Её звали Лёля (СИ) - Десса Дарья

Я ничего не стал говорить. Типа «обязательно найдешь» или «у тебя получится». Глупо будет. Сам-то не понимаю в поисковом деле почти ничего. Полученной информации хватит, чтобы понять: тут шли кровопролитные бои. Но детали… Кто его знает? Помолчали, а потом я спросил:

– Ну что, когда трактор приедет?

Денис медленно повернул ко мне голову, нахмурился:

– Зачем?

– Как это? Копать, конечно.

– Костя, ты серьёзно или прикалываешься?

– Серьёзно, а что?

Денис недовольно покачал головой.

– Запомни раз и навсегда: коп – это только руками. Никакой техники. Она используется только в особых случаях. Когда надо из болота или со дна реки достать, например, танк или самолёт. Наша работа сродни археологии. Очень тонкая и детальная. Ничего нельзя пропускать, ни одной мелочи.

– Потому что каждая может помочь опознать воина? – спросил я, постаравшись сгладить возникшее между нами напряжение.

– Да, – ответил Денис.

– Можно, я с тобой буду рядом? – спросил я, впрочем не понадеявшись на согласие. Тут многие считают, что меня не стоило брать, как они говорят, «на коп». Но Денис согласился. Без особой, впрочем, радости. Хорошо, не отказал. Я взял лопату и поплёлся следом за ним. В это время, пока мы общались, Крапов обозначил границы участка, где отряду предстояло действовать. Потом разбили его на сектора, и мы с Денисом в паре стали работать.

Ну, как работать? Копать. Осторожно снимать верхний слой земли, пытаясь обнаружить что-нибудь или кого-нибудь. Я, чтобы не накосячить, смотрел, как действует Денис. Осторожно, аккуратно. Солнце между тем уже поднялось из-за горизонта. Стало припекать. Я оглянулся, стараясь отыскать Ольгу. Её не было. Вздохнул. Жаль, не увидимся до вечера, наверное. Ладно, не ради неё сюда приехал, в конце концов. Или все-таки ради неё? Пока сам не знаю.

Глава 29

Но вся беда и радость одновременно были в том для капитана, что дерзкая девушка глубоко запала ему в сердце. Никто прежде так с ним не разговаривал. Он привык к тому, что люди, видя его форму, начинали робеть и морально «проседали». Не делали так разве что некоторые преступники, но с ними Валентину сравнивать было глупо. Она же показалась Константину в тот момент, когда заговорила с ним, неким… лучиком света среди и без того солнечного дня.

Конечно, Константину и раньше нравились девушки, но дожив до своих 26 лет, он умудрился ни разу всерьез не влюбиться. Да и некогда было: сначала школа, которую он окончил с отличием, затем служба в армии, после – училище НКВД, служба. Но теперь капитану предстояло решить головоломку: он очень захотел снова увидеть Валентину, только не знал, как это сделать. Нельзя же просто заявиться к ней домой? Если придёт просто так, то её семья переполошится.

Он видел такое много раз. Стоило на пороге появиться человеку в форме НКВД, как в доме все бледнели и начинали трястись. У многих ещё были свежи в памяти события 1937 года, когда порой забирали просто по доносу. Некоторые потом возвращались, другим повезло гораздо меньше. Теперь ситуация изменилась, у органов новое руководство.

Стал капитан думать и гадать, как быть, пока не решился. Надел свой единственный гражданский костюм и вечером в воскресенье, ровно через неделю, купив по дороге на Татар-базаре большой букет пионов, явился по указанному Валентиной адресу. Зашел в ворота, постучал в двери дома. Навстречу вышла симпатичная опрятная женщина средних лет.

– Добрый день. Вам кого? – спросила офицера, вытирая руки о маленькое полотенце.

– Здравствуйте, – кивнул Константин. – Мне нужна Валентина Дандукова. Она здесь проживает?

– Да, здесь. А вы кем ей приходитесь?

– Меня зовут Константин Гранин. Я…

– …Вы друг Вали?

– Нет, но надеюсь им стать, – сказал капитан и прикусил язык. Громкое заявление. Может, не стоит действовать так напористо? Люди могут подумать, что он навязывается. Не хотелось бы.

Женщина, впрочем, лишь улыбнулась в ответ.

– Что ж, посмотрим, – сказала она загадочно. – Кстати, меня Марией зовут. Марией Матвеевной. Я мама Валентины.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Очень приятно, – кивнул Константин.

