Варька - Ольга Митрофанова

в ее планах.

– Артём, – перешла на ты Лена, – там отпуск всего две недели, пролетят, не успеешь оглянуться, отдохнёте от моего ворчания, а то скоро Натуськины шутки про то, что я у тебя в рабстве станут реальностью.

Они некоторое время сидели молча, сверля друг друга взглядами. Лена, хоть и знала, что лукавит и не озвучивает всей правды, вины своей не чувствовала и потому глаз не отводила. В конце концов Артём просто не работодатель, да она с ним спит. Тут уже свершившийся факт, чтобы изменить который нужна машина времени. Но совместный секс не повод для сближения, так себя настраивала Лена и потому никогда не просвещала Волина в свои личные дела: отношения с родителями, братом, подругой и вот теперь желание попробовать выйти на работу. Он бы ей запретил, если бы не послушала его категоричного «нет», то Артём непременно ткнул ее в трудовой договор, по которому она работает у него и другую работу сможет найти только если уволится. Поэтому Лена решила сначала попробовать.

Заведующая детским садом, куда ходила Варвара ей ещё в сентябре предложила взять полставки дефектолога, у них сложных детей прибавилось, один специалист не справлялся, а там рабочая нагрузка всего два часа в день, как раз, пока Варька в саду, Лене же все равно делать нечего. Где ещё работу с такой частичной занятостью найдёшь. Лена думала, нет, скорее боялась, но она же ходила каждый день в садик, приводя Варвару, видела мам с детьми и ничего. Сколько можно прятаться в своём коконе из страхов? Она думала что и с Варькой не сможет, но получилось же. Наверное потому что рядом был в первое время Артём и бесил не жутко, не давая сосредоточиться на своих ощущениях, а потом, потом и вовсе поглотил многие ее переживания.

Пока Лена витала в своих мыслях, Артём продолжал ее пристально рассматривать, делая для себя какие-то выводы.

– Дура, ты Безрукова, – устало проговорил Артём, – оставить тебя боюсь, наворотишь ведь дел.

– Как-то же я прожила без тебя четверть века, – парировала Лена.

– Вот именно, что как-то, – скривился мужчина, – звони нам каждый день, Варька соскучится.

– Буду звонить, – клятвенно пообещала Лена.

– Ты бы хоть для приличия дня на три к родителям съездила, – оглядывая Лену с головы до ног, произнесла тетя Валя.

– Я у них была.

– Ага, уехала в субботу утром и в воскресенье после обеда уже примчалась обратно, а распиналась – то распиналась. Вот куда ты намылилась, скажи на милость? – ворчала тетя Валя, – правильно все же Артём говорит, нельзя тебя одну оставлять, вляпаешься.

– Теть Валь, – строго произнесла Лена, – будете ворчать, я к себе на квартиру съеду.

– Тоже мне, напугала ежа голой задницей, – хмыкнула тетя Валя, – я Артёмке позвоню, расскажу про твою работу, посмотрим, как запоёшь.

–Теть Валь, – вздохнула Лена, присаживаясь за стол, – я хочу попробовать работать по специальности, можно сколько угодно бравировать, но работу свою я люблю и делать ее умею. Посмотрите на Варьку, ну ведь прогресс налицо. У неё моторика улучшилась, кругозор расширился, понимание речи, да вообще сама речь появилась. Это же не с потолка упало, это полгода работы. А сколько таких как она? Я к батюшке в церковь ходила.

– Час от часу не легче, – всплеснула руками Валентина.

– Мы побеседовали только, – поспешила успокоить ее Лена, – я же всегда только с прагматичной стороны все рассматриваю, а у них своё мировоззрение. Он говорит, что мы все на свете живем для чего-то, у каждого своя миссия. И если бог меня не забрал, значит свою миссию я ещё не выполнила.

– Слышишь, миссионерка, – одернула ее тетя Валя, – у нас вон алкаши всякие живут и наркоманы, у них наверное тоже миссия, на себя побольше страда взять, чтоб другим меньше досталось.

– Теть Валь, – надулась Лена, – все сумеете перевернуть.

– Человек живет столько, сколько отмерено, у каждого свой час. Наш видно ещё не пришёл. А уж как прожить своё время: достойно или нет, каждый решает сам.

На кухне воцарилась тишина. Тетя Валя отвернулась к плите, дожаривая оладушки, Лена изучала свои сцепленные в замок пальцы. Разногласия у них возникали редко, хотя обе были со своим мнением.

– Поешь хоть, – поставила тетя Валя блюдо с первыми оладьями на стол, – а то не от нервной перегрузки, а от голода в обморок грохнешься, то-то скажут работница.

Лене в гордо кусок не лез, но в свете разногласий с домработницей она решила не отказываться от своеобразного предложения мира, в виде оладьев. Понятно, что не для себя тетя Валя их жарила, они теперь жили вдвоём, и можно было не готовить вообще, провалявшись в кровати, но раз человек встал и заморочился, обижать нельзя. Лена съела три оладушка, запила несладким чаем.

– Все, больше не могу, – отодвигая тарелку произнесла Лена.

– Опять поклевала как птичка, как только ветром не уносит, может хоть такси вызовем, раз Николая отпустили?

– Я на маршрутке прекрасно доеду, как раз мозги проветрю.

– Чего их проветривать, у тебя итак там подсвистывает, раз ты на работу собралась.

Лена обижаться не стала, понимала, что тетя Валя просто переживает. Если родители, к которым она ездила на выходных по поводу ее новой идеи протеста не выказали, боялись ее спугнуть, то тетя Валя себя в высказываниях не ограничивала.

Лена вышла из ворот и вдохнула воздух полной грудью. На улице было раннее утро и ее первый рабочий день, казалось, что жизнь снова начинается, она студентка третьего курса и в первый раз идёт на работу, впереди ещё много ждёт, первые успехи в работе, прекрасные коллеги.

На короткий миг почувствовала себя той, беззаботной девчонкой, обладающей способностью радоваться вот такому серому сырому осеннему дню.

Улыбнулась сама себе невеселой улыбкой и бодрой походкой потопала на остановку.

Стабильный мирный уклад жизни пошатнулся уже в маршрутке, переполненной в утренний час, понятно, что все спешат на работу и толкаются в салон, но смесь запаха духов и пота от такого количества людей может кого угодно заставить вывернуть содержимое желудка. Лена мужественно терпела, стараясь по ниже наклонить голову.

В детском саду прошла