Страшно Упрямый (СИ) - Виктория Падалица

вонзился. Даже не вошел, а вонзился, влетев на полном ходу.

Затем, когда трусики в той части намокли, он сдвинул их вбок и уверенно вогнал в меня два пальца, погрузив их на всю.

Я воспротивилась, насколько это было осуществимо в моём положении. Крайне отчаянно и как только могла сильно, напрягла мышцы, намереваясь препятствовать его домогательствам до упора. Но это не помогло вытолкать его проворные пальцы, без устали и промедления, совершавшие резкие волнообразные движения внутри и приводящие мое тело в неистовый трепет.

Бейрут глядел мне в лицо близко, прямо в глаза, активно провоцируя своими действиями из кожи вон, чтобы я влепила ему пощечину. Если бы не армированный скотч, я бы проделала это с превеликим удовольствием.

Не даваясь и показывая этим, что отторгаю его приставания в любой форме и в любом виде, я отстранилась и даже предприняла попытку перескочить с его колена на сидение.

Он же силой притянул меня к себе и принялся сладко теребить шершавую точку, щекоча целовать за ушком, затем накинулся поцелуями на шею и плечи.

— Детка, не сдерживайся. — шептал он, неминуемо доводя меня до экстаза. — Будь честной со мной. Покажи, как тебе больше нравится.

Я не реагировала на его слова. Да что там говорить, я вообще тряпичной куклой прикинулась. Даже старалась не дышать лишний раз. Чтобы не выдать свою реакцию на его касания. Его психопатическая логика не укладывалась в моей голове с застарелыми принципами и консервативной моралью.

Бейрут же издевался над моим телом и выносливостью, как только хотел и совершенно не сдерживал себя в желаниях. Он вел себя так, словно мы делали это в машине главаря не в первый раз. Словно мы давно вместе. Словно заниматься интимом при ком-то было у нас в порядке вещей.

— Я тебя не обижу. И больно не сделаю. Я буду нежен с тобой. Только с тобой, моя детка. Отдайся мне вся. Будь же моей полностью.

Бейрут с упоением и увлечением творил с моим телом то, что хотел. Я чувствовала его горячее дыхание на своих подрагивающих губах и не желая того, но податливо отвечала его ласковым влажным призывам.

Я закрыла глаза, кусая губы до крови и сдерживаясь, чтобы ни в коем случае не застонать от удовольствия, от которого в трусиках стало очень мокро. Но ничего не могла поделать ни с собой, ни с его пытками.

Я податливо откинулась на его предплечье, легла, чувствуя, что таю и уже не в силах сдержать стонов. Надо было играть в молчанку, но у меня не получалось. А он трахал меня знойно. Погружая в меня пальцы снова и снова.

— Вот так, моя принцесса. — шептал он, взявшись осыпать мою шею дерзкими, кусачими поцелуями. — Вот так.

Если бы у меня были связаны глаза, я бы сдалась куда быстрее, за считанные секунды после начала приставаний.

Мой разум активно противился тому, чтобы позволить телу хотеть того, кто похитил меня и удерживает против воли. И не понимала, как могла в принципе возжелать бандюка. Он делает мне приятное против моей воли. Он насильно заставляет меня испытывать наслаждение и кончать от его пальцев во мне. И мне бы не хотелось, чтобы он останавливался. Чтобы во мне дергались и двигались не только пальцы.

Неожиданно двери Хаммера распахнулись, и в салон залезли двое типов.

Может тех, что уже были, а может новых, я не видела их лиц. Впрочем, как и не стремилась разглядывать, ведь я была по пояс голая, и оборачиваться в таком виде мне не следовало.

Поздоровавшись со всеми без рукопожатий, Бейрут прикрыл меня собой, развернувшись спиной к тому, кто сел рядом с нами.

— Все готовы? — приглушив радио, главарь Мишка завел диалог с прибывшими.

— Всегда готовы. — отвечали они хором, в том числе и Бейрут, который не останавливался, продолжая увлечённо трахать меня пальцами, и этого не мог не заметить сидящий рядом с нами.

— Как брать будем, босс? — спросил кто-то с переднего пассажирского. — Как всегда? Или гуманно?

— Спроси у Бейрута.

— Конечно, как всегда. Сила — наш конек. — ответил ему Бейрут на понятном мне русском, а потом что-то добавил на другом языке, возможно арабском. После чего рядом сидящий бандит заржал в голос.

Безумие.

Это самый экстремальный интим в моей жизни. И самый запоминающийся. Бандит-похититель мастурбировал мне на заднем сидении бандитской тачки, полной народу, при этом непринужденно общаясь со своими подельниками.

Надеюсь, не обо мне общаясь.

— Детка, ты отвлекаешься. — чувствуя, что я очень занервничала, Бейрут приблизился к губам, но пальцы из меня не вынул. — Может нам стоит поцеловаться, чтоб снять напряжение?

Не дожидаясь, когда я приму правильное решение, Бейрут пошел в атаку. Целуя мои губы своими пухлыми и мягкими жадно, голодно, безапелляционно, он не прекращал трахать меня пальцами и заглушать мои вздохи своим ртом.

К счастью, Бейрут не стал срывать с меня всю одежду и иметь при товарищах, которые вряд ли бы отказались отщипнуть кусочек от женского тельца.

Доведя меня до полного экстаза умелыми действиями языка и рук, он оставил меня в покое. Поправил лифчик, захлопнул порванную блузу, застегнул пиджак на все имевшиеся пуговицы.

Затем вернул меня на сидение посередине, а сам отсел к окну. Оценивающе поглядев на свои пальцы, бывшие во мне и оттого влажные, он перевел глаза на меня и ухмыльнулся.

Я демонстративно отвернулась, показывая, что не разделяю его радости.

— Хороша, детка.

Затем этой же рукой Бейрут взял меня за скулы, заставив поглядеть ему в глаза, и прошептал.

— А ты мне нравишься. Мы с тобой поладим. Очень даже поладим.

Подарив напоследок хлесткий поцелуй в губы, похожий на удар плети, он в очередной раз закурил. А я, отодвигаясь от него, ненарочно задела плечом рядом сидящего.

Это был не "цыган", а кто-то другой. Равно как и впереди сидел, к моему счастью, не Косорот.

Замедлив ход, Хаммер заехал на территорию большого предприятия. То ли действующего, то ли брошенного, непонятно было с первого взгляда. Возможно, это закрытый хлебозавод на поселке в черте города. Либо брошенная хлопчатобумажная фабрика на другом посёлке. У нас в городе и за городом пруд пруди таких предприятий, потому я не могла быть уверена наверняка, где именно находилась. Но определенно это промышленная зона. Где-то на окраине.

Почти приехали, пришло мне на ум.

Непринужденно поглаживая меня по бедру, словно я его кот, Бейрут лениво вытащил пистолет и проверил на наличие патронов. Затем направил пистолет на меня. Вероятно, чтобы попугать. Ему понравилась моя непредвиденная