Удар (ЛП) - Ченс Джейкоб

— Так и не скажешь, куда меня везешь? — спрашиваю, выискивая взглядом в ветровое стекло знакомые ориентиры.

Ноа улыбается:

— Скоро сама догадаешься.

Только через несколько километров я, наконец понимаю, куда мы направляемся. Мы въезжаем на стоянку перед «Арройо», мексиканским рестораном, в который Ноа водил меня на первое свидание.

— Я не возвращалась сюда с тех пор, как была здесь с тобой.

После нашего расставания это вызвало бы слишком болезненные воспоминания. И чтобы не думать о Ноа и том чудесном времени, что мы провели вместе, я сбежала в Калифорнию.

— А ты когда был тут в последний раз? — спрашиваю в попытке разузнать, не стал ли ресторан его местом для свиданий.

— Когда брал для тебя кесадильи, правда, сам я ничего не ел. Но, судя по твоему лицу, тебе любопытно, приводил ли я сюда кого-нибудь еще. — Ноа приподнимает бровь и ухмыляется.

Я смущенно пожимаю плечами и одариваю его быстрой улыбкой.

— Нет. Я никогда никого сюда не приводил и не собираюсь. Этот ресторан всегда был только наш. — Ноа берет мою левую ладонь в свою, изучает ее, затем подносит к губам и нежно целует. — Так же, как и ты всегда была моей девушкой, даже когда это было не так.

— Ноа, я люблю тебя.

— Знаю, Рей, и я тебя люблю.

— Под суровой внешностью бойца скрывается настоящий романтик.

— Тс-с-с… никому не говори, а то погубишь мою репутацию. Не хочу, чтобы соперники считали меня милым парнем. По идее, у меня должно быть сердце воина. — Ноа выключает зажигание и отстегивает ремень безопасности. — Пойдем уже есть. Я даже отсюда чувствую аппетитные запахи.

Нас сразу же провожают к столику, и на этот раз не из‑за того, что Ноа сотрудник. Теперь к нам особое отношение: они гордятся своим чемпионом и его успехами. Каждый, кто в наше время следит за ММА, знает Ноа Нолана. Куда бы мы ни пошли, люди с ручками и листами подходят и просят его автограф. Иногда это кажется нереальным. Для меня он до сих пор просто Ноа, независимо от его славы. Пусть у него теперь больше денег в банке и несколько рекламных контрактов, но, когда мы одни, Ноа Нолан все тот же парень, каким был всегда, и я не хочу, чтобы это менялось.

— Что думаешь о поездке в Мэн на выходные? — спрашивает он и делает глоток пива. — Ты на лыжах покатаешься, я на сноуборде. Было бы круто смотаться на несколько дней. — Ноа ставит бутылку на стол и салфеткой вытирает конденсат.

— Когда ты хочешь поехать? Отца удар хватит, если ты пропустишь хоть одну тренировку. У тебя же бой в мае.

— Ну, до него еще несколько месяцев. Как‑нибудь переживет, что я проведу пару дней подальше отсюда.

— Я только за. Сто лет на лыжах не каталась, к тому же идея выпить горячего шоколада и почитать хорошую книгу перед камином кажется очень заманчивой.

Нас прерывает подошедшая официантка, и мы моментально переключаемся на вкуснейшую еду.

— Мне кажется или здесь стали готовить еще лучше? Нужно приходить сюда хотя бы раз в неделю.

— Когда чего‑то слишком много, это быстро надоедает.

— Ничего подобного, — отвечаю я, улыбаясь.

— Да ладно. На самом деле так и есть.

— Почему же ты мне никогда не надоедаешь? Ведь мы все время вместе.

— Не сравнивай нас с обыкновенными вещами. Это не одно и то же.

— У «Арройо» все необыкновенное.

— Ты поняла, что я имел в виду.

— А ты до сих пор не ответил на мой вопрос. Почему мы никогда не устаем друг от друга?

Ноа замолкает, делает глубокий вдох, а потом, задумавшись, сжимает губы.

— У Эдварда Каммингса есть цитата. Я наткнулся на нее, когда мы уже расстались. Я сохранил ее, потому что она напоминала мне о тебе. «Ты — свет, в котором родился мой дух: ты — мое солнце, моя луна и все мои звезды.»

— Ноа, какие прекрасные слова. Мне очень нравится.

