Хозяйка «Солнечного моста» - Ферн Майклз

– Почему бы тебе не посадить девочку в машину, Джесс? – предложил Сет. – Кажется, бедняжка в этом нуждается. Мы с миссис Эймс вскоре присоединимся к вам. Карлос, – обратился он к шоферу, – позаботься о багаже.

Сет держал Агнес под руку, пока они шли вслед за Джессикой и Билли.

– Вы не будете возражать, если Джесс и ваша дочь поедут прямо в Санбридж? Я собираюсь заехать в контору, а оттуда мы доедем до дому на служебной машине. – Сет не собирался ехать сорок миль рядом с мучающейся тошнотой будущей матерью, и, кроме того, предоставлялся удобный случай поближе познакомиться с Агнес.

– Я не возражаю. В обществе Билли сейчас не очень приятно находиться. Ребенок, вы знаете…

Сет выдавил из себя улыбку, а голубые глаза под густыми седыми бровями блеснули совсем как у Мосса. Агнес посматривала, ходил ли он с тростью ради форса или по необходимости. Этот высокий сильный человек, глаза которого, казалось, видят все, а слова утаивают половину того, что он думает, совсем не походил на инвалида. Агнес уже чувствовала себя с ним совершенно свободно, но инстинктивно понимала, что ее впечатление стало исключением из правил: большинство женщин, особенно таких молоденьких и неискушенных, как Билли, Сет Коулмэн, должно быть, смущал.

Ничто не ускользнуло от взора Агнес – начиная с шофера в униформе и кончая традиционной белой стетсоновской шляпой Сета, дорогим шелковым костюмом и накидкой от Стоун Мартен на Джессике. Когда багаж оказался погружен в шикарный черный «паккард», Агнес села на заднее сиденье рядом с Джессикой и Билли. Сет же – впереди с Карлосом.

– Джесс, Карлос высадит меня и миссис Эймс у конторы. Мне нужно кое-что подписать. Мы поедем на одной из служебных машин.

– Может быть, миссис Эймс устала и предпочла бы поехать прямо в Санбридж, – сказала Джессика, предоставляя Агнес возможность отклонить предложение Сета.

– Глупости! – заявил тот.

– Должна сказать, миссис Коулмэн, я прекрасно отдохнула ночью. Мне будет приятно сопровождать мистера Коулмэна в контору и приехать следом.

Джессика улыбнулась и кивнула.

– Ее зовут Джессика, а меня Сет, – проворчал ее супруг с переднего сиденья.

– А меня Агнес, – откликнулась она, копируя его тон. Помимо своей воли, Сет улыбнулся. Похоже, старушка не останется в долгу. Может быть, и дочка ее не столь безнадежна. Кто знает, может, за несколько лет она перестанет быть такой покладистой, поумнеет, станет больше похожа на свою мать. Он предвкушал удовольствие общения с Агнес. Сет сразу же решил, как решал многое, что Агнес ему нравится. Женщины в его семействе были слишком мягкими, слишком легко бросались в слезы. Агнес внесет приятное разнообразие.

* * *

Агнес думала, что Остин – приграничный город, как в вестернах, но, оказывается, глубоко заблуждалась. Они ехали по широким улицам с тротуарами, почти такими же просторными, как проезжая часть. Деловой и торговый центр, хоть и не такой грандиозный, как в Нью-Йорке, конечно, мог соперничать с филадельфийским. Длинный черный «паккард» остановился перед высоким зданием с фасадом, отделанным розовым итальянским мрамором. Над вращающимися медно-стеклянными дверями было выбито одно слово «Коулмэн». На Агнес это произвело большое впечатление, но она благоразумно промолчала, как будто привыкла иметь дело с людьми, владеющими своими собственными небоскребами. Вспомнив о Билли, она поинтересовалась:

– С тобой ведь все будет в порядке, не правда ли, дорогая? Думаю, я скоро подъеду.

Билли, сидевшая из-за яркого солнца и мягкого скольжения машины с закрытыми глазами, только кивнула. Ее бы обрадовало, если бы Агнес вышла и унесла с собой чрезмерно сильный запах своих духов «Табу».

– С Билли все будет в порядке, Агнес, – успокоила ее Джессика. – Мы поедем прямо домой, и я уложу ее в постель. Сет, почему бы тебе не пообедать с Агнес в ресторане? Все равно вы доберетесь до Санбриджа только после полудня.

– Я так и сделаю, – вежливо ответил Сет. И почему это Джесс думает, что человеку нужно плотно наедаться три раза в день, чтобы выжить? Он помнил времена, когда мог считать себя счастливчиком, если удавалось поесть три раза в день.

Билли спала все сорок миль до Санбриджа, а Джессика иногда похлопывала ее по руке. Ей хотелось прижать к себе юную невестку, но она боялась потревожить ее.

