Москва мистическая - Елена Коровина

Однако картина, открывшаяся околоточному и слесарю, а вместе с ними и любопытствующим соседям, потрясла всех до глубины души. Несчастный господин Арзамасов висел на собственных подтяжках в самой дальней комнате. И вид его был ужасен, поскольку с момента смерти прошло уже дня два…

Квартира не была разграблена. Там не наблюдалось никакого беспорядка. Вспомнив угрюмый характер присяжного поверенного, околоточный, вызвавший полицию, объявил:

– Отмаялся, бедняга! Видно, он жизнь-то не любил. Вот и самоубился!

Тут бы дело и закрыть, да вот закавыка – при обыске на столе нашлась прощальная записка Арзамасова:

«Сегодня ночью они опять придут за мной. Больше я не выдержу, не смогу выдержать… Я не знаю, кто эти карлики, но каждый день они появляются из стены, как к себе домой… Я беру им еду. Терплю их гам и визги. Даже кормлю их черного кота. Лишь бы они не тронули меня. Но каждый день они подходят все ближе. Вчера один коснулся меня рукой… рукой ли?

Я осознаю свой грех, но надеюсь все же на прощение…»

Началось следствие, пытавшееся сыскать, кто же являлся в квартиру бедняги. Соседи рассказали, что иногда что-то слышали. Но определить конкретно, что это было, не решились. Лавочник подтвердил, что унылый господин действительно покупал много еды. Но мало ли – может, он был горазд покушать…

На этом все и закончилось. Следствие закрыли. Жильцы, пошептавшись, вынесли свой вердикт:

– Небось пил он втихую. Вот черт-те что и мерещилось.

Приехали новые жильцы. Стали выносить мебель из квартиры Арзамасова и подивились: в нескольких комнатах мебель была такой большой, что непонятно было даже, как ее вынести. То есть комнаты, для которых такая мебель покупалась, должны были быть во много раз больше. Что они, раздвигались, что ли?!

Это вам ничего не напоминает, дорогие читатели? Вспомните, как раздвигались стены квартиры № 50 в доме № 302-бис по Большой Садовой, когда Воланд устраивал там весенний бал. А все эти гости, выходящие из стен и пропадающие невесть куда? А черный кот? Да такое ощущение, что квартира господина поверенного служила неким перевалочным пунктом или местом встречи для такой же братии, что и Воланд со товарищи.

Показательно, что новые въехавшие жильцы не прожили там и нескольких месяцев. Съехали. Причину, правда, не назвали. Но и так ясно. Видно, и к ним понаведались гости. Место встречи ведь изменить нельзя…

Или можно?

Через пару лет рядом в доме № 34 по Большой Ордынке началось новое строительство – возводили храмы и кельи новой Марфо-Мариинской святой обители сестер милосердия. Она была основана великой княгиней Елизаветой Федоровной в память ее супруга, великого князя Сергея Александровича Романова, застреленного террористом. Между прочим, главный храм обители, Покровский собор, был спроектирован архитектором А. Щусевым, тем самым, что впоследствии построит Мавзолей на Красной площади.

И что бы вы думали? Жильцы дома № 36 вздохнули спокойно. «Нехорошая квартира» преобразилась – незваные гости больше не посмели являться, холод перестал сковывать стены. Дом зажил обычной жизнью Он стоит и сейчас, немного перестроенный после возведения святой Марфо-Мариинской обители. Сходите взгляните. Вполне гостеприимный домик. И обитатели его, наверное, затаив дыхание читают роман Булгакова, не подозревая, что и у них под боком когда-то находилась своя «нехорошая квартира», готовая принять потусторонних гостей и раздвинуть свои стены до космических размеров. Однако гости не задержались. Или были изгнаны?

Впрочем, такие гости никогда не задерживаются, хотя, наверное, и хотят. Но Москва имеет свою мистическую силу. И сила эта определит место любому гостю, приехавшему хоть из дальних стран, хоть из дальних миров. Каждому – свое. Потому что есть у Москвы не одни веселые Ваганьки, но и богатырь, которого не одолеешь ничем. Даже если Ваганьковский холм не сможет «перенаправить» зло из города в иное место, этот легендарный богатырь ему поможет.

Защитник. Борец. Оборонитель, как сказали бы в старину. Тот, кто боронит, возводит неодолимую черту-крепость, обороняет.

Узнаете? Конечно же Боровицкий холм! О нем и пойдет речь дальше.

ПЕРЕКРЕСТЬЕ МИРОВ: ХОЛМ ЯВИ И НАВИ

Издревле люди, селившиеся по Москве-реке, осознали: Боровицкий холм – главное образующее место. Оберег на все времена, защитник-оборонщик.

