Любовь с Дьяволом - Ника Форд

ты сволочь, Чертков.

– Мне больше нравится «Макс», – хмыкаю. – И недавно ты назвала меня так, сама не заметила, как вырвалось. Угадал?

– Пусти, пусти, – повторяет как в лихорадке.

– Нет, – отрезаю я. – Я возьму эту ночь. Я возьму тебя. А ты ничего не сможешь сделать, потому что сама изнываешь от похоти. Ты моя!

– Сдохни! – выплевывает в лицо.

– Моя, – ухмылка не сходит в губ. – Моя маленькая грязная шлюшка. Сучка, которая всякий раз просится на член. Не делай вид, что ругательства тебя не заводят.

– Ты просто мразь.

– Ты тоже.

Я перестаю драть ее пальцами, ведь за пару прошедших секунд довел девчонку до полуобморочного состояния, и она едва держится на ногах, трясется, извивается. Бледнеет, покрывается испариной. Сейчас Князева может только говорить гадости, однако ее тело мне целиком и полностью подчиняется, сдается на волю победителя.

– Моя любимая.

Я закрываю ее рот своими губами, запечатываю намертво, проталкиваю внутрь язык, одержимо вылизываю десны и нёбо. Черт побери, ничего вкуснее не пробовал. Да я вообще не тянулся к тому, чтобы расцеловывать всяких баб. Но эта… эта особенная. Самая ненавидимая и презираемая. Самая возбуждающая и желанная. Единственная такая. Бешенная стерва, которая дразнит мою темноту и в момент будит все худшее, разъяряет и доводит до исступления, толкает за грань нормальности.

Придурок. Сопливый дебил.

Я должен убить ее, а не ласкать.

Нет, только не сегодня. А может и вообще – никогда.

Я подхватываю ее на руки и отношу на кровать. Наша первая ночь впереди, намечена сразу после брачной церемонии, но девственности я буду лишать именно сейчас. Да, я ее толком не трахал, не провернул и половины из того, чего действительно хотел бы с ней вытворить.

– Ты заслужила ночь с дьяволом, – говорю, раскладывая ее на постели, нависаю сверху и жадно впитываю каждую черту, каждую эмоцию ловлю. – Наслаждайся.

Глава 22

Будь ты проклят, Максим Чертков. Гори в аду, в том самом пекле, которое ты для нас двоих создал, жарься в кипящем котле, подыхай медленно и мучительно. Сволочь. Ненавижу тебя. Ненавижу! Твои прикосновения мне противны, не вызывают ничего кроме омерзения, кроме чувства дичайшей гадливости. Тянет поскорее отправиться в душ, встать под упругие горячие струи воды и остервенело натирать тело мочалкой, довести кожу до красноты, да раздражающего жжения.

Но разве это поможет? Разве избавит от наваждения? И вообще, кого я сейчас пытаюсь обмануть?

Черт. Ты тайна за семью печатями, Чертков. Соткан из противоречий, создан сводить меня с ума. Всякий раз доводишь до края, до грани, сталкиваешь в зияющую пропасть, в бездну темных желаний. Ты заставляешь себя ненавидеть и презирать. Ведешь себя как последняя скотина, как настоящая мразь. Напрочь отбитый отморозок. Вот ты кто. Теряю всякую надежду достучаться до того человека, которого я по глупости полюбила. Начинаю думать, а может, его и вовсе здесь никогда не было?

Ты мечтал сгноить меня в подземелье. Унижал, измывался всего несколько минут назад, относился хуже, чем к прожженной шлюхе, вытворял немыслимые вещи с моим телом, вбил член в глотку до упора и душил, пытал жесткими толчками.

Ты уничтожил мои чувства, разрушил меня саму до основания. Так я думала.

А потом…

Единственный жест. Короткая фраза. Твой взгляд прожигает насквозь. В холодных глазах вспыхивает огонь, на дне мрачной бездны отплясывают бесы. Взвивается сатанинское пламя.

Разве так бывает? Хотеть и ненавидеть одинаково сильно. Гореть от ярости и желания. Изнывать от жажды скорейшего отмщения и отвечать на поцелуи врага, жадно откликаться на каждое движение его языка, подаваться вперед, льнуть теснее.

Раньше все было просто и понятно. Черное и белое. Оттенки играли мало значения в моей жизни. Я сумела выстроить четкие ориентиры и придерживалась их. Но здесь правила давно перестали иметь значение. Чертков методично их рушил, выбивал почву из-под ног, отнимал опору. Он пропускал меня через такие жернова, которые не снились даже психопату Маврину.

Групповое изнасилование. Когда-то мне казалось, ничего страшнее этого в моей жизни не случится, никто не надругается надо мной сильнее.

Как же я ошибалась. Наивная дура. Для Черта не существовало пределов. Он препарировал мою душу, добирался до сердца и сжимал пульсирующий комок, остервенело сдавливал, причиняя безумную боль. А потом отпускал, доводил до исступления, до блаженства, погружал в пьянящее наслаждение.

Ночь с Дьяволом. Ночь? Ха. Тысяча ночей. Миллион. Миллиард. Вся моя жизнь превратилась в это – в гимн его победы.

Как можно сражаться с тем, кому желаешь безоговорочно сдаться?

– Какая же ты, – хриплый шепот дразнит, будоражит нервы, проходится стальным лезвием по моему напряженному телу. – Какая ты. Сука. Дрянь. Какая…

– Какая? – спрашиваю. – Скажи!

– Абсолютный отвал башки.

– А ты другой?

Он усмехается. И снова ласкает меня. Его губы везде. Его руки. Его влажный язык скользит по моей коже. От ключиц до груди. Обводит соски, скользит по ребрам, прокладывает пылающую дорогу вдоль живота. Ниже и ниже. До тех пор, пока не оказывается там, где нереально больше терпеть.

Я достигаю разрядки, лишь только ощутив его дыхание на внутренней стороне бедер. Но Черту мало такой быстрой капитуляции. Он всегда желает получить больше. Взять без остатка. Отобрать все до последней капли. Поработить навсегда.

Его язык выводит внутри меня немыслимые узоры, выжигает огненные печати, оставляет дьявольские метки глубоко под кожей. Плоть раскаляется под алчными прикосновениями, наполняется жидким пламенем, полыхает от тягучего вожделения.

Спазм сводит мышцы. Сладкий, мучительный. Горький, упоительный. Рефлекс вынуждает прогнуться на постели дугой. Изогнуться под порочными ласками.

Под ребрами порхают стеклянные бабочки, облаком взвиваются вверх и ранят до боли. Их хрупкие крылья разбиваются о мои заледеневшие жилы, о застывшую от ужаса кровь. Осколки разлетаются в разные стороны. Призрачные, но все равно острые, колкие. Они оставляют неизлечимые рубцы, следы, от которых нельзя избавиться.

Что я творю? Кому отдаюсь?

Черту. Палачу. Безжалостному, циничному подонку. Ублюдку, пожелавшему отправить меня на тот свет самым безумным и извращенным способом.

Я продаю душу. Против воли…