Билли Эймс Коулмэн, жена Мосса, ее сына, которая носит в себе его ребенка. Когда-то, очень давно, она сама была такой же яркой, полной надежд и юной, как Билли. Время и Сет все изменили.

Ее сердце наполнилось той горькой печалью, которую она обычно приберегала для ранних утренних часов, когда просыпалась в своей одинокой постели. В такие моменты тело имело право печалиться. Не слишком ли самонадеянно было с ее стороны просить в таком возрасте любви, нежности и хоть немного дружеского общения? Как хотелось ей определить тот момент, когда изменились отношения между ней и мужем. Скорее всего, это был день, когда родился Мосс. Она сделала то, что от нее требовалось, – подарила ему сына. Его первого сына, как он заявил, первого из многих сыновей! Потом родилась Амелия, и разочарование оказалось тем горше, чем скорее выяснилось: больше Джессика не сможет родить. Да, именно тогда рухнуло ее счастье, тогда Сет перестал приходить в ее спальню.

* * *

Джессика безумно любила своего жизнерадостного, костлявого Сета Коулмэна. Она всегда смеялась, когда он говорил, что именно такая утонченная, благородная леди, как она, и была ему нужна, чтобы воспитывать продолжателей рода Коулмэнов.

– Джесс, в тебе чувствуется порода, – любил повторять он, заключая ее в объятия. Сет знал, чего хочет – обладать ею. Секрета из своих желаний он не делал и рассказывал о них любому, кто готов был слушать. Она не могла устоять против красивого, напористого молодого человека, который в поте лица трудился на нефтеразработках, и еще два года после их женитьбы под ногтями у него оставалась грязь. Муж делился с ней своими мечтами: он хотел иметь самые большие угодья во всем Техасе, и Джессика знала – Сет добудет богатство из голой земли. Когда-то она думала, что он стремится к этому ради нее. Теперь она лучше разбиралась в жизни и понимала: он хотел богатства и успеха для себя, так же как хотел обладать утонченной, респектабельной женой. Она же с радостью отдала ему все, думая получить взамен любовь и нежность.

Джессика могла сделать гораздо лучшую партию, говорили ей родственники. Карл Боудри из Остинского банка хотел жениться на ней почти так же сильно, как Сет. Но в глазах Карла не было той отваги и дерзости, что светилась во взгляде Сета.

Пребывание в родительском доме не подготовило ее к жизни с Сетом Коулмэном. Ее отец был джентльменом, получившим классическое образование и небольшое фамильное состояние. А мать – настоящей леди. Большим богатством они не владели, но жили в достатке. Жизнь протекала самым приятным образом – полная сердечных отношений, доброты и любви – и оставалась очень простой: церковные ужины, пристойные званые обеды с хорошо воспитанными людьми, умеющими вести интеллигентную беседу, с хорошим вином, изысканно приготовленными блюдами, бесшумно движущимися слугами.

Джессика так и не привыкла к шумным сборищам, которые устраивал муж. Грубое виски, пиво бочонками и то, что Сет называл «провернуть дельце», ради чего он и затевал такие пирушки. В последние годы этот порядок изменился. Вместо грубого виски подавали шампанское, а деляги имели некоторое представление о манерах. Но подоплека оставалась неизменной – собирались все те же люди и по той же причине: деньги.

Лишь однажды попросила она Сета о том, что было для нее важно. Джессика хотела сохранить дом, полученный в наследство от родителей. Она могла бы поехать туда, спастись в доме своего детства вместе с детьми и показать им, что не все в жизни сосредоточено на личности одного человека и на богатстве. Но Сет отказал ей в этой просьбе, все у нее отобрав. Так же, как отобрал позже и детей.

Когда Джессика познакомилась со своим мужем, она была юной девушкой, вступающей в свет. Теперь она – пожилая дама, живущая в чудовищном доме, который ненавидит, с человеком, которого не волнует, жива она или мертва.

* * *

Джессика взяла Билли за руку, жалея, что не может дать ей силу, которой сама никогда не обладала.

– Ты должна быть сильной, Билли, – прошептала она. – Не выносливой, а сильной. Это разные вещи.

Перед поворотом на подъездную дорожку Джессика слегка встряхнула свою невестку.

– Проснись, Билли. Думаю, тебе интересно будет бросить первый взгляд на Санбридж.

Билли протерла глаза и глянула через ветровое стекло коулмэновского «паккарда» на окрестности. Они проезжали под высокой деревянной аркой, увенчанной названием «Санбридж». Вдалеке на целые мили тянулась белая ограда. Высокие дубы стояли вдоль извилистой подъездной дорожки, а по другую сторону простирались обширные зеленые лужайки с ритмично распыляющими влагу разбрызгивателями.