Дураки умирают первыми - Вадим Панов

Вышла из морга, прошагала мимо «Форда» — сержант не обратил внимания, уткнувшись не то в планшет, не то в электронную читалку, — и почти дошла до ворот, когда услышала:

— Светлана Павловна, подождите!

Обернулась и увидела догоняющего «интеллигента», в руке которого белела бумага.

— Да?

— Чуть не забыл. — «Интеллигент» улыбнулся. Улыбка у него оказалась хорошая, добрая. — Возьмите, пожалуйста. Для предоставления на работу.

Она взяла, мельком взглянула: документ извещал, что Кузнецова С. П. была привлечена к оперативно-следственным мероприятиям в качестве свидетеля. Причём — сюрприз! — аж до семнадцати ноль-ноль. Время же едва перевалило за полдень. Ей подарили выходной. Вернее, половину выходного.

— Извините, что так получилось. — Даритель вновь обаятельно улыбнулся. — Служебная накладка.

И тогда она сообразила: ведь это же классика! Тривиальный, всем известный и тем не менее всегда срабатывающий способ: плохой и хороший следователь. Сначала клиента обрабатывает даже на вид неприятный Соломко (о, вспомнила наконец фамилию!), доводит до белого каления дурацкими вопросами, а потом подключается этот обаяшка. Но «служебная накладка» поломала схему.

Тем временем «интеллигент» вручил ей визитку:

— Хотел сам с вами побеседовать, но не сложилось… Позвоните мне, если вспомните что-то важное.

Слово «мне» он слегка выделил голосом. Плохой следователь Соломко, похоже, здесь на подтанцовке.

Она изучила визитку демонстративно и внимательно. Кривецкий Сергей Арнольдович. Место службы — конкретное подразделение МВД — не указано, только звание (майор), адрес, три телефона. Адрес отношения к Фрунзенскому району не имел, но показался знакомым.

— Вы служите не в РОВД, — произнесла Света полуутвердительно.

— Точно так, — подтвердил майор. — Но ведомство то же.

— В главке, да? В убойном отделе, или как там он называется…

— Предположение смелое, — улыбнулся Кривецкий (теперь улыбка казалась Свете наигранной, ненастоящей). — Но вблизи дверей морга отчасти обоснованное.

Ну да, старый, как мир, развод, ну да, «хороший» следователь… Света всё понимала и всё равно чувствовала, что могла бы рассказать этому человеку гораздо больше, чем Соломко. И о байкере, вздёрнутом на яблоневом суку, и даже о загадочных исчезновениях-появлениях змейки. Проверенные временем схемы работают без осечек.

— Их убили, — продолжила Света играть в Шерлока Холмса. — Одного? Двоих? Или всех четверых?

— Извините, но комментировать догадки общественности имеет право лишь пресс-служба МВД. А мы, простые сыщики, ходим под подпиской о неразглашении, так что, увы…

— Убили, — перевела она расплывчатый ответ. — Убили не холодным и не огнестрельным оружием, правда?

— Кто вам сказал? — мгновенно насторожился Кривецкий.

— Не бином Ньютона… Ваш коллега язык истрепал, выспрашивая о единоборствах. А что стряслось в морге? Чудесное воскрешение трупов? Или…

— Достаточно, — прервал её интеллигентный майор. — Если вы так хорошо дедуцируете, зачем задавать вопросы? Вспомните какие-то факты или стрясётся что-то — звоните. Сержанту я сейчас прикажу — подбросит вас домой или до метро, как скажете. А у меня, извините, служба.

* * *

Огромный торгово-развлекательный комплекс «Пассаж на Балканской» появился четверть века назад, и появился стихийно. Слишком удобным оказалось место: и станция метро рядом — «Купчино», единственная на тот момент на огромнейший спальный район, и одноимённая станция железной дороги. А до жилой застройки и остановок наземного транспорта приходилось шагать чуть ли не полмили через так называемую Балканскую площадь, на деле — пустырь пустырём, лишь кое-где заасфальтированный. И нескончаемый поток людей, катившийся по утрам к подземным и надземным электричкам, а вечерами — от них, шагал мимо длиннейшего ряда коммерческих ларьков, стоявших плотным сомкнутым строем, как наполеоновская гвардия под Ватерлоо. А где не теснились ларьки, там стояли люди. Тоже плотно, плечом к плечу, держа свой немудрёный товар на вытянутых руках или разложив на земле, на подстеленных газетах. Время было тяжёлое, талонное и голодное, каждый выживал, как мог.

