Приключения Тома Бомбадила и другие истории - Толкин Джон Рональд Руэл

Стихотворения № 1 и № 2, несомненно, бэкландского происхождения. В них явно чувствуется близкое знакомство с этими местами, а также с Балкой, поросшей лесом долиной Ивьего Вьюна[15], каким не могли похвастать хоббиты, жившие к западу от Плавней. Кроме того, из них следует, что бэкландские хоббиты были хорошо знакомы с Бомбадилом[16], хотя наверняка они столь же мало понимали его волшебную силу, как хоббиты засельские — волшебную силу Гэндальфа. И тот, и другой воспринимались хоббитами как вполне добродушные старички, пусть немного таинственные, но какие-то непутевые. № 1 — вещь более ранняя, основанная на многочисленных вариантах хоббичьих легенд о Бомбадиле. Стихотворение № 2 основано на той же традиции, только шутки Тома обращены здесь на его друзей, которых они забавляют, хотя и немного пугают. Вероятно, это стихотворение сочинено значительно позже, то есть уже после того, как Фродо и его друзья побывали в гостях у Бомбадила.

Все представленные здесь хоббичьи стихи имеют две общие черты: пристрастие к необычным словечкам, а также к вычурным рифмам и разнообразным метрическим ухищрениям. По простоте душевной хоббиты, очевидно, видели в этом особенные достоинства и изящество, хотя на самом деле хоббиты всего-навсего подражали эльфийским образцам. Кроме того, смысл этих стихов достаточно прозрачен, они вполне простодушны и непринужденны, хотя подчас кое-кто может подумать, что не все в них так просто, как кажется. № 15 — стихотворение определенно хоббичье, но являет собой исключение. Оно относится к позднему периоду, то есть уже к Четвертой Эпохе. Оно приведено здесь потому, что имеет подзаголовок, написанный небрежно и другой рукой, — «Сон Фродо». А это нам важно. И хотя представляется маловероятным, что сочинил его сам Фродо, подзаголовок ясно указывает, что это стихотворение связано со страшными, полными отчаяния снами, которые посещали Фродо каждый март и октябрь в последние три года. Впрочем, существуют и другие предания о хоббитах, которые отправлялись в «сумасшедшие странствия», а по возвращении (если им, конечно, удавалось вернуться!) становились какими-то странными и замкнутыми. Так или иначе, мысль о Море неизменно присутствовала на заднем плане воображения хоббитов. Однако страх перед Морем и сильные сомнения в истинности эльфийских знаний не покидали засельских хоббитов в конце Третьей Эпохи, причем сомнений этих отнюдь не поколебали грандиозные события и большие перемены, которыми эта Эпоха завершилась.

