Сезон гроз - Анджей Сапковский

– Ага, наверняка немало платят. – Франс Торквиль быстро понял, что ответа не дождется. – Средств у них хватает. А тебе вот что скажу: здесь никаких денег много не будет. Потому как паскудное это дело, ведьмак. Паскудное, темное и неестественное. Зло, которое тут безумствовало, из Риссберга пришло, голову дам на отсечение. Наверняка чародеи напутали что-то в этой их магии. Потому как та их магия – словно мешок со змеями: пусть бы и завязали его крепко-накрепко, всегда что-то ядовитое вылезет.

Констебль покосился на Геральта, и одного косого взгляда ему достало, чтобы понять: ведьмак не выдаст ему ничего, никаких подробностей уговора с чародеями.

– Они хоть с деталями тебя ознакомили? Рассказали, что там случилось в Тисе, Каблуках и Роговизне?

– Частично.

– Частично, – повторил Торквиль. – За три дня до Бельтайна, сельцо Тис, убито девять лесорубов. Середина мая, поселение пильщиков в Каблуках, убитых – двенадцать. Начало июня, Роговизна, колония углежогов. Жертв – пятнадцать. Такое вот положение на сегодняшний день, ведьмак. Потому как это не конец. Голову положу – не конец.

Тис, Каблуки, Роговизна. Три массовых убийства. А значит, не несчастный случай на производстве, не демон, который вырвался и сбежал и над которым партач-гоэтий не сумел возобладать. Это преднамеренное, запланированное действие. Кто-то троекратно пленил демона в носителе и трижды послал убивать.

– Я уж много повидал, – констебль заиграл желваками. – Не одно поле боя, не один и не два трупа. Нападения, грабежи, налеты бандитские, кровавая родовая месть и наезды, даже одна свадьба, с которой шестерых покойников вынесли, включая жениха. Но чтобы сухожилия рассекать, а потом хромых жечь? Чтобы скальпировать? Горла грызть? Живьем рвать, из животов кишки тащить? А потом из отрезанных голов пирамиды составлять? С чем тут, спрашиваю, мы дело имеем? Не выяснили они там, что и к чему, ведьмак?

Для чего же понадобился ведьмак чародеям из Риссберга? Так сильно, что к сотрудничеству пришлось принуждать его шантажом? С любым демоном и с любым носителем чародеи справились бы играючи сами – особо не напрягаясь. Fulmen sphaericus[38], Sagitta aurea[39], два первых попавшихся заклинания среди множества, которыми можно было угостить энергумена с расстояния в сто шагов – и сомнительно, чтобы тот пережил такое приветствие. Но нет, чародеи жаждут ведьмака. Зачем? Ответ прост: энергуменом стал чародей же, собрат, коллега. Кто-то из коллег по ремеслу вызывает демонов, позволяет им войти в себя и отправляется убивать. Сделал он это уже трижды. Но чародеям никак не врезать по коллеге шаровой молнией, не проткнуть золотым копьем. На коллегу нужно ведьмака.

Он не мог и не хотел говорить это Торквилю. Не мог и не хотел повторять того, что сказал чародеям в Риссберге. И на что они даже внимания не обратили. Будто на некую банальность.

* * *

– Вы ведь все это делаете. Все играете с этой, как ее зовете, гоэтией. Выкликаете тех существ, вытягиваете из их измерений, из-за закрытых дверей. С тем же неизменным припевом: мы будем их контролировать, овладеем, заставим слушаться, запряжем в работу. С тем же неизменным оправданием: мы узнаем их секреты, заставим выдать тайны и арканы, благодаря чему многократно усилим собственную магию, станем лечить и исцелять, элиминируем болезни и стихийные бедствия, сделаем мир лучше, а человека – счастливей. И непременно оказывается, что это ложь, что все дело исключительно в собственных силе и власти.

Тзара, как было видно, рвался к отповеди, однако Пинетти его удержал.

– Ну а о существах из-за затворенных дверей, – продолжал Геральт, – тех, которых для удобства мы зовем демонами, вы наверняка знаете то же, что и мы, ведьмаки. В чем мы удостоверились давным-давно, что записано в ведьмачьих протоколах и хрониках. Демоны никогда не откроют вам никаких секретов или арканов. Никогда не дадут запрячь себя в работу. Они позволяют себя вызвать и привести в наш мир исключительно с единственной целью: потому что желают убивать. Потому что вот это они любят. И вы о том знаете. Но даете им такую возможность.

– От теории, – сказал Пинетти после длительного молчания, – не перейти ли нам к практике? Полагаю, что в ведьмачьих протоколах и хрониках о таковой тоже есть записи. А ждем мы от тебя, ведьмак, не трактатов о морали, но практических решений.

* * *

– Рад был познакомиться. – Франс Торквиль подал Геральту руку. – А теперь за работу, в объезд. Стеречь, людей охранять. В этом наше предназначение.

