Бессмертный - Андрей Плеханов

– А давно он тут обжился?

– Годов пять будет. Или шесть. В аккурат как Дуся Егорова померла, так он ее участок и купил.

– А раньше кем работал?

– Дак откуда ж мне знать? Говорят, ученым был в институте, чуть ли не профессором. А по мне, так он больше на иерея похож. Может, из попов выгнали за грехи какие?

– Ну спасибо, Серега, просветил. Может, перекусишь?

– Да нет, спасибочки. Вот если б стопарик за знакомство... Нет водки-то?

– Нету. Не держим-с.

– Жаль. – Мужичок с подозрением глянул на Дему, и стало видно, что не такой уж он старый – пристрастие к вину износило его раньше времени, припечатало к физиономии немало годков. – Может, дичинки купишь? – Он потряс связкой перепелок и те мотнули мертвыми головками.

– Нет, птичек оставь себе. Лучше вот что скажи мне, Серега. Фонарик электрический у тебя есть?

– Как же. Обязательно.

– Продай мне его.

– А сколько дашь?

– Вот. На пузырь хватит.

– Ну, это мало...

– Не хочешь, не бери. Дело хозяйское.

– Ладно. – Желание выпить взяло верх. – Даром, можно сказать, отдаю. Только по дружбе. Давай деньги.

Мужичок раздвинул ветки и бесшумно исчез в кустах. Дема остался хозяином фонарика – старого, но вполне исправного. В голове его вызревал план.

* * *

День прошел ни шатко, ни валко. Яна очухалась к обеду, но весь день была грустна, говорила мало, двигалась неохотно. Лицо ее осунулось, вокруг глаз появились темные круги. Демиду было до слез жаль видеть, как угасает девчонка. Он обдумывал предстоящие действия – сидеть сложа руки в этом медвежьем углу он не собирался. Дема решил нанести визит в дом Алексея. Он был уверен, что хозяина ночью не будет – ведь Петрович сказал, что собирается уехать в город. При хорошей пробежке Дема рассчитывал добраться до деревни за час. Таким образом, три часа на всю операцию. Страшно, конечно, оставлять Янку одну, тем более, что она об этом знать не будет. Демид надеялся на крест. Он обмотал его бечевкой и привязал к груди Яны, несмотря на ее вялые протесты. Мысли о предстоящем деле не давали ему покоя – не мог он усидеть на месте и нервно вышагивал по поляне, торопя сумерки.

Наконец, наступил вечер. Демид уложил Яну. Убедился, что крест на месте и выскользнул в темноту.

Бежать по ночному лесу было дьявольски противно. Ухабистая песчаная дорога была еле видна, хотя небо светилось миллионами звезд. Демиду казалось, что его тяжелое дыхание разносится по всей округе, и деревья настороженно прислушиваются к чужаку. Издалека доносился волчий вой, а из под самых деминых ног с треском выломился глухарь, напугав Дему до колик.

Демид не был героем, но обычно умел давить в себе чувство страха. Сейчас же он с трудом контролировал себя, зябкая дрожь леденила душу.

Наконец, по бреху собак Дема понял, что приближается деревня. Он нашел темный силуэт водонапорной башни и направился к нему. Улица словно вымерла – не светилось ни одно окошко. Дема перемахнул через забор и побежал к дому по дорожке, аккуратно посыпанной гравием. Трава на газоне была подстрижена, везде царил нероссийский порядок, и Дема почувствовал себя частным детективом из западного боевика. Он мотнул головой, отгоняя игривые мысли. Ситуация была непростой и стоило ожидать от хозяина дома каких-нибудь неприятных сюрпризов.

Беглого взгляда на окна первого и второго этажа было достаточно, чтобы понять, что залезть в них, не изувечив рамы и не переполошив всю деревню сиреной сигнализации, не удастся. Алексей позаботился о непрошеных гостях – приспособления на окнах были незаметны неопытному глазу, но для Демы они были как огромные знаки, запрещающие въезд. Оставалось небольшое окошко на чердаке. Добраться до него было нелегко – крыша нависала над ним на добрых два метра, но выхода не было.

Демид пробежал по ребристой дощатой стене дома как кошка, прилепился ладонями к шероховатой шиферной крыше и вполз на нее. Он добрался до конька, вцепился в загнутый желоб и перевалил тело через край. Сердце его ухнуло, словно он во сне свалился с десятого этажа. Демид повис на руках на семиметровой высоте.

Стараясь не смотреть на землю, мелькающую полосами далеко внизу, Дема начал осторожно раскачиваться. В движении он разжал руки и полетел лицом прямо на фронтон крыши. Ноги его попали на скат и заскользили. Падая спиной вниз, Демид успел зацепиться пальцами за наличник окошка. Переплет затрещал выдираемыми гвоздями. Демид подтянулся, встал на скат коленями и прижался щекой к холодному стеклу, балансируя над пропастью. Защиты на окошке не было. Через минуту Демид свалился на пыльный пол чердака и в изнеможении закрыл глаза.

Отдышавшись, он включил фонарь. На чердаке ничего интересного не было – доски, строительный хлам. Демид открыл крышку люка и спустился на второй этаж.