— Это ты прекрасна, и я люблю тебя. И неважно, сколько времени мы проведем вместе — его всегда будет мало. Наша любовь уникальна и безгранична. Она будет длиться вечно, даже когда нас уже не станет. — Ноа накрывает своей ладонью мою и прикусывает нижнюю губу. — В тот вечер, когда мы были здесь на первом свидании, я понял, что влюбился в тебя. С тех пор каждое мгновение, проведенное вместе и даже врозь, помогло мне осознать, что я не могу без тебя. Не знаю, что уготовила нам жизнь, но хочу, чтобы ты всегда была рядом. — Ноа высвобождает мою руку, выбирается из кабинки и встает. Подходит и останавливается прямо передо мной. Мои глаза расширяются от удивления, когда он опускается на одно колено.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Взяв меня за руку, Ноа смотрит мне в глаза и произносит слова, которые я всегда мечтала услышать:

— Рейган, ты выйдешь за меня замуж?

— Да, — плачу я. — Да, выйду.

Слезы счастья катятся по моим щекам, когда он стягивает кольцо с солнцем, луной и звездами, которое я ношу на безымянном пальце с возобновления наших отношений. Я так и не смогла себя заставить его выбросить. Взамен Ноа надевает великолепное кольцо с бриллиантом. Оно подходит идеально. Я обнимаю Ноа за шею, соскальзываю с края сиденья и опускаюсь рядом с ним на колени. Мы целуемся и шепчем друг другу: «Я люблю тебя», словно в этом зале мы одни. Но как только Ноа поднимается на ноги и притягивает меня к себе, раздаются аплодисменты. Оглядевшись вокруг, замечаем, что все телефоны направлены в нашу сторону. Он поворачивается ко мне, ухмыляясь:

— Думаю, тебя ждет напряженная рабочая неделя.

***

Разглядываю сверкающий бриллиант на своем пальце и улыбаюсь. Поверить не могу, что мы помолвлены.

— Как насчет продолжения сюрприза? — спрашивает Ноа, въезжая на стоянку трассы «Формулы-1».

Я усмехаюсь:

— У меня наконец-то появился шанс на матч-реванш?

— О да, детка! Надеюсь, ты готова?

— Всегда готова! — отвечаю, хрустнув костяшками пальцев.

Ноа смеется и глушит машину.

Быстрым шагом мы направляемся внутрь, туда, где я наконец‑то покажу ему, кто на трассе главный. Он берет меня за руку и ведет в часть здания, где я прежде никогда не бывала.

— Мне нужно кое-что захватить, — говорит Ноа, открывая какую‑то дверь. Он втягивает меня внутрь, и я уже собираюсь спросить, что происходит, когда вдруг слышу голоса, кричащие: «Поздравляем!». Оглядев комнату и увидев знакомые лица, не могу сдержать улыбку. Здесь вся моя семья и наши близкие друзья. Повернувшись к Ноа, обнимаю его за талию.

— Вижу, тебе пришлось потрудиться.

Он кивает и гордо ухмыляется.

Мы обходим комнату и приветствуем собравшихся. Когда останавливаемся перед моими родителями, отец пожимает Ноа руку и хлопает по спине.

— Я с самого начала знал, что все будет именно так.

— Конечно‑конечно, пап. И поэтому заставил Ноа со мной порвать.

Ноа резко оборачивается ко мне.

— Я тебе этого никогда не рассказывал, — говорит он, нахмурив брови.

— Так и есть. Ты держал участие отца в секрете, а должен был сразу же мне все рассказать, — говорю, шлепая Ноа по руке.

Он улыбается:

— Ты единственная, кому я позволяю себя ударить, и мне это даже нравится.

— Когда ты догадалась? — спрашивает папа.

— Как только мы снова начали встречаться. Это было не так уж трудно, и я достаточно умна, чтобы понять, о чем вы оба думали. Жаль, что я этого не сообразила в тот момент, когда Ноа меня бросил. Могла бы избавить нас от нескольких лет разлуки. — Я смотрю на отца. — Тебе повезло, что я готова все забыть. Нельзя играть жизнями людей, папа. К тому же ты не настолько хороший манипулятор, как думаешь.

— Чушь собачья! Я все так и планировал. Просто решил, что вам не помешает взять небольшую паузу в отношениях. И план‑то сработал идеально, — хвастается отец, ухмыляясь. Не знаю, почему мне никогда даже в голову не приходило, что все это его штучки. Да, он гений стратегии, когда дело касается боев, но я не могу представить отца в роли сводника.

Мы переходим к следующей группе гостей, обмениваемся объятиями и принимаем поздравления. Кто‑то касается моего плеча, и я оборачиваюсь. Это Ник.