Поручик Ржевский и дама с солонкой - Иван Гамаюнов

место, и только тогда тряпка приняла очертания, напоминающие картуз.

– А имя ваше как? – спросил поручик.

– Да что имя! Я человек маленький. А маленькому человеку довольно свою должность назвать, вот и представился. Должность о человеке даёт представление вполне. А имя, когда ты человек маленький, никакого представления не даёт… да и забывается сразу. Может, я того?

Ржевский не очень хорошо понял рассуждения о маленьких людях, зато отлично понял последнюю фразу – новый знакомый собрался откланяться.

– Погодите уходить, – сказал поручик. – Я довезу вас до безопасного места. Но сперва всё же назовитесь, ведь я должен знать имя попутчика.

– Акакий, – произнёс молодой человек. А дальше назвал фамилию, которую Ржевский тут же забыл. Наверное, фамилии маленьких людей и впрямь легко забываются. То ли Сапогов, то ли Валенков. Что-то из разряда обуви. А то, что молодой человек служит на должности писца, запомнилось.

* * *

Акакий действительно был человек маленький: места в санках занял всего ничего, так что Ржевский, сидя с ним рядом, не ощущал себя стеснённо.

Вот показались огни центральной части города, и только тогда поручик сообразил, что может довести своего подопечного не до освещённой улицы, а до самого дома. Спешить Ржевскому было всё равно некуда.

– А где ты живёшь, Акакий? – спросил он. Поручик не помнил, когда они с новым знакомым перешли на «ты» (и перешли ли вообще), но беседе это, кажется, не мешало.

– А? Что? – не понял Акакий, потому что увлечённо разглядывал большие дома и хорошо одетых прохожих.

– Спрашиваю, где ты живёшь.

Акакий пробормотал что-то неразборчивое, поэтому Ржевский крикнул Ваньке, чтобы остановил сани. Под стук копыт разговаривать было неудобно.

– Так где? В которой части города? – переспросил поручик.

– В Затмацкой.

– В зад… ницкой? – Ржевский даже удивился. – Интересный адрес.

– Нет, – собеседник смутился. – Я сказал: в Затмацкой части. Это за речкой Тмакой.

– И где эта часть находится? Где зад, я, конечно, знаю, но вот найти его на карте…

– Западная окраина города.

– А фонарей там нету?

– Нет-с.

– Далёкое тёмное место. Значит, я не ослышался: задница, – заключил поручик, а его новый знакомый, видя, что сани дальше не едут, спросил:

– Может, я того? – Он опять собрался уходить.

– Куда же ты пойдёшь?

– В Затмацкую часть.

– В самую задницу Твери? Один? Нет, – решительно ответил Ржевский. – Мы отправимся туда вместе. Если расскажешь, как добраться.

– А это – вон туда, – Акакий показал в ту сторону, где находилась губернаторская резиденция. – А дальше – на мост и прямо по Подьяческой улице, – продолжал объяснять он, когда санки поручика, запряжённые резвым рысаком, лихо пролетели по уже знакомым дорогам.

После моста на пути оказался огромный пустырь, похожий на тот, где случилась история с грабителями. Справа вдалеке высились какие-то тёмные громады. Как пояснил Акакий – кирпичный и стеклянный заводы. А ещё одно здание рядом с ними, которое поменьше – церковь с кладбищем. Там хоронили рабочих с упомянутых заводов, а также тех, кого прирезали на пустыре.

– А вон и мой дом, – продолжал Акакий, указывая куда-то в темноту, когда санки повернули налево, проехали вдоль реки и повернули на Подьяческую улицу. В темноте по обеим сторонам были едва различимы деревянные дома в один-два этажа.

И тут поручику опять запоздало явилась хорошая идея: нового знакомого можно было не только довезти до дома, но и накормить. Ржевский всё равно ещё не ужинал, а ужинать в одиночестве (то есть в компании одного лишь Ваньки) не хотелось.

– Слушай-ка, дружище, а кабак где-нибудь поблизости есть? – спросил поручик, когда санки остановились возле дверей дома, на который указал Акакий.

– Есть, – отозвался пассажир.

– А где?

– Налево свернуть и два перекрёстка проехать. Будет ещё один пустырь, а на краю пустыря – кабак.

– А хороший кабак или паршивый? – продолжал спрашивать Ржевский.

– Не знаю-с, – ответил Акакий. – Я там ни разу не был. Но сослуживец мой из соляного отделения, который комнату на одном со мной этаже снимает, говорит, что хозяин кабака – мошенник.

– А может, проверим, правду ли твой сослуживец говорит?

– А может, я того?

– Успеешь ещё дома насидеться. Я угощаю.

И вот санки подъехали к кабаку, рядом с которым по сравнению с близлежащими улицами было весьма многолюдно. Несколько человек разной степени весёлости толпились у двери с красноречивой надписью «в ход». В этот ход и направился Ржевский со своим новым знакомым.

* * *

Сколько бы ни уверяли газеты, что в Твери благодаря заботливому градоначальнику даже ночью светло как днём, уличное освещение всё же не сравнится с комнатным. Вот почему лишь в кабаке поручик разглядел, что его подопечный, облачённый в салоп, посинел от холода.

Действовать надо было незамедлительно, так что Ржевский, усадив Акакия за свободный стол и плюхнувшись рядом, громко крикнул:

– Эй, хозяин! Водки!

Водка в штофе скоро явилась. А к ней – горячие закуски, но Акакия из всех блюд больше всего впечатлила миска, куда горкой была навалена варёная картошка, исходящая паром. Осторожно подвинув миску к себе, новый знакомец Ржевского принялся греть над ней руки.

Акакий, помня о том, что за угощение платит не он, постеснялся попробовать даже одну картошечку, а богиня Фортуна, которая в этот раз явилась внезапно и без зова, умилилась такой скромности. Именно тогда, когда поручик разливал водку по рюмкам, богиня толкнула его под руку, так что рюмка Акакия сама собой наполнилась до краёв, но ни капли не пролилось мимо. «Редкая удача!» – сказали бы завсегдатаи кабака.

Ваньке, который уселся за тем же столом с краю, водки не досталось. Фортуна ему никогда особо не благоволила, да и Ржевский держался мнения, что возница, если ещё предстоят разъезды, обязан быть трезвым.

– Дружище, а как же ты живёшь на двадцать четыре рубля в год? – спросил поручик у Акакия. – Может, тебе везёт в карты?

– Нет, я в карты не того, – пробормотал Акакий, разглядывая полную рюмку и в волнении примериваясь, как бы так отпить, чтобы ни капли не пропало, раз уж выпало счастье.

– Тогда, наверное, ты умеешь брать деньги в долг и не отдавать?

– Да, долги у меня того, – согласился собеседник, всё