Годы шли. Девяностые канули в Лету, цепочки торговавших кто чем поредели, затем и вовсе исчезли, похабного вида ларьки сменились аккуратными павильонами, но и те надолго не задержались, вытесненные многоэтажными и современными торговыми центрами — один, второй, третий… Росли они, как грибы после дождя, всё сильнее наступая на площадь, давшую название комплексу, вскоре оставив от неё совсем неприличный огрызок. Волковка мешала наступлению: её, и без того спрямлённую и превращённую в сточную канаву, здесь и вовсе загнали под землю. Над исчезнувшей речкой раскинулись обширные парковки — «Пассаж» ориентировался на все слои покупателей: и на тех, кто до сих пор шагал к метро, и на тех, кто приезжал сюда на дорогих машинах и спешил к бутикам за эксклюзивными покупками.

С торговлей соседствовали развлечения: в нескольких залах кинотеатра крутили самые свежие фильмы, призывно горели огни ночного клуба и двух спорт-баров, в концертном зале не считали зазорным откатать программу самые раскрученные исполнители…

И почти никто из спешивших сюда, чтобы покупать и развлекаться, не задумывался: а кому, собственно, принадлежит сей храм Гермеса и Аполлона? Не бесчисленные магазины и магазинчики, арендующие площади, а сам комплекс?

Заинтересовавшиеся этим вопросом могли, покопавшись в Интернете, установить: номинальных владельцев у комплекса много, но за спиной большинства фирм-учредителей стоит один человек — Шакир Махмедович Байтемиров, уроженец Азербайджана, давно получивший российское гражданство. Однако узкий круг людей посвящённых, к болтовне не склонных, знал иное: никакой Шакир Махмедович не азербайджанец, а чистокровный магрибский араб по имени Шакир Махди, причём не просто араб, а имеющий тесные родственные связи с королевской семьей Мавритании, и за ним стоят такие люди и такие деньги, что связываться — себе дороже.

Но и эта версия была дымовой завесой, только второго уровня.

Фактического владельца «Пассажа» и в самом деле звали Шакиром, но — Шакиром Турчи. В Магрибе он бывал исключительно как турист, а к королевской семье Мавритании отношения вообще не имел. Шакир происходил из другого почтеннейшего семейства — из семьи Шась — и являлся честным подданным Тёмного Двора.

…Шасы всегда славились самообладанием, а многолетние труды господина Махди в городе, именуемом кое-кем «криминальной столицей России», это врождённое качество лишь развили и усилили, поэтому если он и удивился, когда порог его кабинета переступил Кемп, то никак этого не показал. Приветствовал радушно, усадил в кресло, предложил коньяк — отличнейший, сорокалетней выдержки, из собственного поместья, прикупленного по случаю в одноимённой провинции — чести отведать именно этот благородный напиток удостаивались далеко не все посетители кабинета.

Сам уселся напротив, тоже поднял бокал, и…

— Надеюсь, ты не забыл о своём долге, Шакир? — поинтересовался де Шу, едва пригубив прекрасный напиток.

И этим вопросом нарушил все правила хорошего тона разом. И о долгах в лоб напоминать не принято, и вообще с шасами так дела не ведут: полагалось посидеть, поболтать о ничего не значащих пустяках, похвалить коньяк и лишь затем переходить к деловым вопросам. Но рыцарь находился в таком цейтноте, что времени на политесы не оставалось.

Но, как говорится, цейтнот цейтнотом, а воспитание воспитанием, поэтому ответил хозяин несколько жёстче, чем диктовали правила приличий:

— Шасы не забывают о долгах, Кемпиус, ни о своих, ни о чужих. — В чёрных глазах Турчи мелькнул огонёк, словно начисленные по депозиту проценты перекочевали на расходный счёт. — Кстати, упомянутый долг уменьшился, как только ты здесь появился…

— На твои аудиенции уже продаются билеты?

— …ровно на ту сумму, что объявлена Орденом в качестве награды за информацию о твоём местонахождении, — ровно продолжил шас. — Надеюсь, Кемпиус, ты с пониманием отнесёшься к этому арифметическому действию. Ничего личного, всего лишь бухгалтерия.

— Уменьшился так уменьшился… — Рыцарь залпом допил коньяк — Кошмар! Как так можно?! — И осведомился: — Сколько они посулили?

Шакир ответил, и Кемп презрительно поморщился:

— Скупердяи.

— Видимо, считают, что этого вполне достаточно, — язвительно отозвался Турчи. И, прежде чем де Шу ответил, продолжил расспросы: — Пришёл за деньгами?

— Нет, на тебя поглазеть и умные речи послушать.

— Похвальное желание, — кивнул Шакир. — И то и другое сегодня бесплатно. Что же касается денег, то много не дам, сам понимаешь: всё в деле, всё в товаре. Ты даже не представляешь, во сколько обходится содержать вот это…