i af0d3b7246f951a5 - Admin

     — Чего я не понимаю, так это зачем нас все-таки засунули в один номер, — сказал Милан после десятого по счету патруля.

     — Легче держать под наблюдением, — пожал плечами Янош.

     — Согласно приложению к дополнению к очередной или внеочередной инструкции.

     — Вы классно объясняете, Вацлав. А ты, Янош, рассуждаешь как бывалый военный.

     — Стараюсь соответствовать своей роли. Думаю, к Верхней Волыни  настолько в нее вживусь, что добровольно сдамся властям за использование служебного положения в личных целях, многочисленные злоупотребления и самовольное присвоение высокого воинского звания.

     — Вот что тебя тревожит, — понял Вацлав. — Но ты не волнуйся. Это я возьму на себя.

     — Поэтому я и волнуюсь. Я сразу как-то не подумал, а сейчас...

     — Иначе тебя бы не пропустили через границу. В конце концов, я спросил у тебя, и ты сказал, что хочешь поехать с нами.

     — Хочу, конечно. Но я не хочу, чтобы у вас были неприятности.

     — Не беспокойся об этом, Янош, я все улажу.

     — Нет, вы о другом подумайте, — вмешался Милан. — Вспомните, в столовой все столики были заняты. Может, у них просто не было других номеров?

     Вацлав с интересом обернулся к своему секретарю.

     — Я сначала думал — купцы, — продолжил Милан. — А сейчас смотрю — на дороге никого нет кроме военных. Так что получается, что мы провели ночь на военной базе? И, может быть, даже кого-то вытеснили с пригретого койко-места?

     — Слушай, а ты прав, — улыбнулся маг. — Поэтому они и поторопились нас выгнать. У них здесь сбор по поводу очередного конфликта с соседом. Надеюсь, в Бырладе есть Внешэкономбанк. Путешествие по стране, ведущей активную внешнюю политику не способно доставить удовольствие. По крайней мере, пока что это удовольствие было весьма и весьма сомнительным.

     — Зато такое путешествие необыкновенно расширяет кругозор, — заметил Милан. — Да вы сами посмотрите — какая колоритная зеленая форма, а черная эмблема на рукаве вообще поражает воображение!

     — Янош, ты не в курсе, до Бырлада далеко?

     — Я спросил, когда выписывал нас из гостиницы, согласно правилам проживания, вывешенным на стене на самом видном месте. Сказали — до ночи дойдем.

     — А по дороге есть какие-нибудь закусочные?

     — Вы проголодались? — немедленно обеспокоился молодой человек. Он тут же вспомнил, что и Вацлав и Милан едва притронулись к завтраку. — У нас есть хлеб, колбаса, прекрасный бекон, сыр, чай во фляжке. Подождите, я сейчас все достану.

     — Чуть позже, мой мальчик. Найдем какую-нибудь полянку посуше и устроим привал.

     — Где же вы найдете сухую полянку? Всю ночь дождь шел.

     — Так ты не спал?

     — Просыпался пару раз. Все-таки проспать четырнадцать часов кряду нелегко. Думается, такой результат трудно достичь без долгих и упорных тренировок в этой области.

     — А я то думал, чегой-то ты сразу после завтрака наладился на боковую, — засмеялся маг. — А оказывается все просто — ты приступил к тренировкам.

Глава 14

Как часто хорошие идеи превращаются в кошмарную действительность!

     Погода и в самом деле не располагала к продолжительным пикникам. Путники пообедали буквально на ходу. Зато сама дорога была приличная — асфальтовая и довольно-таки чистая. Так что еще до темноты они увидели указатель «Бырлад» и полицейский кордон на входе. Янош, который в дороге держался на пару шагов сзади Вацлава и Милана, достал документы и подошел к патрулю.

     Патрульный небрежно просмотрел бумаги и оглядел путешественников.

     — Куда следуете?

     — В Трехречье.

     — Почему здесь?

     — Считается, что это самая короткая дорога.

     Патрульный внимательно оглядел Яноша, и проворчал.

     — Все может быть. Но в таком случае вам нет необходимости задерживаться в Бырладе.

     — Переночуем, наймем лошадей и поедем к границе, — пообещал Янош.

     — Лошадей? — переспросил патрульный. — С лошадьми сейчас проблема. Те, что не задействованы на сельхозработах, призваны в армию.

     — О, это серьезно. Но может быть, вы могли бы посоветовать нам, что делать? Вы не знаете кого-нибудь, у кого есть дела на границе с Трехречьем? Мы честно оплатим все расходы.

     Вацлав вздохнул. Он бы на месте Яноша давно сунул стражнику на лапу и проследовал бы своим курсом. Янош же чего-то ждал, и более того, говорил о какой-то там честной оплате. Это надо же придумать!

     Патрульный же принял весьма сосредоточенный вид.

     — Я так сразу и не отвечу. Давайте сделаем так. Вы где остановитесь?

     Янош пожал плечами.

