Дневник порнографа - Дэнни Кинг

— А-а-а!..

Напоследок я расплющил его пальцы об пол, и тут до меня добрались оставшиеся двое гардов: моя голова оказалась под мышкой у толстого ублюдка, сидевшего на мне верхом.

— Скажи, чтобы вызвал полицию! — прокричал он своему напарнику, лопотавшему что-то в уоки-токи.

Колин сражался изо всех сил, стараясь до меня добраться. Видно, так уж мне суждено. Я до смерти устал и был готов все это перетерпеть, только бы приехала полиция и забрала психопата в кутузку. Я не сомневался, что так оно и случится. Колина не единожды предупреждали, чтоб держался от нашей фирмы подальше, а он напал на одного из служащих. Правда, кретин был весь в крови и изранен с ног до головы, на мне же не было ни царапины… Ну и что? Сколько раз мы на него жаловались? Он не слушал. Только что за мной гнались, потом напали, а прямо сейчас Колин вопил, что откусит мне нос, — и это в присутствии пятерых охранников. Плохи были его дела, можно не сомневаться. Вот только посадят-то его не навсегда, и после он может опять начать меня преследовать. Больше я ни о чем не беспокоился.

— Джерри не твоя девушка, — сказал я, лежа на полу под охранником. — Ты с ней ни разу не встречался и никогда не встретишься. Ты просто псих!

— Нет, не псих! Я люблю ее, и она меня тоже полюбит! Почему вы не дали мне с ней поговорить, уроды?

— И не мечтай, придурок!

— Все, хватит! — перебил нас охранник. — Оставьте это до приезда полиции!

— Не встревай, жирный! Тебе-то что за дело? — ответил я.

— Да, тебя это не касается, так что отвали! — сказал Колин без обиняков.

— Твоя правда! — согласился я, пока мы корчились под охраной, обходящейся магазину в двадцать фунтов в час (это на четверых).

Вот оно, взаимопонимание. Одно причудливое мгновение взаимопонимания. Оно было под стать нашим отношениям — странным и причудливым… до ужаса.

13. Вопли-сопли

Колину дали восемнадцать месяцев и назначили проверку от шеи и выше, как говаривал Стив Райт.[15] Теперь мы могли немного расслабиться, однако я с ужасом ждал его освобождения. Как ни глупо это было с его стороны, он продолжал писать Джерри, клялся, что будет любить ее вечно, и рассказывал ей про цвет своей мочи: медикаментами его накачали по самое горлышко. Мы получали по три любовных письма в месяц.

Затем в какой-то момент это прекратилось. Понятия не имею, что с ним сталось. Возможно, власти пронюхали и запретили ему нам писать, или Колин вдруг протрезвел и увидел, каким придурком он себя выставил, или переключился на кого-то еще. Не исключено, что моя последняя догадка верна. Когда осознаешь наконец, что шансов у тебя никаких, разлюбить куда легче.

Кстати о шансах. Вышесказанное относится и ко мне с Уэнди. Я ведь рассчитывал затащить ее в постель. При следующей встрече она продемонстрировала прежнюю холодность, если не хуже. Не знаю, в чем я провинился.

— Как насчет вечера? Наш договор остается в силе? — спросил я ее утром и в ответ получил лишь жесткий, прямо-таки стальной взгляд, от которого меня пробрало холодом до самых костей.

— Что это с ней? — удивился Стюарт.

— Сам не понимаю, — ответил я. — Наверное, Ливерпуль вчера проиграл или еще что-нибудь…

Стюарт на мгновение задумался и сказал, что ничего не понял. В порноиндустрии всегда так. Столько специальных выражений и эвфемизмов, что недопонимание стало общим местом. Пэдди — тот вообще утверждает, будто два собеседника запросто могут не догадаться, что говорят на разные темы. Бред, конечно, чего уж там, но мысль здравая.

Я сел за свой стол, закурил и рассказал Стюарту о вчерашнем происшествии, о разговоре в полицейском участке, где я провел полночи, составляя заявление и снабжая копов телефонными номерами, чтобы они связались с Питером и убедились, что меня можно отпустить. Я попросился домой, но Стюарт и слышать ничего не хотел.

— Кому-то из нас обязательно надо остаться. Сильно сомневаюсь, что это буду я.

У Стюарта на сегодня была назначена встреча с внештатными сотрудниками. Возразить тут нечего. Кому ж встречаться с внештатными сотрудниками, как не редактору? Однако мне все равно хотелось домой. Не то чтобы я так уж устал или что-то там еще, просто я хотел свалить и не мог не воспользоваться таким хорошим поводом. Так ведь нет! Стюарт уходил, а я должен был остаться. Ладно, как только он уйдет, я тут же на весь день смоюсь в паб, так что все не так уж плохо.

