Джон Голсуорси - Кэтрин Дюпре

В речи, подготовленной к получению Нобелевской премии, Голсуорси еще обстоятельнее говорит о значении для него образа Феррана. Вспоминая встречу в Париже с человеком, ставшим его прототипом, писатель говорит: «Между нами возник антагонизм, аналогичный тому, который возникает между природной склонностью человека к лени и тем лучшим в нем, что я называю силой духа. Передо мной открылся мир неудачников, скрытый мир людей, катящихся по наклонной плоскости. Мне часто говорили, что я несколько преувеличиваю способность моих героев переживать. Смею сказать, что это правда, но, когда я смотрю на лица тех, кто меня окружает, – лица людей, которые хорошо знают, что в то время, когда они наслаждаются своим завтраком, другие молча примиряются с полным отсутствием такового, – когда я смотрю на их лица, мне трудно принимать кормящую этих сытых людей философию, которая гласит: «Бедные всегда с нами».

У меня сохранились старые пожелтевшие письма Клермонта. «Я хочу сказать, что поистине человеку, принадлежащему к обществу людей в цилиндрах, труднее проникнуть в мир неимущих, чем верблюду пройти сквозь игольное ушко». Мне тяжело это сознавать. Но благодаря той случайной встрече под чириканье воробьев на Елисейских полях родилась моя пятая книга».

Ферран говорил за Голсуорси – в определенном смысле это и есть Голсуорси с его криком боли и протеста против несправедливости и неравенства в обществе. Суть книги состоит в конфликте двух разных Голсуорси, воплотившихся в воспитанном на условностях и влюбленном в Антонию Шелтоне и отверженном Ферране.

История достигает кульминации, когда происходит знакомство Феррана с родителями Антонии и со строгим, полным условностей укладом в Холм-Оксе, их доме. Наблюдая Феррана и Антонию вместе, Шелтон вынужден признать, что Антония так и не сможет понять многого в его характере.

«Она наблюдала за Ферраном, а Шелтон наблюдал за ней. Если бы ему сказали, что он за ней наблюдает, он с полной уверенностью стал бы отрицать это, но он не мог поступить иначе, ибо хотел понять, как же воспринимает Антония этого их гостя, в котором воплотилась вся мятежная сторона жизни, все, чего нет в ней самой».

Третья переработка романа наконец-то была завершена, и оба – и Голсуорси, и Гарнет – были удовлетворены: «Между тем я рад признать, сколь хороши и сильны, на мой взгляд, «Фарисеи», я чувствую, как они оригинальны и что, написав их, Вы создали что-то, что останется, что будет жить, за что можно будет испытывать сдержанную гордость», на что Голсуорси ответил: «Вряд ли я когда-нибудь получал письмо, которое доставило бы мне большее удовольствие, чем это».

Оставалась еще задача найти издателя. В августе 1902 года Конрад предложил второй вариант романа Хэллэму Марри, но в октябре он вынужден был написать своему другу: «Дорогой Джек! Они – звери. Я только что получил от X. М. записку с отказом, сопровождаемым множеством комплиментов. Только что заказной бандеролью отправил Вам Вашу рукопись. В конце концов, мы должны были быть к этому готовы. Ни одно произведение не оценивают по его художественным достоинствам, к тому же нет сомнений, что Ваша книга задела многие больные места общества».

Но даже для третьего варианта романа найти издателя было очень нелегко. Вначале Голсуорси безуспешно предложил его Констеблю, затем снова вмешался Конрад и предложил роман Сиднею Полингу, работавшему у Хайнемана. 2 октября он наконец-то смог сообщить радостную новость о положительном решении. «Я был счастлив узнать, что он (Полинг. – К. Д.) чрезвычайно хорошо расположен к этой книге. Насколько я понял, сам Хайнеман колебался, но не в отношении художественных достоинств книги, а целесообразности ее издания. В то же время подобным образом он воспринимает каждое новое произведение, и в Вашем случае я не вижу препятствий к изданию книги».

Переговоры прошли благополучно, с Хайнеманом был подписан контракт, включающий в себя условие, по которому Голсуорси обязался предоставить издательству право первого опциона на свою следующую книгу, которой стал «Собственник». Конрад поздравил его: «Я считаю, что условия договора с Полингом достаточно выгодные. Очень приличный авторский гонорар, но самое хорошее в нем – сроки представления рукописи. Это действительно большая удача, и я поздравляю Вас с нею. Это убережет Вас от волнений в будущем – в том самом будущем, которое должно открыться перед Вами».

Итак, можно считать, что книга была наконец завершена: она дважды переделывалась, была выгодно продана хорошему издателю, встретила теплый прием у друзей автора. Она вышла в свет 28 января 1904 года под окончательным названием «Остров фарисеев», автор – Джон Голсуорси (Джон Синджон), автор «Человека из Девона», «Виллы Рубейн» и т. д. Отзывы на книгу были разными: из сорока трех рецензий десять были весьма положительными и восемь столь же определенно отрицательными, обвинявшими автора книги в морализаторском тоне. Голсуорси уже тогда был подвержен опасности жертвовать искусством ради донесения своей идеи до читателя.

Первые пять книг Голсуорси были изданы небольшими тиражами (первое английское издание «Острова фарисеев» составило всего 1500 экземпляров, из которых 750 были отправлены в Америку с импринтом «Патнэм»), и лишь после успеха «Собственника» возникла потребность в переиздании книг Голсуорси. Вероятно, именно тогда перед писателем встал вопрос, какие именно свои ранние произведения он хочет сохранить для потомков и в каком виде. «Под четырьмя ветрами» и «Джослин» он отверг: первая была очень слабой книгой и заслуживала забвения, «Джослин» же слишком личный роман, чтобы теперь удовлетворять автора, который стал на десять лет старше, был женатым человеком и достаточно заметной фигурой в обществе. «Это («Джослин») плохой роман, он не был, как говорится, «хорошо написан». Техника письма хромала, образы несколько натянуты; предложения, несущие основную смысловую нагрузку, чересчур многословны и несовершенны». «Вилла Рубейн» и «Человек из Девона» после переработки изданы в одной книге в 1909 году.

«Остров фарисеев», первая книга, предназначенная для переиздания, вызвал у Голсуорси большие затруднения. Он, несомненно, считал ее своим первым значительным произведением, работал над ней три года, отразил в ней основы собственной жизненной философии, но к 1908 году написанное им самим стало казаться Голсуорси чрезмерно прямолинейным и незрелым. К тому моменту его литературная репутация была утверждена двумя романами – «Собственник» и «Усадьба» – и пьесой «Серебряная коробка». Что же было ему делать с таким беспокойным детищем? Подлежал ли роман забвению, как «Джослин», или ему можно было разрешить жить, сохранить его как тень своего былого «я», приглушив тона? Он избрал второй путь: вооружившись красным карандашом, Голсуорси сел «подчищать» свое enfant terrible[47].

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});