу первоначальной цели.

Время бежало приятно и незаметно, и когда мисс Петтигрю уже начала замечать, что сопротивление мисс Лафосс слабеет, та посмотрела на часы и вскочила на ноги с тревожным криком.

— О, Боже! Посмотрите на время. Надо срочно переодеваться. Уже одиннадцать, а я обещала быть к двенадцати.