Уолдо - Роберт Хайнлайн

– Что? – удивился Глисон. – Могу я спросить почему?

– Потому что, – был ответ, – я теперь стану продавать ее более дешево, более практично и на таких условиях, с которыми вы даже в мечтах не сможете конкурировать.

– Сильное заявление.

– Сейчас покажу. Доктор Стивенс, вы заметили, что остальные приемники по-прежнему работают? Теперь я их выключаю. – Вальдо исполнили приказание. – Далее, я прекращаю работу излучателя и прошу вас своими средствами удостовериться, что в помещении не осталось радиационной энергии, за исключением обыкновенного электрического света.

Предчувствуя недоброе, Стивенс принялся выполнять просьбу.

– Пусто, – объявил он несколько минут спустя.

– Очень хорошо. Не убирайте ваших приборов, чтобы в дальнейшем можно было еще раз проверить. Теперь я включаю свой приемник.

Маленькие механические руки приблизились к выключателю.

– Осмотрите его, доктор. Внимательно осмотрите.

Стивенс последовал совету. Он не стал доверять показаниям на приборной доске, а параллельно подключил свои собственные счетчики.

– Ну как, Джеймс? – прошептал Глисон.

Стивенс не скрывал раздражения.

– Эта чертова штука качает энергию из ниоткуда?

Все посмотрели на Уолдо.

– Не торопитесь, джентльмены, – важно произнес тот, – обсудите все хорошенько.

Гости отошли как можно дальше и стали шептаться.

Уолдо видел, что спорили Харкнесс и Глисон, а Стивенс оставался в стороне. Это его устраивало. Он надеялся, что Стивенс не захочет еще раз взглянуть на хитроумное устройство под названием Джонс-Шнайдер-де Калб. Этот инженер не должен слишком глубоко совать свой нос. Хотя Уолдо честно старался не говорить ничего, кроме правды, возможно, он не сказал всей правды – он забыл упомянуть, что все де Калбы, прошедшие обработку Шнайдера, являются неисчерпаемыми источниками энергии. Не хотелось бы, чтобы Стивенс докопался до истины.

Свой самоуничтожающийся счетчик Уолдо преднамеренно сделал замысловатым и таинственным, но его нельзя было назвать бесполезным. Позже у него будет возможность деликатно указать, что без подобного прибора САЭК просто не сможет удержаться на рынке.

Уолдо чувствовал беспокойство. Слишком рискованная завязывалась игра. Конечно, лучше бы разобраться как следует с этим феноменом, чем пытаться на нем нажиться, но – тут ему едва удалось сдержать улыбку – вся эта история тянется уже несколько месяцев, и ситуация с энергоснабжением становится действительно опасной. Он нашел вполне приемлемое решение, если только удастся достаточно быстро подписать контракт.

У него не было никакого желания вступать в борьбу с САЭК.

Глисон оставил Харкнесса со Стивенсом и подошел к Уолдо.

– Мистер Джонс, может, нам лучше договориться по-дружески?

– А что вы предлагаете?

Только через час Уолдо смог спокойно вздохнуть, наблюдая, как корабль гостей отсоединяется от стыковочной плоскости. «Ловко придумано, – подумал он, – и хорошо сработано». Наконец-то ему удалось скинуть это дело с плеч. Уолдо великодушно позволил убедить себя согласиться на сотрудничество при условии – и здесь он не побоялся быть настойчивым, – что контракт будет подписан на месте. Никакой волокиты, никаких переговоров между адвокатами. Теперь или никогда, либо делаем дело, либо разбегаемся. Условия предлагаемого контракта с благородной щепетильностью приносили доход изобретателю только в том случае, если его утверждения относительно Джонс-Шнайдер-де Калба оказывались истинными.

Приняв во внимание этот пункт, Глисон решил подписать – и подписал.

Даже после этого Харкнесс еще пытался заявить, что Уолдо является сотрудником САЭК. Однако, согласно первому контракту, Уолдо выполнял специальное поручение и получал гонорар только после предъявления успешных результатов. Утверждение Харкнесса не имело под собой никакого основания. Даже Глисон с этим согласился.

В обмен на право владения Джонс-Шнайдер-де Калбом, чертежи которого его обязали незамедлительно представить (подождем, пока Стивенс не увидит эти рисунки и не поймет, в чем там дело), он получал внушительный пакет акций САЭК, без права голоса, но полностью оплаченный и не облагаемый налогом. Отстранить себя от активного участия в управлении компанией – это была его собственная идея. Энергетический бизнес грозил в дальнейшем стать слишком хлопотным занятием. Того и гляди, повесят тебе на шею средства защиты от подделок, от махинаций со счетчиками, да мало ли что еще. Наступала эпоха бесплатной энергии, и все попытки отдалить ее приход должны были кончиться неудачей.

Уолдо громко засмеялся, чем испугал Бальдра. Тот возбужденно залаял.

Теперь можно было забыть Гатэвэя.

Месть САЭК имела один существенный недостаток.

Ему удалось убедить Глисона, что де Калбы, которые подверглись обработке Шнайдера, будут продолжать работать, что сбои невозможны. Его искренняя вера в свои слова основывалась на вере в Грампса Шнайдера.

Никаких доказательств пока не ожидалось. Он сознавал, что слишком мало знает о Ином Мире, чтобы судить о достоверности тех или иных событий. По-прежнему оставалась необходимость в широком, интенсивном исследовании.

Однако Иной Мир был чертовски трудным местом для исследования.

Предположим, что человеческая раса оказалась от природы слепой, никогда не имела глаз. Вне зависимости от степени цивилизованности, просвещения, развития науки, подобная раса вряд ли смогла бы создать представление об астрономии. Возможно, люди узнали бы о том, что Солнце является циклическим источником энергии изменчивого и направленного характера, потому что обладает огромной мощностью и может «наблюдаться» кожей. Они бы заметили его и изобрели инструменты, чтобы улавливать и исследовать свет.

Но вот бледные звезды, можно ли заметить звезды?

Скорее всего, невозможно. Понятие о небесном пространстве, его молчаливых глубинах и освещенном звездами величии окажется за пределами человеческого понимания. Даже если один из слепых ученых будет вынужден под напором фактов принять эту фантастическую, невероятную гипотезу – каким образом он станет проводить дальнейшее детальное исследование?

Уолдо попытался представить себе астрономический фототелескоп, сконструированный слепым, управляемый слепым и способный поставлять данные, которые могут быть интерпретированы слепым. Тщетная попытка. Слишком много случайностей. Цепь рассуждений, ведущая к решению проблемы, обещает быть путаной, и, чтобы проследить ее, понадобилась бы проницательность, значительно превышающая его собственную. Пришлось бы изобрести подобный инструмент для слепого.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});