Демид ожидал, что увидит здесь интерьер, обычный для западного коттеджа – белые матовые стены, картины, ажурную чугунную лестницу. Но ничего такого не было – стены были обшиты все теми же лакированными досками. Вообще, железа в доме было на удивление мало – словно хозяин боялся заэкранировать помещение. Массивная дверь на второй этаж выглядела неприступно. Дема оставил ее на сладкое и отправился вниз.

Обстановка первого этажа, очевидно, была рассчитана на неизбежных визитеров из деревни. Она незатейливо имитировала дом сельского жителя среднего достатка – гладкий крашеный пол, пестрые ковры, телевизор, закрытый кружевной салфеточкой. Безвкусно подобранная мебель – кровать на высоких ножках с горкой подушек, полированный сервант с хрусталем и хохломой. Бессмысленные репродукции из журналов на стенах. Дема ухмыльнулся, увидев в книжном шкафу собрание "Анжелик", Дюмы и прочего душещипательного чтива. Эта бутафория была рассчитана явно не на Демида.

Он снова поднялся на второй этаж, вооружившись инструментами из кладовки. Долго возиться с кодовым электронным замком он не стал, терпеливо просверлил его ручной дрелью и пинком открыл дверь.

Дема осветил фонариком большую комнату и присвистнул.

"Ни хрена себе, скромный работяга!"

Здесь смешались в невероятном сочетании самые разные предметы. Луч выхватывал из темноты распятия, тускло блестящие на стенах, ряды старинных фолиантов, компьютер последней модели. Всю стену занимал шкаф с кодовыми ячейками, наподобие вокзальной камеры хранения. Все дверцы его были аккуратно размечены неизвестными Деме знаками. Большое функциональное кресло в центре комнаты было увешано связками разноцветных проводов и датчиков, вокруг него громоздилась непонятная аппаратура. А со стены взирал печальный Иисус – картина была выполнена в гиперреалистической манере и лицо Бога казалось живым. Дема спешно отвел от него фонарик.

Он сел в кресло и включил компьютер, с трудом разобравшись в путанице кабелей. Экран вспыхнул и на нем появилась надпись:

"ВАМ ДАЕТСЯ 5 СЕКУНД НА УСТАНОВКУ ПРАВ ДОСТУПА. ПОЖАЛУЙСТА, НЕМЕДЛЕННО ВВЕДИТЕ КОД".

Демид панически щелкнул тумблером, пытаясь выключить компьютер, но тот и не думал слушаться. На дисплее промелькнуло: "ОСТАЛОСЬ 3... 2... 1 СЕКУНДА", – и во весь экран появилась разъяренная физиономия Алексея. Демид вскочил как ужаленный, путаясь в проводах.

Надпись на дисплее теперь гласила:

" ПОЧЕМУ ТЫ БРОСИЛ ЯНУ ОДНУ В ЛЕСУ? Я ТЕБЯ СЮДА НЕ ПРИГЛАШАЛ!"

Демид не мог оторвать взгляд от компьютера.

– Алексей, я так больше не могу! – пробормотал он, словно имел дело с живым человеком – Я хочу хоть что-нибудь знать! Кто ты – дьявол или человек?

"Я – ЧЕЛОВЕК!"

Красные буквы разбухали на экране, пока не взорвались огненными сполохами. А на смену им появилась маленькая насмешливая надпись:

"оглянись назад, дурачок!"

Демид крутанулся так, что хрустнула шея.

В двери стоял Алексей.

Демид открыл рот. Сидел, как идиот, и не мог сказать ни слова.

– Нет, вы посмотрите на этого героя! – Петрович раскатисто захохотал, хлопая себя по бедрам. – На этого юного следопыта, Ната Пинкертона и майора Пронина, вместе взятых! Что ищешь ты здесь, отрок? Карту Острова сокровищ? Или полный список российских колдунов с указанием паспортной прописки? Может быть, ты хочешь связать меня и пытать каленым железом? Вот что, вызову-ка я участкового и сдам тебя в милицию! Ты, наверно, пытался украсть мою любимую кассету с порно...

Алексей не договорил, потому что Демид прыгнул, метя ногой ему в шею. Такой удар был неотразим, он мог бы свалить и быка. Но Петрович поймал Дему, как балерину в полете, и стиснул ручищами так, что затрещали ребра. Затем аккуратно поставил обалдевшего Демида на пол и отвесил ему оглушительную затрещину. Дема свалился, как подкошенный.

В комнате загорелся свет. Демид осторожно покрутил головой, еще не веря, что все это происходит с ним.

Алексей сидел в кресле, положив ногу на ногу.

– Ну что, попрыгун, очухался? Со мной лучше не дерись – я тебе теперь, как отец родной. Будешь хулиганить – уши надеру. Я же тебе русским языком сказал – сиди в лесу, береги девчонку! Какого лешего ты ее бросил, дурень! Зачем ты сюда пришел? Не мог дождаться завтрашнего вечера? Завтра бы я все тебе спокойно объяснил. Своей нетерпеливостью ты мне все планы путаешь!