– В этом.

Уже сидя в седле, констебль наклонился.

– Готов поспорить, – молвил тихо, – что в том, что я тебе скажу, ты и сам отлично осведомлен. Но все же скажу. Будь внимателен, ведьмак. Следи за окрестностями. Откровенничать ты не желаешь, но я-то знаю. Чародеи наверняка наняли тебя, чтоб ты исправил то, что сами они и напортачили, чтобы подчистил мерзость, которую сами они произвели. Но если что пойдет не так, они будут искать козла отпущения. И подумай, кто же им станет?

* * *

Небо над лесом стало темнеть, внезапный ветер зашумел в кронах деревьев. Заурчал далекий гром.

* * *

– Не грозы, так ливни, – сказал Франс Торквиль при очередной их встрече. – Через день гремит да льет. А в итоге все следы, где их ни ищи, дождем размыты. Удобно, да? Словно по заказу. Это тоже отдает, как по мне, чернокнижьем, а точнее Риссбергом. Говорят, маги умеют погоду изменять. Магичный ветер вызвать, а натуральный так заклясть, чтобы дул, когда захотят. Прогонять тучи, приманивать дождь и град, да и грозы тоже. Когда им это на руку. Чтобы, например, замести следы. А что ты скажешь, Геральт?

– Чародеи и вправду умеют многое, – ответил он. – Погодой они управляли всегда, со времен Первой Высадки, которая якобы не закончилась катастрофой исключительно благодаря чарам Яна Беккера. Но обвинять магов во всех проблемах и невзгодах – это, полагаю, перебор. Ты ведь, в конце концов, говоришь о естественных явлениях, Франс. Просто-напросто такой у нас нынче сезон. Сезон гроз.

* * *

Он поторопил кобылку. Солнце уже клонилось к западу, до сумерек ведьмак намеревался объехать еще несколько селений. Самое близкое из них было колонией углежогов, лежавшей в околице, что звалась Роговизной. В первый раз сопровождал его там Пинетти.

* * *

К удивлению ведьмака, урочище, в котором случилась резня, вместо того, чтобы оставаться мрачным и всеми заброшенным, было местом людным и кипящим от работы.

Углежоги – сами себя зовущие дымняками – как раз трудились, возводя новый «кабан», конструкцию для выжигания древесного угля. «Кабан» сей был холмообразно сложенным штабелем дров, причем не беспорядочной кучей, но сооруженным тщательно, бревно к бревну. Когда Геральт и Пинетти въехали на поляну, углежоги как раз обкладывали оный штабель мхом и старательно присыпáли землей. Второй «кабан», выстроенный раньше, уже работал, сиречь коптил изо всех сил. Вся поляна была затянута едким дымом, резкий смолистый запах свербел в носу.

– Как давно… – ведьмак прокашлялся, – как давно, говоришь, случилось…

– Ровно месяц назад.

– А люди уже здесь работают, как ни в чем не бывало?

– На древесный уголь, – пояснил Пинетти, – огромный спрос. Только древесный уголь при сжигании позволяет поддерживать температуру, делающую возможной плавку металла. Доменные печи под Дорианом и Горс Веленом без угля не смогли бы работать, а выплавка – важнейшая и наиболее развитая отрасль промышленности. Благодаря спросу углежогство – занятие прибыльное, а экономика, ведьмак, как и природа, не терпит пустоты. Убитых дымняков похоронили вон там, видишь, где курган? Песок свежий, еще желтый. А на их место пришли новые. «Кабан» дымит, жизнь идет своим чередом.

Они спешились. Дымняки не обратили на них внимания, слишком были заняты. Если кто пришельцами и заинтересовался, то это женщины да бегавшие между шалашами дети.

– Именно. – Пинетти угадал вопрос до того, как ведьмак его задал. – Среди похороненных под курганом были и дети. Трое. Три женщины. Девятеро мужчин и подростков. Ступай за мной.

Они вошли между штабелями сушившегося дерева.

– Нескольких мужчин, – говорил волшебник, – убили на месте, им размозжили головы. Остальных обездвижили, клинками перерубив сухожилия у стоп. У многих, в том числе и у детей, были вдобавок сломаны руки. Обездвижив, их убили. Разрывали горла, раздирали животы, отворяли грудные клетки. Сдирали со спин кожу, скальпировали. Одной из женщин…

– Хватит, – ведьмак смотрел на черные потеки крови, все еще заметной на березовых стволах. – Хватит, Пинетти.

– Стоит знать, с кем… с чем мы имеем дело.

– Я уже знаю.

– Тогда последняя деталь. Не досчитались нескольких тел. Всем убитым отрубили головы. И сложили их в пирамиду, здесь, аккурат на этом самом месте. Голов было пятнадцать, тел – тринадцать. Два тела исчезли.