И уж коли зашла речь о внештатных сотрудниках… Мне тоже приходилось иметь с ними дело. Большей частью с теми, кто придумывает для нас похабные истории. Я общался с ними каждый месяц, примерно в это время. Так я и познакомился с Софи.

Софи была полной противоположностью Колину. Она писала для нас уже несколько месяцев. Каждый раз, как я получал от нее электронное письмо с очередным рассказом, разговор у нас был один и тот же: «Не забывай о правдоподобии». Я говорю не о какой-то там особенной броскости. Просто в ее рассказах женщинам очень уж неймется, им только дай снять чулки — совершенно непонятно, с какой стати. Такое поведение имело мало общего с поведением реальных женщин. Во всяком случае, известных мне женщин. Из-за этой фальши ее истории сильно теряли в привлекательности.

Как я уже говорил, парни не верят в развратных красоток, которые кидаются к ним со всех ног и лезут в трусы, едва сказав что-нибудь вроде: «Привет, как дела? У тебя красивые ботинки! Меня зовут Дебби». (Если, конечно, эти парни — не миллионеры. Хотя даже самые бесстыдные шлюхи должны какое-то время походить вокруг да около, чтобы выяснить, стоит ли овчинка выделки.) Так к чему это я?.. Господи, да ведь каждая знает, что может потрахаться с вами в любой момент! У всех парней в голове горит, не выключаясь, зеленый свет, и, чтобы затащить кого-нибудь в койку, мастерства от девушки не требуется почти никакого. Хотите, обзывайте меня сексистом. Впрочем, если вы дочитали досюда, то вам, полагаю, с моими убеждениями и так все ясно.

Мне доводилось разговаривать в пабе с девушками, которые пытались казаться крутыми и впечатлить меня своими постельными подвигами. Они рассказывали о гиперактивной личной жизни, а я всякий раз отвечал одно и то же:

— Делов-то! Будь у меня сиськи и то, что у вас между ног, меня бы в следующее мгновение трахали прямо на этом столе!

Тут они пускались в рассказы о том, какие они нимфоманки, сколько парней имело их одновременно, да стоило полезть к ним в трусы, как сразу следовало: «Ишь чего захотел!», «Размечтался!» или «Не дотрагивайся, тебе это не по карману!»

Наверное, дело во мне. Наверное, я козел вонючий. Хорошо, договорились. Вполне разумно. Тогда я хочу найти утешение в порнухе, хочу поверить, что и для козла вонючего не все потеряно! И объясните мне толком, с какой стати она пошла трахаться с этим парнем? Вот только не надо мне рассказывать про неодолимое желание, про ее любовь к этому делу… Я встречал сколько угодно баб, которые утверждали то же самое, но ни к одной из них в трусы я так и не забрался. Такими соображениями я руководствуюсь, и именно это я, что ни месяц, объяснял Софи и, что ни месяц, получал в ответ один и тот же рассказ:

«Мы с подругами оделись в самые наши сексуальные наряды и рванули в ночной клуб. На мне было крошечное вечернее платье, чулки в крупную клетку, высокие каблуки, а нижнего белья вообще не было. Все парни на меня смотрели, и я сразу завелась. Этот парень подошел ко мне и сказал, что его зовут Брюс. Брюс оказался пожарником, так что тело у него было соответствующее. Голый по пояс, с загорелым накачанным прессом, а бицепсы у него были такие, что я не смогла бы обхватить их и двумя руками! Он притянул меня к себе, и я почувствовала, как к моей ноге прижались десять дюймов напряженной плоти. „Пойдем трахаться!“ — предложила я и потянула его в туалет…»

И так далее.

Что ж, от такого рассказа мне не шибко-то легчает. Было бы лучше вот как:

«Мы с подругами оделись в самые наши сексуальные наряды и… ля-ля-ля… ля-ля-ля… я сразу завелась. Этот тощий ублюдок подошел ко мне и сказал, что его зовут Брюс. Оказалось, что Брюс работает в пиццерии, а плащ он так и не снял. Говорит, чтобы не обчистили в гардеробе. Пока мы танцевали, он все время дотрагивался до моей ноги — всякий раз, как наклонялся за очками. „Пойдем трахаться!“ — предложила я и потянула его в туалет. „Я забыл презервативы!“ — воскликнул он».

Нет, так слишком уж по-идиотски. Мы знаем, что она не пойдет трахаться с этим парнем из пиццерии. С какой стати? А вот в этом и весь секрет хорошего порнорассказа. Найдите убедительный повод. Почему она пошла трахаться с каким-то неудачником? Согласен, в своем рассказе я перегнул палку, но признайтесь: вы ведь понимаете, о чем я? А Софи никак не могла понять. Она отправляла один рассказ за другим, и каждый месяц я писал ей: «Слушай, я не понимаю. Почему она трахается со своим инструктором по вождению?» «Потому что она изголодалась и страшно завелась», — приходило мне ответное послание. Тогда я писал (опять же по электронной почте, все по почте):