– Сейчас Валю позову.

Женщина ушла, Гранин остался стоять. Через несколько минут на крыльцо выпорхнула Валя. Её волосы были спрятаны под косынку, она была босая, в простеньком домашнем платьице. Глядя на неё, Константин испытал новый прилив любовного чувства. Девушка показалась ему такой милой, домашней, нежной. Правда, увидев его, она задорно улыбнулась:

– Кого я вижу! Товарищ капитан! Какими судьбами вас занесло в наш улус?

– Добрый день, Валентина, – серьезно ответил Константин. – Я хочу пригласить вас на свидание. И это вам, – он протянул девушке букет. Та протянула руки, аккуратно взяла его, чтобы пышные цветы не осыпались лепестками. Приблизила лицо к бутонам и глубоко вдохнула аромат.

– Откуда вы знаете, что я люблю пионы? – спросила она.

– У меня работа такая – всё знать, – отшутился Гранин. – Так вы примете мое приглашение?

– Хорошо, – ослепительно улыбнулась Валя. – Когда увидимся?

– Завтра, приглашаю вас в парк Аркадия. Там будет концерт – играет оркестр НКВД.

– Коллеги ваши, значит. Что ж, послушаем, как выступают наши доблестные милиционеры. Я согласна! Во сколько?

– Я заеду за вами в пять.

– Хорошо! До свидания, товарищ капитан!

Валя, снова ослепительно улыбнувшись, ушла в дом. Гранин пробежал по её ладной фигурке прощальным взглядом. Ах, как же хороша! Но нужно было возвращаться. Пока он шёл по городу, то расстегнул пиджак и ослабил галстук. До сих пор понять не мог: правильно оделся или нет? Вообще-то было очень жарко. Через десять минут пиджак уже висел у офицера на согнутой руке, а рукава рубашки он закатал и галстук убрал в карман. Хоть и середина мая приближается, но уже довольно жарко.

«Чего это я так разволновался? – думал Константин, шагая по улицам Астрахани. – Подумаешь, с девушкой пообщался. Ты ж офицер, соберись!» И вроде получалось, да не слишком. Не шла Валя из головы. Всю дорогу вспоминал её глаза, улыбку, светлый локон волос, торчащий из-под косынки, босые ноги. «Неужели влюбился?» – задал себе Гранин вопрос, на который ответа пока не было.

На следующий день, без десяти минут пять, Константин снова был на улице Морозова. Только на сей раз в рубашке с коротким рукавом. Наряжаться, как вчера, не стал. Показалось глупым. В нервном ожидании стал прохаживаться взад-вперед, пока наконец не услышал:

– Я в вашем распоряжении, товарищ капитан!

Константин обернулся и обмер. Валя выглядела точно так же, как там, на первомайской демонстрации. Тоненькая, высокая, красивая, со своей артистической прической, которая очень ей шла. Она смотрела на капитана большими карими глазами, опушенными длинными ресницами.

– Ну что же вы оробели, товарищ капитан? – спросила она с явной иронией.

– Пройдем… пойдемте, то есть, – сказал офицер.

Он подошел к девушке и хотел было протянуть ей руку, но… снова не решился. Так и пошли до сада Аркадия, главной достопримечательностью которого был старинный деревянный театр – уникальное сооружение, красивое настолько, что даже советская власть не решилась его уничтожить. Хотя в 1920-х были предложения. Мол, театр – памятник буржуазного искусства! Им отвечали умные головы: нет в нём ничего буржуйского, он выполнен руками трудового народа!

То была чистая правда. Хотя начиналось всё на деньги одного очень богатого по меркам Астрахани человека. В середине 1880-х годов в саду «Аркадия», принадлежавшему купцу К.А. Поляковичу, был устроен небольшой деревянный театр, открытая сцена для хора, ресторан с курительным салоном. В 1889 году постройки уничтожил пожар. Но, как говорится, свято место пусто не бывает. Потому в 1892 году построили новый Летний театр по проекту архитектора Шкателова. Всего два года он простоял, а потом его постигла та же печальная судьба.

Но купец Полякович на этом не остановился. Специально отправил своих сыновей в Вятку, чтобы там разыскать лучших мастеров резного деревянного орнамента. Заказ был выполнен, деревянные «кружева» на баржах доставили в Астрахань. На этот раз купец размахнулся широко. Новый Летний театр был рассчитан на 1200 мест. Внутри, кроме партера, располагались два яруса лож и галёрка.