Загадочная энергетика Ведьминой горы

Боровицкий холм, Кремль

Москва! в дни страха и печали

Храня священную любовь,

Не даром за тебя же дали

Мы нашу жизнь, мы нашу кровь.

Какие ж тайные понятья

Так в сердце русском залегли,

Что простираются объятья,

Когда белеешь ты вдали?

Каролина Павлова.

Москва

А знаете, откуда пошел корень «бор»? От названия непроходимого для непосвященных в тайные тропки хвойного леса. Именно такой дремучий бор возвышался на высоком холме, где сливались реки Смородинка (так называлась Москва-река до появления города; уже потом по городу переименовали и речку) и Неглинка (которую в XVIII веке поместили в подземную трубу). Этот бор защищал от чужаков, давал лес для строительства, еду для пропитания, мех для тепла. Да он вообще оборонял древних наших предков от ужасов жизни.

Кроме того, бор рос на холме. А значит, там всегда было сухо, хоть рядом и река (без нее ведь тоже не прожить). Существовало и такое выражение – «боровое место», то есть сухое, приподнятое. А пригорок назывался «борок».

Однако имелось еще одно значение – «борок» обозначал и… кладбище. Ведь именно на сухом пригорье лучше всего обустраивать могилы предков, чтобы они, уходя из явного мира в иной мир (Навь), не обиделись на оставшихся в жизни. Вот сколь мистически перекликалась защита борового места: живые защищали мертвых, а те – живых. Миры Яви и Нави были едины.

Отсюда, от бора-защитника, появились и производные слова защиты: оборона, забор (все это – непреодолимое препятствие, каким был сам хвойный бор). Борец как защитник. Впрочем, весьма скоро у того же борца выявилась и иная функция. Поскольку Бор (он так и стал именоваться – с большой буквы) оказался самым высоким и удобным местом, на него, естественно, стало претендовать начальство тех далеких, практически сказочных, времен. Ну а в сказках, как известно, есть царь или князь. Цари языческих времен начали возводить свои жилища именно на холме на Бору. Ну а вниз, к подданным, спускались их сборщики подати – без них же не бывает властителей. Так вот этих самых сборщиков подати, налоговых инспекторов тех далеких времен, и именовали борцами. А что? Известно же, что и до сих пор они таки борются с народом.

Но это, конечно, шуточное отступление, но вот реальные факты. В центре холма, что на Бору, в стародавние языческие времена располагались не только великокняжеские жилища, но и прибежище великого языческого жречества. Об этом свидетельствуют археологические находки – черепа из отсеченных голов (это, ясное дело, следы княжеской власти и наказания) и лошадиные, бычьи, коровьи головы и кости (ну а это следы жертвоприношений священных животных славян).

Главное же возвышенное место на Бору (своеобразная горка на горе, которую и сейчас можно определить взглядом на территории современного Московского Кремля) занимал языческий храм, волховое капище с древними идолами, ну а место то называлось издревле Ведьминой горой. Почему так? А потому, что под «ведьмой» наши предки понимали совсем не то, что мы сейчас. Ведьма являлась наимудрейшей, ведающей секреты жизни и смерти, женщиной-прародительницей. Она могла поведать о будущем отдельного человека или всего рода, могла заповедать-приказать делать одно и не делать другое. Ведовством занимались не одни женщины-ведуньи, но и ведуны-мужчины. Вот во владение всех этих ведающих и была отдана заповедная Ведьмина гора – тут они жили, совершали свои обряды (творили волшбу), тут их и хоронили. Так что все разговоры о том, что в современных стенах Кремля не место урнам с прахом советских деятелей, исторического обоснования не имеют. Напротив, именно здесь изначально, еще до объявления поселения городом Москвой, уже существовало множество могил самых наизнатнейших людей своего времени. Хотя что говорить, любой современный город стоит на старых костях…

Однако, как известно из летописей, в 1147 году образовалась Москва (хотя археологи считают, что это случилось на много веков ранее). Ну пусть будет 1147 год и основатель Юрий Долгорукий. Только вот кто он такой – отец-основатель Москвы? Конечно, из истории мы знаем, что был он младшим сыном пресветлого князя Владимира Всеволодовича Мономаха, который, в свою очередь, приходился внуком Ярославу Мудрому. Самый наипочтеннейший отцовский род. Только вот мало кому известно, что матерью Юрия Долгорукова была дочь прославленного короля Англии Гарольда II – принцесса Гита. По рождению являлась она принцессой Уэссекской. То есть и сын ее и Владимира Мономаха вполне мог именоваться принцем Уэссекским. Между прочим, мать звала сына Гюрги. А в летописях Западной Европы наш Юрий Долгорукий так и именовался: Гюрги Лонгехате (то есть Длинные Руки).