     — Мы ничего не знаем в Бырладе.

     — Ладно. Тогда остановитесь в гостинице «Уют», это чуть в стороне от центра, зато в приятной парковой зоне. Правда, сейчас осень, да все равно, там не шумно. Я зайду туда утром и скажу, что нашел. Да, в гостинице сошлитесь на Миклоша, так меня зовут. Уверяю вас, это вам совсем не повредит.

     — Спасибо, Миклош, — Янош с чувством пожал протянутую руку. — Будем ждать вас завтра к завтраку. Так что обязательно приходите — мы без вас за стол не сядем. Кстати, в этом «Уюте» хорошо кормят?

     — Очень даже. И совсем по-домашнему. Счастливого пути господа.

     — До завтра.

     Когда они отошли от патруля на достаточное расстояние, Вацлав все же спросил:

     — Зачем такие сложности, Янош? Не проще ли было дать ему взятку, а свои проблемы решить самостоятельно?

     Янош поник. Вацлав тут же мысленно обругал себя за бестактность.

     — Простите, Вацлав, я хотел сделать как лучше...

     Милан посмотрел на расстроенного молодого человека, потом на огорченное лицо своего начальника и решил вмешаться.

     — Почему ты думаешь, что так лучше?

     — Гуцулия проповедует крайний аскетизм. Здесь не принято давать и получать взятки. Это уголовно наказуемое деяние. А так он сосватает нам своих людей и поимеет свою долю. Не обязательно деньгами, можно и услугами.

     Вацлав почувствовал сильные угрызения совести.

     — Не обижайся на меня, Янош, я просто спросил.

     — Я и, правда, старался сделать как лучше.

     — Делай и дальше все, как знаешь. У тебя хорошо получается.

     — Хорошо, — пожал плечами Янош.

     — Янош, а как так вышло, что Угория разделилась с Гуцулией?

     Янош помолчал, видимо собираясь с мыслями, потом неуверенно начал:

     — Вообще-то это старая история. Насколько я понимаю, она началась сразу, после установления границ. В те годы люди оказались согнанными со своих привычных мест. Довольно большая группа людей оказалась на территории Угории и нынешней Гуцулии. В Угории было множество лагерей беженцев, в Гуцулии преобладало местное население. Строго говоря, беженцев Угории тоже можно было назвать местными. Часть из них пришла с юга, часть — с запада, часть — с востока, спасаясь от массированных ядерных ударов. Не знаю как так вышло, что первоначально Угория и Гуцулия были объединены общими границами. Кажется, границы проложили по линиям фронта, а Угория с Гуцулией тогда не воевали. Гуцулы никогда не стремились завязать хоть какие-то отношения с угорийцами, считая их сбродом, угорийцы же на первых порах искали только спокойное место и старались дружить со всеми, по мере возможности. Потом зашла речь о государственном устройстве. Нет, с тем, что Угория должна быть королевством никто не спорил, но кто должен был стать королем? Угорийцы выдвинули на эту роль Игнаца. До войны он был довольно знаменит, как борец за мир и за права человека. Правда, незадолго до этого он подвизался в оборонной промышленности одного из довоенных государств. Кажется, он изобрел особо разрушительное оружие. И перед тем, как разрушить весь мир, это оружие сокрушило разум собственного изобретателя. Зато на него снизошло озарение, и он стал ездить по всему миру с лозунгом «Назад к природе». По его словам, человечество жило гораздо лучше в милые патриархальные времена, когда вместо бездушных машин трудились одухотворенные рабы. Тогда, по его словам, между человеком и природой не было никаких преград. Причем рассказывал он обо всем этом так живо и образно, что можно было подумать, что он всю жизнь прожил в этом золотом веке, а вот на старости лет — на тебе, оказался в дурацком мире машин. И вот в Угории его сделали королем и принялись воплощать в жизнь его замечательные идеи. Первым делом возник вопрос — где взять рабов. Ясное дело, добровольцев на этакое дело не нашлось. Было высказано предложение записывать в рабы правонарушителей. Дескать, нарушил закон — на несколько лет в рабство. И так каждый за свою жизнь успеет побыть и рабом и господином. Не даром же говориться — от сумы да от тюрьмы не зарекайся, и была бы спина, а кнут найдется. В общем, все это звучало прекрасно, оставалось только решить с чего начинать. Игнац предлагал начать с уничтожения машин, но к счастью, некоторые его советники имели трезвомыслящие головы и они убедили его машины временно сохранить, в ожидании правонарушителей. Последние не заставили себя долго ждать. В идеальном государстве трудно соблюдать законы. Люди-то далеко не идеальны. Правда, в первое время рабы были собственностью государства и работали на тех же машинах. В общем, как я понял, это было что-то среднее между бесплатной работой на фабрике за хлеб и воду и довоенными каторжными работами. Все это несколько противоречило строгим принципам Игнаца, но он утешался тем, что время очистит зерно идеи от шелухи случайных, вынужденных мер.