Чёрный дым - Ирина Якубова

к вечеру разбежались? Сколько у вас лодок?

Парень посмотрел на Яранского с прищуром. Наверное, подумал, что перед ним женатый мужик с молоденькой любовницей, ищут место, где можно отдохнуть наедине, без страха быть увиденными кем-то из знакомых.

– Нет, у нас лодок всего три и один катамаран. А людей здесь всегда мало. Потому что место не очень удобное. Во-первых, течение достаточно сильное. А вон там, – парнишка указал рукой направо в сторону песочной насыпи метрах в двадцати от станции, – вообще река делает изгиб, и лодок мы не видим. А дно там глубокое и илистое, водорослей полно. Мы вообще сезон доработаем, а на тот год в другое место переедем. Так что приезжайте пока. У нас ведь лодки вон какие хорошие, и пляж, кстати, чистенький, хоть и небольшой.

– Спасибо, друг, – ответил Яранский, приобняв стоявшую рядом блондинку за талию, – мы приедем на выходных.

Узнав всё, что было необходимо, мужчины неспешным шагом направились как раз к тому месту, где река, по словам парнишки, делала изгиб. Немного походили по берегу, затем залезли на ту самую насыпь. Оглядели окрестности с высоты. Действительно, река заметно ускорялась за поворотом, а вода вдоль берегов была болотного цвета из-за обилия водорослей. Уселись на мягкую, успевшую кое-где пожелтеть под летним солнцем невысокую траву.

– Ты думаешь, – начал Яранский, – именно здесь и была твоя жена с дочкой? Если они плавали здесь, то как девочка вообще могла удержаться на таком течении?

– Ну, наверное, здесь они плыли на лодке. А купались всё же на пляже. Иначе, Альфия не была бы в восторге от купания, как говорила Лариса. Но это не мешает Роксане приплыть сюда на лодке и уговорить дочку попрыгать с лодки в воду, например. Или вообще столкнуть её…

– Ты прав. Здесь же нет никого. Сомневаюсь, что кто-то из отдыхающих решит плыть в эту сторону. Кому охота бороться с течением и напрягать мускулы вместо того, чтоб расслабленно дрейфовать на мелких волнах?

– Значит так. Вадим, Вы должны будете приехать сюда в выходной. Быть возле Роксаны, следить за ней, плавать рядом. Вы хорошо плаваете?

– Да плаваю-то я отлично. Но разве мы не должны поехать вместе, чтоб изображать влюбленную парочку? А то будет подозрительно, что мужик немолодой один приехал на пляж, лодку арендовал…

– Да-а… Детектив из Вас никакой… – Рамиль улыбнулся. У Яранского от этой улыбки потеплело на душе, так как вдруг на секунду, на краткий миг, он снова увидел перед собой свою Анжелу, такую весёлую и ласковую девочку…

– Не понял.

– Альфия может узнать меня!

Яранский сделал недоуменное лицо.

– Уф, ну как не помнить? Кто месяц назад заговаривал Альфиюшке зубы, чтоб она ушла с детской площадки от своей прежней нерадивой няни? Я же!

– Тьфу ты, ёлки-палки! Реально забыл.

– Ладно. В общем, так мы помешаем Роксане утопить мою дочь. Так мы выиграем время.

Солнце клонилось к закату. Ярким пунцовым кругом нависло оно над холмом, возвышающимся вдали за противоположным берегом Карамана. У мужчин слипались глаза от усталости, но уходить отсюда не хотелось. Посторонние звуки постепенно исчезали, пляж внизу уже час как опустел. Явственно слышалось лишь журчание речной воды, крик какой-то ночной птицы в кустарнике неподалёку, и отдалённо слышны были редкие гудки проезжающих по трассе машин. До дороги было не более четырёхсот метров. Рамиль растянулся во весь рост, и Яранский последовал его примеру.

– Нравится мне запах полевой травы, – задумчиво произнёс Вадим. – Мы, помню, с Ларисой, когда ещё Анжелка не родилась, в степь часто ездили. С палатками. В настоящую степь. Там такой был умопомрачительный воздух свежий. И этот запах неповторимый. Просто блаженство. Давно я его не нюхал, не ощущал…

– Почему?

– Ты же знаешь! У дочери аллергия была буквально на всё. А на цветение особенно. Она даже в школу не ходила в апреле, мае. У нас дома на холодильнике вместо магнитиков календарь цветения деревьев висел. Она на таблетках антигистаминных жила. Мы берегли её как могли. И вот не уберегли… Кстати! А ты как себя чувствуешь? Здесь полно растений и запахов всяких. Я что-то упустил из виду, что Анжелино ведь тело…

– Я себя чувствую хорошо.

– Странно. Если тело её, то и болезни должны присутствовать её. У тебя должна быть аллергия. Ты ведь и мёд, между прочим, ел!

– Но у меня нет никакой аллергии! Говорю же: я спокойно ем мёд и вдыхаю разные запахи. И вообще всё спокойно ем.

– Значит, аллергия – не телесная болезнь, а болезнь души что ли? Бред. Не может этого быть. Мы ведь её лекарствами лечили, и они помогали. Таблетки против аллергии. Мы разные препараты пили. Курсами по полгода, бывало.

– Вы – врач, вам виднее. Я в медицине ничего не понимаю. Делайте выводы сами.

– Раз болезнь из Анжелиного тела ушла вместе с ней самой, значит причина её болезни была не в теле. Выходит так. Наверное, и любая другая болезнь имеет другую, не связанную с телом природу…

– Возможно.

– Рамиль, я должен обязательно это с Ларисой обсудить.

– А я другое хочу обсудить. Вадим, Вы не жалеете, что со мной связались? Просто я постоянно чувствую себя виноватым, что втянул вас с Ларисой в свою историю…

– А что, у нас какой-то выбор был? Нас с женой никто не спрашивал. Ты поставил нас перед фактом: "Вы должны мне помочь спасти дочь". И всё. Что нам оставалось?

– Простите меня. Всё так быстро произошло, у меня самого не было времени на раздумья, когда представилась возможность снова стать живым. Это был единственный шанс.

– Простили уже. Пожалуйста, Рамиль, только не заводи при Ларисе таких разговоров, не береди душу. Не знаю, как мы рассудка не лишились от всех этих событий. Я до сих пор не определился, кем мне тебя считать. Другом, братом, сыном или просто посторонним духом, привидением… И вообще, поехали домой.

Мужчины встали, спустились к автомобилю. Яранский сел за руль, и в тишину прохладного летнего вечера врезался шум дребезжащего мотора старенькой лады 2109.

– Надо Ларисе позвонить, – сказал Рамиль, когда автомобиль выехал на трассу с неровной узкой дорожки, покрытой щебнем.

– Да. Набери её, пожалуйста. Она уже должна Альфию уложить и в своей комнате быть.

Рамиль набрал номер Ларисы и поднёс телефон к правому уху Вадима.

– Алло, милая? Ты ещё не спишь? Говорить можешь?

– Да, не долго.

– Дорогая, я только хочу сказать, что всё нормально. Мы нашли нужное место, мы там будем, не волнуйся. Ты сама в порядке?

– Да, работаю. Скучаю, пока.

Яранский продолжал ещё что-то