1. ПРИКЛЮЧЕНИЯ ТОМА БОМБАДИЛА

Славный малый Бомбадил, веселее нету,в желтых кожаных штанах он ходил по свету,в куртке ярко-голубой по лесу шагал он,бела лебедя пером шляпу украшал он —беззаботно пробегал по лесной тропинке,и легко его несли желтые ботинки.Ну, а жил он под Холмом, где под самым склономизвивался Ивий Вьюн ручейком студеным.Луговиною шел Том, лютики срывая,чтобы посидеть в тени, песню напевая,пальцем щекотал шмелей, пивших сок цветочный,и за часом час сидел у воды проточной.И у Тома до воды борода свисала.Златовика, Дочь Реки, мимо проплывала —дерг за бороду его! Том свалился с края —под кувшинки, с головой, пузыри пуская!— И зачем ты, Бомбадил, пузыри пускаешь?Что ты там на дне забыл? Рыбу распугаешь?Или чомгу в камышах изловить ты хочешь?Или просто от жары шляпу в речке мочишь?— Ну-ка, живо вороти шляпу Бомбадила!Отчищай ее теперь от речного ила!Водяная дева, ты больно уж игрива!Спи на дне глубоком, где прячет корни Ива!В омут, к матери своей, юркнула шутница.Ну, а Том на бережок вылез обсушиться:на корявый корень сел под скрипучей Ивой,мокрые ботинки снял — и сидел счастливый!Пробудилась Ива тут, спавшая сначала,колыханием ветвей Тома укачала —и как только на него навалилась дрема,в трещине глубокой — щелк! — защемила Тома!— А! Попался Бомбадил! Как тебе в дупле там?Здесь отныне будешь жить и зимой и летом!Фу! Щекоткою своей Иву разбудил ты!И лицо мне замочил, гадкий Бомбадил ты!— Ива Старая, пусти! Это же нечестно!Больно ты жестка внутри и лежать тут тесно!Лучше воду из реки пей корнями, Ива!Златовика спит давно, засыпай-ка, живо!Услыхав его слова, Ива задрожала,заскрипела всем стволом, трещину разжала —и оттуда вылез Том, словно из коробки,и вдоль Ивьего Вьюна вновь пошел по тропке.А потом в лесочке сел, влажном и тенистом,наслаждаясь пеньем птиц и немолчным свистом.И над шляпой у него бабочки порхали;только вскоре, солнце скрыв, тучи набежали.Хлынул дождик проливной, и за ворот Томупотекла вода, и Том встал и двинул к дому.Ветер выл, и дождь хлестал, колыхались сучья.Видит Том: пред ним нора — темная, барсучья.Он залез в нору, а там важною особойпроживал Барсук с семьей — старый, белолобый.Тома он за куртку — хвать! Дружно всей семьеюутащили по ходам Тома за собою.И народ барсучий там шамкал и шептался:— Провалился Бомбадил! Бомбадил попался!Выхода отсюда нет! Ты навеки с нами!Будешь носом землю рыть вместе с барсуками!— Слышишь ли меня, Барсук, Бомбадила Тома?Ну-ка, выводи скорей! Нужно быть мне дома!Под шиповником у вас выход есть, я знаю!А не то намою нос живо шалопаю!Лучше всей семьею спать отправляйтесь живо!Златовика спит давно, и давно спит Ива!Извинились барсуки, дрожь их охватила —под шиповник отвели Тома Бомбадила.Ну, а после выход тот завалили сами —рыла землю вся семья черными носами.Небо чисто, дождь прошел. По дороге к домустало весело шагать Бомбадилу Тому!Бомбадил пришел домой. К лампе на окошкеполетели мотыльки, комары да мошки.Тихо на небе ночном звездочки мигали,месяц молодой ушел, потемнели дали.Том зажег свечу и спать наверх удалился,двери плотно затворил, на засов закрылся.— Отвори мне, Бомбадил! На пороге гости!Слышишь, как стучат мои позвонки да кости!Ты попался! Это я! Навье из Кургана!Что-то нынче Бомбадил затворился рано!Отведу тебя в Курган, страшный, заповедный!Будешь под землей лежать, ледяной и бледный!— Уходи отсюда прочь! Не стучи костями!Не скреби моих дверей, не сверкай очами!Уходи обратно спать в свой Курган зеленыйвместе с золотом, что спит под землей студеной!Златовика спит давно, и Барсук, и Ива —Восвояси уходи! Убирайся живо!Навья тут и след простыл — как и не бывало!Тень мелькнула на дворе, в темноте пропала —под камнями, что кольцом на холме стояли,схоронилась, скрежеща, в скорби и печали.И спокойно Том заснул, так сказать, во здравье —Ива крепко так не спит, ни Барсук, ни Навье.Спал усталый Бомбадил Златовики слаще —беспробудно, от души, великохрапяще.Тихо наступил рассвет. Бомбадил спросонок«Бомбадили-дили-Том!» свистнул, как щегленок,Солнцу отворил окно, щурясь на росинки,шляпу мятую надел, куртку и ботинки.Мудрый малый Бомбадил, осторожней нету,в сине-желто-голубом он ходил по свету.И волшебная была в Бомбадиле сила,и никто не мог поймать Тома Бомбадила —ни в лесу, ни на реке — ну-ка, излови-ка!Но от Тома не ушла дева Златовика!Как-то, сидя во Вьюне, пела без опаскио зеленых камышах, о зеленой ряске.Но подкрался Том — и хвать деву водяную!Зашумели камыши, чомги — врассыпную!И от цапель на реке было много крика —в Бомбадиловых руках билась Златовика!— Ты домой ко мне пойдешь из речного ила!Стол давно уже накрыт в доме Бомбадила!Не видала ты еще этакого дома —розы дивные растут под окном у Тома!Хватит шастать в камышах по болотным лужам —жить отныне под Холмом будешь с добрым мужем!И на свадьбе у него было много брашен;был венком из лютиков Бомбадил украшен;платье из зеленых трав было на невесте,незабудки в волосах с лилиями вместе.Бомбадил свистал щеглом, и шмелем жужжал он,деву стройную свою крепко обнимал он.Снежно-белая постель, свет погас у Тома...Ночь плясали барсуки при луне у дома.Ива Старая в окно тук-тук-тук стучалаи до самого утра головой качала,тихо плакала Река в пелене тумана,глухо доносился вой Навья из Кургана.Но не слышал Бомбадил полуночный шепот —ни стенания, ни стук, и ни вой, ни топот.До рассвета крепко спал, а потом проснулся:«Бомбадили-дили-Том!» — птичкой встрепенулся!На растопку чурбачков наколол немножко,Златовика с гребешком села у окошка.